Горы Патрос, где-то в горах
25 число Красного месяца 1054го года
примерно - полдень

- Время от времени каждый должен отдыхать, - повторял себе Сэт, двигаясь вперёд по узкой горной тропе, которая шла вдоль ущелья. Как он полагал - впереди было небольшое плато (потому что в конце-концов где-то оно должно было быть), где наверняка можно было бы встать на привал, может быть даже перекусить, - "Возьми моего коня" сказала она, "Поезжай в горы и отдохни от ребёнка" сказа она, "Там ты сможешь отдохнуть и заодно залечь на дно" сказала она...
В целом всё было правильно. Ребёнок уже довольно долго не доставал своего папаню, потому что его тут не было, на коне действительно было быстрее чем пешком, а в горах и правда никто не планировал бы искать его. Однако было тут и кое-что неприятное - в это время года нужно было старательно прятать своё тело, дабы оно не покрылось сосульками прямо в дороге. Удачным было то, что Сэт послушался мужчину, встреченного им по дороге в горы. Узнав о месте назначения Свободного, тот заявил, что как раз оттуда едет и предложил мужчине купить его тёплые вещи, что тот и сделал. Заодно получил несколько ценных, бесплатных советов, хотя ценными их было назвать трудно, потому что упомянутое мужиком плато никак не появлялось, хотя вроде как бродяга делал всё по инструкции.
- Так... посмотрим... наверняка если я пойду дальше, то приду к чёртовому плато... - Сэт сделал ещё шаг и споткнулся о камень, зацепив его сапогом. Это привело к тому, что он оступился, что в свою очередь подвело его к краю тропы, после чего он поскользнулся и спустя секунду - висел на волоске от гибели. "Чёрт! Чёрт! Чёрт! Богам бы мою удачливость - мира бы уж не было!" - пронеслось в его голове, после чего он попытался подтянуться. От смерти (после непродолжительного полёта) его отделяли руки, крепко вцепившиеся в каменный выступ. Выступ этот не был волоском, а потому надежда на спасение у Сэта была. Правда была и проблема - после происшествия с разбойниками, на которых он очень неплохо нажился, его небольшое ранение увеличилось. Не само собой - Свободного пырнули ножом прямо в рану. В общем, левый бок всё ещё побаливал и это, в данном положении, отвлекало.
Крупный мешок, который висел подобно плащу на спине, оружие, из которого были две сабли, кинжал и три метательных ножа, а так же вся та одежда, что была одета на нём, совсем не помогала облегчить его положение. "Ладно парень - главное не умирать так глупо! Только не так глупо... хотя я мог бы умереть и глупее..." - сказал он себе и всеми силами потянулся наверх. Морозец, который был тут везде, касаясь Сэта превращался в летнюю жару, потому что тело его сейчас горело усилиями. И вот - они оправдались, он забрался обратно на тропу и остался на коленях, некоторое время пытаясь отдышаться. В общем-то, в этом районе был снег, пусть и немного, однако под ним он почти сразу растаял, образовав несколько лужиц.
- Вашу... божественную... мать... проклятые... боги... - с одышкой проговорил мужчина, поднимая свой взгляд к небу.
Там наверху всё находилось под властью туч, однако впереди, куда он направлялся, небо казалось каким-то другим... не просто серым, а скорее чёрным. Это было весьма странно. Как-будто кто-то, вместо того чтобы коптить рыбу - коптил небо. Закрыв на секунду глаза, Сэт перевёл взгляд на землю, ещё немного отдышался, а когда посмотрел вновь, то ничего такого не разглядел - просто чёрные тучи, ничего необычного.
- Мне действительно нужен отдых... шото я вообще уже... - пробормотал он, поднимаясь.
К счастью, ничего из вещей не упало в ущелье, пока он висел над ним. Это радовало. Дальше Сэт шел с опаской глядя под ноги и не засматриваясь больше вперёд. Наверное поэтому он совершенно не обратил внимание на то, что ему наконец-то удалось выйти к тому самому плато (хотя к тому ли самому или другому, Каин знает). Пора было отдохнуть...

