TRPG Алария |
|
На дворе - конец осени, одиннадцатый месяц 1054-ого года. Север укутывается в снег, на юге облетают последние золотые и алые листья. |
|
|
|
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » TRPG Алария » Сыгранные эпизоды » И в цветок опрокинутый алого вина бокал.
1. Участники:
Белаэрн, Мерит Рамго.
2. Место действия:
Дит. Улицы, переулки и иже с ними.
3. Время действия:
10 лет назад.
4. Описание:
В поисках самой себя можно легко потеряться...Но сложно ли выбраться, когда вокруг тебя - тени, крылатые и опасные?
Они не задают вопросов, они - лишь противоположны.
Отредактировано Чистая как снег Белаэрн (2012-05-23 16:57:22)
Беспокойным был сон Белаэрн. Впрочем, как и обыкновенно в подобное время…
В эту ночь ей снились тени…Сотни, тысячи теней метались вокруг робкого крошечного огонька. Временами они принимали очертания огромных птиц с острыми, как кинжалы, крыльями. Проносились мимо, точно желая сбить собою огонек. Но тот не сдавался, продолжая гореть, несмотря ни на что.
Тени метались, метались, словно ненормальные, а огонек все горел. Белаэрн знала, что этим огоньком была она…Никто иной не может быть. Свет…посреди мрака, словно огонек, к которому стремятся мотыльки.
Лё не помнила уже тех огней, которые летали на поверхности. Не помнила и света звезд, сияния ночного жемчужного светила…Луны.
И во сне она была этим огнем, который начинала забывать. Он не угасал в ней, нет, но все же…Становился слабее с каждым мгновением. Разрушался.
Золотая проснулась. Внезапно, совершенно не желая того. Сердце билось, словно пойманная птица в клетке, а пульс в голове нагнетал…Как звук, громкий звук. Обвал камней на знакомой горе.
И все это было в ее голове…
- Нет! – кричала она, но на самом деле это был всего лишь шепот…Это ей он казался настоящим криком – из самой глубины души.
Белаэрн взметнула голову, словно пытаясь освободиться от незримых пут, окутывающих все тело, будто тоненькие, причиняющее боль ниточки.
Единорог редко пыталась сделать нечто подобное – знала, что это скорее всего будет бесполезно. Ей не выбраться, и приходилось мириться с …этим. Наверное, Судьба не с каждым так обращается, но Севилтреин в детстве никогда не учили, что на Судьбу следует роптать и упрекать ее в несправедливости.
Это лишь отдалит от Истины.
«Если забудешь Истину – пропадешь в этом мире…
Ты говорила так, Крессида, но…Что теперь?
Я начинаю забывать все то, что помнила когда-то, там…В том мире, где ты была, il`issen. Да…Ты была…Но теперь тебя здесь нет. И я одна.
Неужели, так будет всегда, Крессида?
Нет…Я не хочу так. Я не выдержу больше этого…Я не смогу, просто не смогу. Ты не готовила меня к такому, по крайней мере, никогда не говорила о том, что нечто такое может произойти.
И теперь я заявляю…Судьба обошлась неправильно со мною…Что случилось с остальными?
А вдруг…Вдруг осталась лишь я?»
Ужас от представленной картины прокатился волной страха по всему телу, словно какое-то дикое, незнакомое чувство. Впрочем…Страх теперь был с Белаэрн повсюду. Он ложился с ней спать, и от этого она редко могла заснуть и…не покидал ее даже по ночам. И даже в те моменты, когда вокруг нее, Севилтреин, кипела жизнь.
«Жизнь? Это можно назвать…так?»
Тяжелая цепь гремела вслед за ее шагами.
Они…Они что-то говорили, но она не понимала их. Вернее, не желала понимать. Зачем? Они даже не скажут ничего в ее адрес. Все они – заняты своими делами, но, возможно…
В золотистых глазах единорога словно что-то зажглось. Огонь неведомый. Огонь вечного света, не желающего сидеть в клетке.
И закричал единорог.
Могущий показаться уродливым звук на самом деле был прекрасен…Ибо ни единое существо не могло повторить его, воспроизвести повторно. Это – всплеск Гармонии среди Хаоса. Той Гармонии не добиться…Иным.
«У нас…В крови.
Истина.»
