Неприятные, но от этого не менее будоражащие всё естество сорокалетнего воина, мысли роились в голове Ингарда. Война! Война началась! Королевству грозили не какие-то третьесортные стычки с разбойниками, у которых шансы на выживание даже с одним всадником на грифоне стремились к нулю, а полноценное войско, которое не побежит от одного вида разъярённого зверя, падающего на них с небес. Вот, что ждало в будущем потомка дома Рокс. И эти мысли заставляли трепетать каждую клеточку тела, наполняя их предвкушением настоящего боя. Людям, привыкшим жить в мире и зарабатывать себе на хлеб каким-то добрым ремеслом, вести о немыслимом акте агрессии эльфов показались бы кошмарными. Но Ингард был слеплен из другого теста, концентрируя все свои внутренние порывы на желании истребить врага, дерзнувшего на открытую конфронтацию. Всадник Рассвета был очень сильно удивлён необычному союзу эльфов, но это лишь подстёгивало в нём чувство ярости, которую он был перманентно готов обрушить на всех неугодных короне.
Мужчина вспомнил и о своём роде, которым уже немыслимое количество лет правил его отец – барон Хелбрехт. Уж кто-то, а этот старый вояка будет просто на седьмом небе от счастья, когда дом Гести созовёт знамёна. Уж тогда-то барон превратится в настоящего павлина: распушит воображаемый хвост и всем своим видом будет показывать окружающим, что «уж мы-то готовы к бою уже уйму времени, не то, что эти бесхребетные дома, которые смеют звать себя знаменосцами!». Конечно, если война затянется, то от этого барон будет получать куда меньше удовольствия, но пока что он мог себе позволить быть в восторге.
Мысли об отце задели ту часть души Ингарда, которую он старался задушить в себе уже многие годы. «Как долго мы не виделись? Десять или пятнадцать лет?», - думалось ему в этот момент. Не то, чтобы всадник имел плохие отношения со своими родственниками, просто за многие года, проведённые в Гнезде Грифона, он обзавёлся совершенно другой семьёй, ставшей ему намного ближе той, к которой он принадлежал по праву крови.
Всадник Рассвета закрыл глаза и встряхнул головой, прогоняя из мыслей воспоминания о детстве. Терзающий почувствовал настроение своего наездника и заложил самоубийственное пике, которое он считал лучшим способом отвлечь Ингарда от печальных мыслей. И, надо сказать, коварному зверю это удалось. Конечно, первобытного ужаса в сердце Ингарда вселить не удалось, но всадник перестал думать о своём роде. Облачённый в латы и одежды для согревания тела воин потрепал гигантского зверя по шее, давая понять, что благодарен за заботу. Отношения у этих двух существ складывались весьма своеобразные, в которых Благородный выступал в роли любящей, печальной и сварливой жены, в то время, как грифон являлся таким же любящим, но домашним тираном. Ни один, ни другой в жизни бы не сознались, что более дорого существа в их существовании нет, кабы им задали прямой вопрос, но оба это прекрасно понимали и были по-своему благодарны друг другу за понимание.
Многие часы Ингард провёл в седле Терзающего, который с немыслимой скоростью летел в Веронн. Нельзя сказать, что всадник пребывал в восторге от подобного приказа Ремерия, ведь ему пришлось посещать город, с лордом которого у его рода были не слишком тёплые отношения из-за бардака, случившегося полтора столетия назад. Но Благородный уже давно не отождествлял себя с домом Роксов, и искренне был убеждён, что весь остальной мир имеет ровно такое же мнение на его счёт. Командир боевого крыла Всадников Рассвета дал приказ провести проверку боеготовности города и встретиться с Лордом Ноксом из дома Снорров, дабу удостовериться в получении им дурных вестей из столицы.
Терзающий несколько минут кружил над Веронном, громогласно оглашая окрестности своим криком, привлекающим внимание к такой важной особе, как он. И лишь после этого зверь соизволил по спирали спуститься вниз, к воротам замка. Конечно, зверь мог приземлиться и во внутреннем дворе, но Ингард голосом дал понять животному, что такие действия недопустимы. В замок всадника должны пригласить, но никак он не должен был вваливаться туда незваным.
По приземлению всадник совершил настоящий моральный подвиг – ловко спрыгнул с грифона, всем своим видом показывая, что для него это раз плюнуть. На самом же деле простое спешивание уже было настоящим делом, невоспетым бардами, ведь проведя множество часов в седле, мышцы неизменно затекают, а после этого совершать прыжки, облачённым в латные доспехи – верх мастерства и самоконтроля.
- Я желаю встретиться с владыкой этого города. Незамедлительно. – Голосом привыкшим приказывать, но никак не подчиняться, заговорил Ингард, обращаясь к страже у ворот. Попутно он выверенным движением слегка выдвинул меч из ножен, проверяя не примёрз ли он к ним за время перелёта.

Отредактировано Ингард Благородный (2012-07-20 17:41:30)

- Миледи Мария Снор. – Приветствовал девушку Игард, но не поклонился, сочтя этот жест лишним. – Всадники Рассвета приветствуют тебя в моём лице. Я Ингард. – Добавил он после некоторой паузы. Мужчина из скромности опустил свой титул, рыцарскую приставку «сир» и звучащее слишком громко, по его мнению, прозвище. Имени было вполне достаточно, а скромная натура Рокса, не желала слишком большого внимания к своей персоне.
Пока люди обменивались приветствием, звери жили своей жизнью. Лошадь испытывала страх, щенок лаял без умолку, а грифон проходил проверку на выдержку, не бросаясь на громкую малявку, смеющую лаять на него. Почувствовав недовольство своего побратима Терзающего, Ингард на мгновение перевёл взгляд с маркизы на грифона, пристально смотря тому в глаза. Мужчина быстро кивнул и поднял руку открытой ладонью верх, давая понять огромному зверю, чтобы тот улетел. Терзающий с силой ударил хвостом, на котором было закреплено «жало», о землю и, расправив крылья невообразимых размеров, взмыл в небо. Зверь поднялся достаточно высоко, чтобы до него не могли долететь стрелы, но не настолько высоко, чтобы не услышать зов Инграда.
- Черные вести должны были уже дойти до тебя, маркиза. Если же это не так, то знай, что эльфы ударили нам, людям, в спину. И мы не должны оставлять коварство безнаказанным. – Хотя мужчина и говорил приятным голосом, но в его взгляде исподлобья читалась лишь жажда воздаяния, обрушившегося на каждого виновного. – Ремерий Справедливый, глава нашего ордена, просил меня убедиться, что войска твоего дома готовы к бою. Потому я и прибыл в Веронн, миледи.

Отредактировано Ингард Благородный (2012-07-21 23:13:22)