Пялясь себе под ноги, Сэт неторопливо отошел подальше от края плато, даже не смотря вниз. Виды это конечно хорошо, но сегодня был, определённо, не самый лучший день в его году. Сперва лошадь сломала ногу чуть ли не на ровном месте, отправив Свободного на волю свободного падения головой в сугроб. Потом, пытаясь добить бедную лошадь, мужчина получил в бок копытом и чуть не улетел с обрыва, благо десяток сантиметров не долетел. Потом ещё и сама лошадь попыталась скакать и рухнула вниз, утянув за собой часть припасов и вещей. Теперь вот тут чуть не упал...
- Такое ощущение, что боги на что-то сильно обиделись... может на меня, а может... хм... на мою лошадь? Хотя если во всём виновата лошадь, то её неудачи кончились... А если они передаются последнему, кто её трогал?! Стоп... что за чушь я несу? Мне действительно нужен отдых.
С этими словами Сэт, нашедший наконец-то кусок земли, показавшийся довольно приличным, ровным, без камней и растительности - решил разместиться. На землю рухнула меховая куртка, которая была на на нём одета, затем сверху упал мешок.
Несмотря на холод, мужчина чувствовал себя достаточно комфортно. Вспомнилось детство, когда он часами мог возиться на улице, если конечно его не запирали дома, чтобы он начал наконец учиться. От этой мысли на душе потеплело и в голове пронеслось "Ну что? Мне уже... хм... много нет, а я всё ещё не умею считать, читать и писать! Сказать вам кто победил в этой схватке?". Бродяга улыбнулся и решил откинуться назад, на мешок. Он сделал это и прикрыл глаза. Уже какое-то время, внутри у него копошилось что-то странное. Какое-то чувство, которого он не знал раньше - будто что-то важное, что было у него - оказалось вдруг потеряно. Как если бы он вдруг потерял зрение или слух. Какое-то из его чувств будто отключилось.
Заметил он это не сразу. Сперва мешал адреналин, потом усталость, а дальше он отказывался замечать это потому, что не любил копаться в себе, но теперь он кажется отдыхал и, как всегда в такие моменты, голова заработала, принося очередное неприятное известие.
Свободный коснулся собственной правой руки левой. Рука была на месте. Он чувствовал это, но как-то иначе.
- Хм... похоже я действительно устал... всякая дурь в голову лезет, - с усмешкой проговорил Сэт, смотря на собственную руку и отгоняя от себя назойливые мысли, - Так недолго и в богадельню попасть... буду целыми днями ничего не делать, говорить с собой и кушать кашку из камней. В общем-то, жизнь конечно не сильно изменится, но у меня слишком изысканные кулинарные вкусы.
Зачем-то хлопнув себя по руке (Сэт будто бы пытался разбудить в себе что-то, что внезапно заснуло), мужчина продолжил размышлять:
- И вообще - пора кончать говорить с собой! Хотя... что-то мне подсказывает, что тогда я потеряю львиную долю всех тех, с кем общаюсь.
Он рассмеялся, но как-то не громко. Если бы не усталость, то скорее всего в нём давно проснулась бы настороженность, однако вместо того, чтобы по лучше присмотреть к местности или собственным чувствам - он приподнялся, развязал мешок и достал оттуда мех с вином. Открыв колпачок, он начал жадно пить, понимая, что все тревоги пусть и не уходят, но заглушаются, а усталость начинает наваливаться ещё сильнее, но на этот раз как-то подозрительно приятно.
Холода совсем не чувствовалось, как в прочем и тепла, а потому Сэт лишь вытряхнул из мешка своё добро, после чего накрылся этим самым мешком и решил немного подремать. В этом месте было подозрительно... никак. Ни холода, ни тепла, ни даже ветра. Но голова, убаюканная вином, была спокойна.