Да, Белаэрн это знала. Знала и Севилтреин – забытая, ушедшая в сторону и та, о которой наверняка не знали они.
Копыта ее взметнулись вверх, раскидывая впереди идущих, а задние оторвались от земли в ответном позыве. И блеснул рог вспышкой света во мраке.
Они вновь что-то говорили, но Золотая уже не слышала их. Она бежала вперед, гремя цепью и громко цокая копытами. Бежала? Зачем? Куда?
Не было времени думать, нужно было лишь…
Не касаться крыльев.
Здесь. Здесь всегда царила ночь. Здесь солнце было изгнанником, заменяясь искусственными светилами. Здесь все было искусственным. Даже доброжелательная улыбка друга могла вонзиться коварным кинжалом в спину. Здесь искусственное было естественно. Любые «дружеские» отношения основывались лишь на взаимной выгоде, не более. И когда такая дружба переставала приносить прибыль, от партнера просто-напросто избавлялись. Здесь это было естественно. Противоречащее этому было недопустимым для жизни в Дите, для выживания в паутине интриг.
Темный эльф, лежащий в одном из переулков города, понимал это, как никогда прежде. Щекой он чувствовал холодную поверхность земли, а наполовину онемевшей спиной еще чувствовал горячие кровоточащие раны от двух отравленных метательных кинжалов. Он знал, что не получит пощады, но даже в таком безнадежном состоянии, когда просить больше нечего, его сущность не позволяла ему этого сделать.
- Enim Regina* – послышался тихий и нежный женский голос, такой, что темный эльф подумал, что уже попал к праотцам. Яд не давал пошевелиться его телу и медленно размывал его разум, но эльф упорно пытался разглядеть, кто издавал этот голос.
Легкие стопы бесшумно порхали по земле, двигаясь по направлению к беспомощному. Кинжалы были извлечены, и чья-то небольшая, но сильная рука перевернула его на спину, и глаза его расширились, от ужаса или восхищения. Перед ним была прекрасная молодая темная эльфийка с милым личиком и небрежно распущенными волосами. Ее тело закрывала темная накидка с опущенным капюшоном.
- Иронично, правда? – прошептала она, изобразив на милом личике небольшую улыбку. Ее глаза! Да, ее великолепные глаза, которые будто переливались из голубого цвета в серый, цвет зимнего неба… Они дурманили разум сильнее всякого яда. Улыбка быстро исчезла с ее лица, вернув невероятную, просто несовместимую с ней хладнокровность. Вот тогда эльфу стало по-настоящему страшно. Девушка быстро обыскала его карманы, изъяв у него запечатанное письмо, без всяких других причин приговаривающее его к смерти. В прочем, сейчас это было совершенно не важно. Письмо скользнуло куда-то во тьму одежд девушки-ассасианки, откуда показался кинжал.
Безмолвно и беспрепятственно, медленно и мучительно кинжал прошел по горлу темного эльфа, выпуская остывающую кровь. Его разум погас.
Обтерев кровь об одежду эльфа, девушка встала на ноги и спрятала оружие обратно в ножны. Оглянувшись назад, она посмотрела еще на пару темных эльфов, уже истекших кровью. Но ни сожаление, ни отвращение не исказило лицо убийцы, точно так же, как и ее чувства. Совершенно ничего. Сделав несколько шагов в сторону, она замерла, обнаружив в луже крови потрепанный небольшой цветочек, вероятно, выпавший из рук одного из них. Девушка без опаски пригнулась и подняла его, неспешно рассмотрев. Она довольно хорошо разбиралась в травах, и такое видело не часто – цветок с загадочной поверхности. Она никогда не была там. Поверхность пугала и манила ее, по рассказам, она была совсем не похожа на это место.
Но ее судьба здесь, рядом с Королевой, рядом с Алагосет… И никакая поверхность не будет столь желанна, если там нет смысла.
Но все же…
Раздумья Мери прервались грохотом, неприемлемым для переулков Дита. Эльфа обернулась и успела увидеть лишь, как что-то невероятное и светлое пробежало вдоль пересекающего переулка. Она неспешно пошла туда, наблюдая, как вслед светлому существу неслись несколько дроу. Мерит ускорила шаг, но пошла прямо, наперерез, вскоре она побежала, удостоверившись, что погоня направляется именно в том направлении. Вряд ли это был какой-то монстр из пещер, слишком странной формы, слишком громкий. Существо с поверхности? Может быть…
Девушка выбежала на улицу, оказавшись между темными эльфами и светлым существом. В прочем, дроу, похоже, не очень спешили. Мерит побежала вдогонку и вскоре начала догонять… золотую кобылицу?