Сон был не то, чтобы беспокойным - он был мерзким, дёрганым и постоянно прерывался. Сэту казалось, что рядом кто-то есть, чудились какие-то тени или звуки, органы чувств начинали доставать собственного хозяина. Сложно было отдыхать, когда тебе постоянно мерещится всякое. А уж про те образы, которые бродили в его голове, покуда он пытался спать - говорить нечего, они то приводили его в исступление, то резко обрывались, а под конец так и вовсе исчезли, полностью стеревшись из памяти и оставив после себя лишь смутное чувство чего-то важного, но забытого.
Проснувшись в очередной раз, Свободный понял, что уснуть снова у него не получится. Он почти не помнил, как пришел сюда, помнил только, что дорога была полна разочарований и неприятных ощущений. Помнил он и про лошадь, и про то, как чуть не рухнул в пропасть, но о том, как устроился на отдых - нет.
Небо было затянуто густыми тучами и гадило на землю снегом, который действовал как-то отрезвляюще и бодряще. Собственно, это было похоже на множество маленьких игл, которые постоянно кололи Сэта в лицо или руки - сложно было бы уснуть во время такого.
Первым делом, после пробуждения, мужчина решил перекусить. Настроение было каким-то паршивым и заспанным, а ощущения так и вовсе оставляли желать лучшего.
- Чёрт... такое чувство будто в меня кто-то проник... теперь я понимаю, что чувствовали те дамочки, которых я насиловал... - буркнул Сэт, у которого действительно голова работала как-то странно. Мысли постоянно сбивались и это было на него совсем не похоже.
Вновь припав к меху с вином, Свободный оценил, что холодным оно было ещё лучше, чем просто прохладным. К его сладости прибавилось что-то ещё, что было невероятно приятным. Когда мех опустел примерно на половину, Сэт оставил его и решил закусить помидоркой. Вот она от холода стала довольно неприятной. Еда в холодном виде ему вообще не сильно нравилась, но выбирать не приходилось.
Собрав свои вещи и вновь нацепив куртку, которая была слегка испачкана, бродяга осмотрелся. Всё это место было каким-то странным и Свободный удивился, что вообще решил использовать его в качестве привала. Ни тебе животных, ни птиц, ни даже насекомых... тут конечно прохладно, но что-то должно было быть. Однако тут было тихо, как будто вообще ничего живого тут и рядом не было.
Раздался звук шагов и Сэт резко обернулся. Кроме этого звука здесь ничего не было, а потому он услышал его, несмотря на то, что приближавшийся сюда человек был ещё достаточно далеко. Он шел оттуда же, откуда пришел и сам бродяга. Разумеется, ему было не из чего выбирать и потому мужчина двинулся на встречу, хотя казалось странным встретить кого-то в таком месте.
При приближении он узнал этого типа. Именно он посоветовал Сэту отдохнуть в этом чёртовом местечке. "Каин! Что он тут делает?! В ловушку меня заманил?!" - пронеслось в его голове, после чего Свободный побежал и оказавшись на расстоянии вытянутой руки, схватил мужчину за шиворот.
- Что ты тут забыл?! Ты ведь ехал в обратную сторону, мужик! Что это за место и почему тут всё такое странное?!
С ним редко такое бывало, но сейчас Сэт начал злиться. Он не сильно верил в случайности или судьбу, но он верил в то, что встретить человека, который указал тебе место для отдыха, в этом самом месте, после того, как он вообще отправился в другую сторону - плохая примета.
- Тише... тише. А ты сам ещё не почувствовал? Ты ведь остался в живых! Смотри! Это же великолепно! Только глянь вниз! - сказал мужчина, указав Сэту на долину, что простиралась внизу. Посмотрев на неё, бродяга замер. Это было ещё более странно - снег падал туда, но он не долетал до земли - просто растворялся в воздухе.
- Это что магия? Ты что колдун?! Какого чёрта тебе от меня надо?!
Больше всего во всём этом злило то, что незнакомец не злился и не боялся... он тихо посмеивался и ухмылялся, а Сэт это ненавидел. Быть умней и бесстрашнее других - его хобби.

Этот тип знал похоже слишком много. Из его слов стало ясно не только, что он не боится Свободного, но и что знает зачем тот прибыл сюда. Это ничуть не радовало, но хотя бы дало повод принять спокойную позу и немного расслабиться. Нет, ответов по прежнему не появилось, зато теперь были намёки на них. Помощь в дороге, появление из ниоткуда, разговор с усмешкой в пустынной местности, куда вряд ли кто-то заберётся - очевидным становилось, что этот тип искал Сэта. Ну, а искать его могли только по одной причине, ну и раз он не спешил от этой причины открещиваться - стало быть так оно и есть. Это был наёмник - убийца или просто разбойник, нанятый, чтобы доставить Свободного в Ланниспорт.
Тем временем снег пошел активнее. Ветер усилился и началось нечто вроде песчаной бури... только из снега. Эдакая снежная буря. Было довольно странно, что началась она только после того, как Сэт проснулся. Кабы началась буря пока он спал - замёрз бы наверное. Сейчас ему казалось, что он глупо поступил устроившись тут на отдых и он не мог понять чем же его так привлекло это плато тогда...
- Пойдёшь вперёд? Могу бить в спину? Очень мило, спасибо за разрешение и возможность.
Мужчина сдержался и не стал смачно ругаться (хотя и хотелось) когда его назвали "Сетти". Он подумывал о том, что ещё успеет отомстить за это.
Ветер становился всё сильнее, так что, отправившись за этим неизвестным, он быстро потерял его из виду в этой буре. Пришлось идти наугад, потому что очки отнюдь не улучшали видимость в такую погоду, хотя и избавляли от необходимости щуриться или отворачивать взгляд от летящего снега. Поспешив за тем типом, Сэт то тут, то там замечал мелькание его силуэта, но к сожалению никак не мог его догнать. Наконец, в какой-то момент, ему показалось, что этот тип остановился, потому что тёмный силуэт более не двигался. Решив не тратить время зря - бродяга вытащил нож, подскочил к нему и нанёс удар в бок.
Так было вернее всего - удары в бок по цели, которая не ожидала этого, вызывали у жертвы дикую боль и очень активно грозились попасть ей в печень или селезёнку. Особенно если нож будет длинный. А уж говорить о том, что эта жертва была мало того, что не бронирована - ходила вся в рванье (пусть и элегантном, по мнению Свободного), то проблем с пробиваемостью возникнуть не должно  было.
- Посмотрим какого цвета у тебя кровь! - насмешливо сказал мужчина сразу после удара, по инерции.
Он любил сказать что-нибудь такое... но ни в коем случае не во время удара или до него - так делали только идиоты и обычно это кончалось плохо, потому что жертва, услышавшая что-то, чаще всего оборачивалась и имела возможность увернуться.

Конечно, это было глупо - идти в горы, когда зима на носу, когда в ущельях задувает ветер, грозящий с каждым порывом скинуть тебя с коня или куда-нибудь в пропасть, обратив в насмешку все твои магические силы, напомнив миру, что перед лицом стихии каждый не более чем букашка, которую раздавит пятой великан, и даже всесильный казалось бы архимагистр не будет исключением из этого правила. Да, это была глупость, это была авантюра, но когда Регинлейв заботилась о том, покрутят ли ей у виска знатоки горных троп, которые не рискуют ходить на перевалы после того, как снег ляжет в Кьере. А Кьер уже вовсю утопал в белом крошеве, рваной шалью укрыло всхолмья и отроги гор, где проплешинами чернело редколесье и обнаженные скалы, обдуваемые холодным ветром. Наверно, им всем повезло, что этот самый ветер всю дорогу дул им в спину, а не в лицо, и плащи были достаточно теплыми, и только упрямый Сехелис, воплощение твердолобости своего народа, уперто не признавал никакой верхней одежды - раскачиваясь на своем пони, он демонстрировал устойчивость к холодам предзимних гор, хотя Регинлейв догадывалась, что ему все-таки холодно.