- Стой..! – выкрикнула эльфийка, но в голосе ее слышалось любопытство и трепет, нежели хладнокровие и приказ. Она была погружена в свои мысли, в свои представления, на мгновения забывая, кто она и каковы ее обязанности…
- Стой же! – уже более властно прокричала Мерит, почти догоняя бежавшую пленницу…
* прим. с лат. "Для королевы"
Отредактировано Мерит Рамго (2012-05-24 15:03:10)
Бежать…Бежать, не останавливаясь. Дальше, уходя от догоняющих теней.
Перед ней словно расступались, но на самом деле это Белаэрн приходилось петлять между ними. Обходя буквально каждого. Сейчас кобылице казалось, что они словно вырастают перед ней, возникают из ниоткуда. Мешают мчаться вперед, хотя…Хотя это было именно так на самом деле, в реальности, в действительности, открывшейся перед ней, словно на ладони.
«Уйдите! Прочь…прочь…»
Мысли совершенно не помогали. Лишь панический страх, разлившийся по всему телу, гнал ее вперед. Обыкновенно…Обыкновенно он наоборот сковывал тело Золотой, не давая ей и пошевелиться. Так было, когда Они приходили.
Клеймо на лопатке отчего-то жгло, а цепь словно стала в разы тяжелее. Она с грохотом волочилась за Белаэрн и, разумеется, замедляла бег единорога. Правда…Золотой доселе удавалось убеждать себя, что все это – лишь иллюзия, ее собственный кошмар. То, что она придумывает для собственного же спасения…
На окрик Золотая повела ухом и едва ли не замедлилась. Севилтреин встрепенулась, голова ее вскинулась наверх, не в силах что-либо сделать, а копыта яростно застучали по дороге.
Но одно мгновение стоило ей многого.
Один из Них успел дернуть взметнувшуюся цепь на себя, и Белаэрн…упала. Это было очень больно, и к тому же совершенно разрушило все планы единорога. С неким хрипом упала она, дергая ногами, но сама цепь, тянувшаяся от ноги, впилась в нее, словно змея. Падать, когда тебя дернули за ногу – весьма неприятно. Уж лучше это делать тогда, когда падаешь вбок, по инерции, пусть даже на твердую каменную поверхность.
- Пусти! – дернулась она в сторону, вскрикнув.
Голос, перепуганный голос рвался из души, царапая сердце, точно хищная птица. Да, как те острые крылья из сна. Тени, пытающиеся задеть мерцающий во мраке огонек света. Белаэрн.
Разумеется, того, чего хотелось Золотой, не случилось. Пускай…Огонь вновь зажегся в ее глазах. Неведомое иным пламя. Пускай…Просыпалось оно редко, но если проснулось, то…не миновать великого…или беды.
Темный эльф был силен, но…Но сейчас Золотая была сильнее. Белаэрн дернула головой и резким скачком взметнулась вверх. Она вновь стояла на ногах, пусть это и далось ей тяжело. Но нужно было…бежать дальше. Остановиться – значит дать Им возможность вновь поймать себя. Значит…
Никакого побега.
Бежать. Без оглядки бежать, но…Но не видела Белаэрн, что на шее ее затягивается искусно сплетенная удавка. Даже дышать пока было легко, но веревка, точно змея, обвивалась вокруг золотистой шеи, пробираясь сквозь светлую гриву.
Рог отдал пульсацией света и пустил звук в голову.
Севилтреин взвилась на дыбы и взгляд ее на одно лишь мгновение упал на лицо темной эльфийки, подбежавшей практически ближе всех. Золотые глаза распахнулись и тут же погасли золотыми звездами.
Но она – темная эльфийка – наверняка заметила этот взгляд. И запомнила.
«Прочь!»
Отчаянная мысль забилась в голове, как пойманная в клетку птица. Ждать больше было нельзя, да и сил оставалось все меньше. Одно мгновение может стоить Золотой всего – и единорог это прекрасно понимала.
«Бежать!»