Всю дорогу от Кьера она думала о том, что же ищет здесь, в простуженных горах, вздыхающих, как умирающий, под ударами плетей зимнего ветра. Она была недовольна, что пришлось ехать самой, хотя до самого конца здравый смысл, сыпавший аргументами, не уступал, Регинлейв пришла к выводу, что никому на этом свете нельзя это доверить. Пускай она нужна в Цитадели, пускай сейчас, когда они стоят на пороге новой войны и враг сильнее, чем когда-либо, и, возможно, придется отставить в сторону снобизм в отношении короны и Тысячи - когда под угрозой привычный порядок вещей и законы, веками управлявшие этим миром, не до личной неприязни и не сведения счетов. И тем не менее... Регинлейв выбрала поход в Патрос, предпочла его поездке в Палаар, который гудел подобно разворошенному улью, и звон и шум от беспокойства города и двора долетал даже до Цитадели, где, как надеялась Регина, Иладар сможет какое-то время отбиваться от назойливых претензий королевы. Пускай враги короны достаются Тысяче, так было всегда, пускай навсегда так и остается.
И вот теперь Патрос, карьер, где видели Древнего и новая дыра над Аларией. Казалось бы, не повод самому архимагистру срываться, но подряженный на это дело Алый куда-то пропал, стоило вестям из Алариона добраться до их тихой магической дыры, а остальные... Регинлейв одернула себя от пустого самоубеждения - все это она уже успела передумать по сотне раз, но все равно сомнение точило изнутри сильнее, чем все доводы рассудка и рассуждения о том, как лучше и как правильно. Наверное, она слишком долго просидела в Цитадели, раз запал и огонь исследователя, который раньше чуть что кидался вперед, подгоняемый любопытством и знанием - теперь это все почему-то забивалось какими-то иными мотивами наподобие того, а не нашуршит ли гнусная Тысяча дома в ее отсутствие. Воодушеление и желание узнать, что же все-таки произошло, никак не хотели становиться доминирующими эмоциями, и это ее только больше разрдажало.
Из всех них меланхоличное равнодушие сохранял, кажется, только Старик, но то и было понятно. Проживи Регина столько лет, наверное, тоже смотрела бы на все вокруг через призму безразличного "и такое бывает". Медленные и монотонные фразы, которые изредка кидал бывший страж, на коротких привалах в сотый раз цитируя едиснвтенную отрытую в библиотеке книгу о драконах и собственные размышления на этот счет. На все это Регинлейв оставалось только вздыхать - пока не доберемся, ничего не узнаем, все это пустое теоретизирование, а она всегда была практиком. Всегда. Была.
- Ну и долго еще до этого вашего карьера, Сехелис? - в горах темнело быстро, и ночевать среди скал вторые сутки ей не хотелось от слова совсем. - Сдается мне, что нас скоро сдует метелью вот в эту очаровательную пропасть,- Регина глянула вниз, где в дымной темноте терялось дно очередной расселины. Ветер и правда становился нестерпимым, ее, никогда не отличавшуюся особо мощным телосложением, ощутимо пошатывало, и только одна из пар рук Старика удерживала ее на месте. А может, она просто устала.

Кажется, только в тепле она поняла, насколько сильно все-таки замерзла. Пальцы закололо в тепле очага, которое мгновенным порывом дохнуло в лицо и забралось под одежду, спряталось в складках плаща и где-то внутри, когда Регина сделала первый за долгое время по-настоящему глубокий вдох, и который впервые за долгое время не распарывал все внутри холодом. Видимо, для того, чтобы понять, насколько сильно замерз, человеку нужно попасть в тепло, впрочем, любое знание в этом мире дается на контрасте, только свет высветит тьму, только добро поможет распознать зло, а два алхимических ингредиента, взаимоисключающих друг друга, помогут определить, где - какой. Поможет ли этот принцип ей здесь? Едва ли. Едва ли здесь удастся идти от обратного, ибо слишком много слухов и сплетен вокруг произошедшего, и нечего взять за тот единственный безоар, беспрекословный критерий истины, который подскажет, где же они ошибаются, а где - попадают в точку. Придется все проверять опытным путем, только куда в итоге приведет их... ее этот путь, и удастся ли при случае вернуться назад? Ощущение, что она затеяла играться с чем-то бОльшим, чем с то,  счем она имела дело до этого, не оставляло и только усилилось в лагере гномов, когда ей сказали, что ближе туда не подойти. Что же там такое?
- Спасибо, Старик, - отозвалась Регинлейв, когда шестирукий буквально насильно усадил ее на нечто мягкое, в играющихся тенях она не рассмотрела, на что именно, но через какое-то мгновение Регина поняла, что это не его голос был, не его слова были обращены к ней в вежливом приглашении присесть, и глаза зашарили по пещере в поисках источника звука, владельца голоса, который эхом засел у нее в голове - и отыскала. Это эта куча ветоши разговаривает? Нет, сверкнули глаза в свете огня, и красноватый отблеск лег на белое - именно белое, как у мертвеца - лицо, похожее на птичье, с острыми и тонкими чертами лица, носом, о скос которого можно было бы порезаться, наверное.
- Вы знакомы? - Регинлейв подняла глаза на Старика, который смотрел на человека - или не человека? - укутанного в неимоверное количество тряпья, право слово, наверное, даже в гардеробе Эленнии не найдется больше шмотья, чем было навешано на неожиданного знакомого Старика, который так неожиданно оказался здесь. Недовольство поднялось внутри - она ненавидела это глупое ощущение, когда чего-то не знаешь. Ощущение деревянного болванчика, который немым свидетелем стоит и слушает, ничего не понимая, отвратительное ощущение, непереносимое для нее, привыкшей все знать и быть в курсе. Едва не сорвалось с языка язвительное и колкое замечание, которым она хотела напомнить о себе, но другой вопрос всплыл на поверхность раньше, чем ее раздражение оформилось словами и прозвучало в горячем, пылающем воздухе, мысль, зацепившаяся за слова о храме и смерти, обрела форму. - Какого еще храма?
Она впилась взглядом в того, кто сидел по ту сторону очага. Может, лицо из прошого, мимолетное воспоминание, о котором она забыла, выкинула из памяти за ненужностью? Что-то ведь Регина знала о Старике, да, что-то. Но видимо, не все, а тем временем ощущение, что это важное знание, кольнуло сердце.
- Спасибо, - коротко ответила Регинлейв, принимая чарку из рук бледнолицего, который почти силой впихнул ей горячую посудину с темной брагой. И только в этот момент она подумала,что не могла так сильно нагреться чарка. Она подняла глаза, снова посмотрев на странного незнакомца, осознав, что это от него идет такой жар, и сердце забилось сильнее - ни одно живое существо не может...
- Вам известно мое имя, однако я Вашего не знаю, - проговорила она, не сводя с него взгляда. Отвечай.

Как Эленния, ей боги... Регина совсем не привыкла, чтобы вокруг нее скакали на задних лапах и суетились, обходились так, будто она изнеженная графиня и совсем не может позаботиться о себе сама. Любому нормальному человеку такая забота, даже такая, немного грубоватая и мужланская, чисто и исконно гномья, довольно кондовая по своей сути доброта была бы приятна, но видимо, в ней действительно что-то устроено не так, как у всех, что-то не для того заточено - не для простых и нехитрых человеческих эмоций, раз забота о себе вызывает только приступ сухого раздражения. А может, это просто гордыня, с которой за эти годы она срослась воедино, и из которой пророс скрываемый даже от себя страх показаться слабой и уязвимой, пусть и тем, кому она доверяла - одним из немногих в этом мире вообще - но в такие моменты осознание и ощущение этого страха, этого нежелания, кололо особенно сильно. И оставалось успокаивать себя только усталостью с дороги и тем, что завтра все будет иначе, завтра будет другой, новый день.