И вновь золотой стрелою помчался единорог по широкой улице, но…бежать оставалось недолго.
Удавка, что находилась на шее Белаэрн, затягивалась все сильнее. Но все чувства единорога будто бы отключились. Ноги несли ее вперед, но глаза…Глаза не видели, что впереди – тупик. Туда, куда несли единорога золотистые копыта, не нужно было бежать ей.
В конце концов, так все и случилось. Золотая вбежала в один из переулков, но впереди…впереди была преграда. Кусок высокой, но возможной для правильного прыжка, стены.
Копыта взметнулись вверх, но…
Но удавка сделала свое дело. Белаэрн отчаянно захрипела, и начала свой безумный танец. Голова вскинулась вверх, глаза широко распахнулись, а рог все сиял, сиял, сиял…
Отредактировано Чистая как снег Белаэрн (2012-05-24 18:37:37)
Мерит бежала за светлым существом. Была совсем близко. Еще несколько шагов и можно было коснуться рукой этого дивного создания. Она была так прекрасна. Она завораживала темную эльфийку, не видевшую ничего подобного в мире вечной ночи. Остальные преследователи нагоняли бегущую пленницу и отчаянно пытались схватить ее и остановить. Лишь Мерит бежала за ней, чтобы… быть рядом.
Нет! Она выбрасывала эти мысли из головы. Это всего лишь кобылица, которая нужна какому-то темному эльфу. Это всего лишь товар, или пленник, не было разницы. Она никак не угрожала Королеве, Мерит не было места в этой погоне. Но, что если поймать ее и отобрать себе? Одобрят ли это в Ордене? А если она принадлежала знатной семье?
Это не было похоже на спокойную и рассудительную Мерит, которая на корню рубила всяческие импульсивные поступки. Что же с ней происходило сейчас?
- Пусти! – словно кинжал в самое сердце. Удивление, восторг и отчаянье. Испуг. Это был золотой единорог. Светлое существо, которое не место в таком месте, как Дит.
Мерит замедлила свой бег, стараясь не мешать погоне, но ни на секунду не отрывала взгляда от единорога. Что? Что она сделала с хладнокровной убийцей? Девушка вздохнула, пытаясь выпроводить ненужные нахлынувшие чувства вместе с выходящим из легких воздухом. Все больше замедляя свой бег. Она возвращалась к своей жизни. Подняв руку, она приложила ладонь к карману, в котором покоилось письмо. Его нужно было доставить в Орден. По какой дороге пролегает ее судьба?
Единорог встала на дыбы и одарила Мерит своим взглядом, который сотряс все мысли темной эльфийки. Она остановилась. Потрясенная этим мгновением чистого взгляда, или же решившая повернуть назад. Погоня повернула к тупику, девушка знала это, все вот-вот закончится, и пленная вновь вернется в свою клетку. Ассасианка должна была вернутся в орден. Безразличие и холод вновь завладели выражением ее лица и она развернулась в другую сторону.
Мерит слышала, как хрипит и извивается единорог. Она словно чувствовала ее страдания, но не переживала их. Сделав всего лишь пару шагов, она остановилась.
- Ego paenitet* – прошептала она, разжав пальцы на левой руке. Там был потрепанный цветок с поверхности, со сломанном стебельком и испачканными в крови лепестками.
- Ego paenitet – еще раз повторила Мерит и, вновь развернувшись, пошла в сторону тупика.
Пальцы на левой руке вновь сжались, сдавив цветок. Правая рука легла на кинжал, покоящийся в набедренных ножнах. Девушка вышла к тупику и слегка замедлилась.
«Всего лишь полудюжина» - промчалась мысль в ее голове. Без единого чувства, без единой эмоции. Глаза сияли серо-голубым, выражение лица высказывало только холод. Мерит накинула капюшон и подошла к стоящему позади всех темному эльфу.
Кинжал сверкнул во мраке темного переулка, и уже через пару мгновений дроу переживал предсмертные муки, держась за перерезанное горло. Девушка двигалась незаметно словно тень, быстро словно ветер от одного темного эльфа к другому. Кинжал с привычной точностью прокладывал путь к сердцам, пробивая незащищенные спины, и вскрывал глотки. Пятеро дроу погибло, не осознавая, кто их убил.