- Спасибо, Сехелис, - Регина коротко улыбнулась гному в ответ, постаравшись, чтобы у нее не вышла ее привычная, прилипшая уже давно к губам натянут-вежливая полуухмылка, какой приходилось одаривать почти всех: в Цитатели ли, за ее пределами или в иных местах, людей, который и ногтя ее не стоили, но с которыми приходилось быть на равных. Лучше мне станет на том свете, наверное... - Осторожнее там в темноте.
Конечно, было бы лишним напоминать гному об опасностях ночных гор, но в этом была робкая попытка проявить хоть немного участия к тому, кто вызвался проводить ее в это не самое безопасное путешествие  добровольно подписался на авантюру, пускай и из научных соображений, но все-таки Регинлейв была ему благодарна. Одна она едва ли так легко бы отделалась в этих горах, ей совсем незнакомых, и даже вкупе со Стариком, который вообще мир, кажется, узнавал заново, словно не прожил столько веков.
Она обернулась к тому, кому не досталось и капли тепла в голове Сехелиса, невольно задавшись вопросом, за что Неспящему оказан такой прием у в общем и целом довольно радушных гномов, у которых к гостю всегда отношение "я к вашим услугам". Неспящий, назвавшийся Фебом, выглядел подавленным от такого радушия, но это неудивительно, наверное, кто любит Неспящих? Регина сама не знала, как относится к новости о том, что перед ней сидит тот самый страж Старика, о котором он рассказывал ей еще в Цитадели, ведь за свою жизнь ей как-то не доводилось встречаться с такими существами, только читать, да и то обрывки тех сведений, что дошли до сих через века после Красного Мора. И вот перед ней сидит один из них, полулегендарное по сути своей существо, источая жар и тепло сродни тому, что зароняет в ее сердце одна мысль о том, какими знаниями он обладает. Стоит попозже поговорить о нем со Стариком, может, он что-то сможет сказать про дыру, которую им придется латать.
- Спасибо, - негромко сказала Регинлейв, принимая из одной пары рук гиганта миску с горячим, пока другие его руки накинули ей на плечи что-то мягкое и теплое. - Вы мне льстите, Феб, - из его уст похвала звучала даже скорее как злой сарказм, разве может он, тысячелетнее существо, считаться с эфемерным человеческим величием. - Я просто скромный каменщик, упорно строящий, возможно, одной мне нужную стену.
А если вернее, то скорее разрушающий некую другую стену. А стоит она скорее мост, но вот берега очень зыбкие.
- Не корите простых людей за их невежество, - спокойно проговорила Регинлейв, осторожно пробуя горячую еду, - даже такой умудренный годами и книгами гном, как Сехелис, не лишен предубеждений обычного аларийца, который о Неспящих слышал только в сказках. Не самых хороших сказках. Могу я поинтересоваться, в чем же таком Вы хотели им помочь?

Отредактировано Регинлейв Сурт (2013-03-02 14:30:58)

Ей показалось, что ей в руки сунули книгу, в которой не хватает нескольких страниц, и потому невозможно понять ничего из того, о чем говорится и рассказывается в ней - Регинлейв чувствовала себя так, словно ей кто-то что-то недорассказал, и этот кто-то явно обладал шестью руками, синей кожей и одиннадцатью футами роста, добродушный в сердце, хоть и производящий впечатление порой ужасающее, Старик, что-то явно от нее скрывал, и это осознание вызвало в ней досаду и злость. Но выхода им дать она не могла,пока перед ней сидел этот беловолосый, с заискивающим взглядом и сладкой речью, предлагающий ей сделку, и даже больше - он почти диктовал ей, что ей нужно делать и как делать.
Сделку длиною в жизнь - вдруг почему-то подумалось, почему-то вдруг вспомнилась присказка, уместная тогда, когда тебе делают предложение, от которого невозможно отказаться ни под каким даже самым благовидным предлогом. Ведь она и правда не знала, как справиться с этой дырой, это не просто зацепка на ткани, когда нити полотна вытягиваются и вылезают наружу, разрывая материал и уродуя рисунок ткани, тут не обойдешься просто штопкой. Регинлейв вполне отдавала себе отчет в том, что даже ее сил может на это не хватить, при том, что она даже не представляла, как это сделать - были только догадки и предположения, и это все учитывая опасность дыр,внутри которых она быстро превратится просто в выпотрошенный клубок нитей, повисших в воздухе, раздавленная неизвестностью, которая страшит даже диких зверей и птиц. Ее знания о магии и о том, как устроен мир, здесь давали сбой,и новое знание, до этого момента скрытое от нее, смотрело в ответ красноватыми глазами Неспящего, улыбалось его ехидной полуулыбкой.
И сама мысль о том, что эти дыры можно заделывать вызывала удивление и недоумение, но вероятно, Неспящим с их запасом знани о мире и нитях, из которых соткана реальность, все же намного выше. Проскочила даже мысль, что его неплохо бы потом расспросить о многом и разном... потом, когда весь этот кошмар, что творится в стране, закончится.
- Ее? - переспросила Регинлейв, вопросительно глядя на Феба сверху вниз. Происходящее нравилось все меньше. Искать мертвых людей - задача Тысячи. Некромантов. Следопытов. Она архимагистр Цитадели, и то, что Неспящий просит именно ее, а не кого-то еще - в конце концов, можно попросить Старика, с его талантами он бы сделал это гораздо быстрее. - Признаюсь, Феб, Вы удивили меня, даже меня, тем, что эти дыры можно хоть как-то заделать. Но могу я узнать, что за человека нужно найти? Может быть, это заведомо невозможно, и даже руна поиска бессильна.
Она кинула короткий взгляд на Старика - тот почему-то старательно избегал ответного.

Если я потом пожалею...
Пожалею? Пожалею ли?
Быстрый взгляд на Старика, скрючившегося над своей миской, крошечной для такого гиганта - не поиск поддержки или ответов на вопросы, а просто оттягивание времени на окончательный ответ. Почему-то Регинлейв казалось, что если он уйдет, то ни ее "да", ни ее "нет", любой ответ, каким бы он ни был, уже не будет ничего стоить, потому что будет попросту никому не нужен. Между сомнением и решением огромная пропасть, бездонная дыра над Патросом, с которой она не знает, что делать - ей измеряется цена ее сомнения в том, что стоит совершать сделку с тем, о ком она ничего не знает, с существом, одно присутствие которого в этом месте и в это время может вызвать лишние вопросы. У Сольмира бы точно вызвало, агенты Тысячи склонны видеть в совпадении фактов и событий злой умысел - видимо, спустя столько лет и она начала делать та же, еще раз подтвердив древнюю, как мир, пословицу о том, что с кем поведешься... И вот теперь новый сомнительный претендент, с кем ей придется "повестись". Именно, что придется.
- Хорошо, я согласна. Но нужно имя, без него руна не работает, как должно.
А если я потом пожалею?
Регина силой заставила себя отмахнуться от этой мысли. В конце концов, не он не Астартово логово попросил найти, и не след Владетеля на бренной земле. Всего лишь какую-то женщину, чьего имени даже не назвал, и описал скудно.
- Можете положиться на слово архимагистра, - добавила Регина для весу, рассчитывая, что он сперва разберется с дырой, и уже потом ей придется по тем чертам искать кого-то в огромном мире, охваченном волнением и шатанием, мертвого человека, когда мертвых и так полно посюду, и скоро на том свете, у ворот в новую старую жизнь, выстроится очередь, как на базаре в первый день. Цинично, но зато правдиво. И в этой толчее придется искать женщину, к которой ведут всего три тонкие нити.
По крайней мере, не в чем себя упрекнуть. Будет. Наверное.
Регинлейв поднялась.
- Вам придется подождать до завтра. Метель. И я устала.
Она снова посмотрела на Старика. Да и им есть, о чем поговорить.