- Мерит! – прошипел шестой, последний дроу, участвующий в погоне за единорогом. Он узнал в девушке ассасиана Ордена, хотя и не знал, что ей движет. В любом случае, если Мерит взялась за дело, ее не остановит даже тот факт, что единорог останется на свободе.
На мгновения повисла тишина. Темные эльфы смотрели друг на друга, но не один из них не сделал и движения. Безмолвие. Уже несколько секунд, так долго… Напряжение нарастало…
И лишь мгновение решило исход. Мужчина успел лишь выхватит самострел с отравленным дротиком, как тут же упал, пораженный метательным кинжалом, вонзившимся прямо в голову.
Бездыханное тело дроу упало. Мерит спрятала длинный кинжал обратно в ножны и тут же подошла к последнему своему противнику, бесцеремонно выдернув кинжал из его головы. Но убирать не стала, оставив оружие на готове.
Она знала, у нее есть достаточно времени до того, как в этом переулке появятся другие темные эльфы, поэтому не спешила. Мерит некоторое время смотрела на золотого единорога, совершенно не двигаясь.
Ее раздирали на куски чувства. И ей было от этого страшно. Нет, ее не волновала смерть темных эльфов и последствия. Ее пугал сам факт того, что она пошла на это. Девушка не могла оправдать своих действий.
Впервые за многое время на ее лице была растерянность…
- Смотри… - тихо произнесла Мерит и протянула левую руку к единорогу. Разжав пальцы, она показала ей цветок.
Девушка неспешно подошла чуть ближе, пытаясь не спугнуть кобылицу, даже дышала тихо. Но в правой руке крепко сжимала кинжал.
* с лат. "Я сожалею"
Сияние отдавалось неритмичной пульсацией в голове, словно катящиеся по берегу волны.
Вода…Как давно не видела безбрежного моря Белаэрн. Как давно не видела она всего того, к чему привыкла.
Просто ослепла.
Все было слишком ужасно, шло не так, как хотелось Золотой.
Единорог метался из стороны в сторону, а Они все подступали. Словно хищные звери, окружающие добычу. Белаэрн уперлась крупом в стенку, хвост ее метался из стороны в сторону, а рог отчаянно сиял, пытаясь защитить хозяйку, но…Но чем мог он помочь сейчас? Верно, ничем. Абсолютно.
И с этого момента началось безумие.
Они стали падать один за другим, в то время как едва заметная черная тень мелькала тут и там. Так, что Белаэрн даже не успевала следить за ее – а это была она, несомненно – движениями. Глаза Золотой пытались уследить, но…Но не могли.
Тихо. Быстро. Звенящая тишина повисла в тупике, и было слышно лишь прерывистое дыхание эльфа и единорога.
Золотая распахнула глаза, взирая на темную убийцу. Может быть, она была прекрасна, но…Но то, что делала она, заставило Белаэрн вновь испытать ужас. Страх. Даже боль…за Них.
И она – темная душа – направилась к Свету.
Единственное, что оставалось Белаэрн – это нагнуть голову, практически не взглянув на цветок. С поверхности.
- Н-не тр-рогай мен-ня… - прохрипела Белаэрн, дернувшись в сторону. Золотая знала, что против таких, как эта эльфийка, вряд ли что-то подействует, но…Но иначе действовать кобылица просто не могла. Именно это было первым, пришедшем в голову…- Не…трогай…
Золотая дернулась в сторону, когда увидела, что выхода – нормального выхода – просто нет.
«Я не могу так. Просто не могу.
Я никогда не научусь творить то, что делала ты, Крессида.
Помню, как мы учились управлять собственными эмоциями и ты поддерживала меня тогда так, как могла.
Но ты не могла сделать всего, что творит с нами безрассудная госпожа Судьба, всегда идущая под руку со Смертью и Жизнью – извечными друзьями.
Она забрала у меня тебя…Забрала.
Они это сделали и теперь я здесь. Лучше было бы, если бы я отправилась с тобой…
Но это уже…невозможно. Не могу.
Не могу больше, Крессида.
Я, Севилтреин из клана Aurum, начинаю терять Истину. Не в силах его нести, я могу в любой момент сломаться под этим тяжким грузом, а ты…
Ты ведь ничего не увидишь. Ты видишь только то, что хочешь видеть и то, что позволяет видеть тебе Время.
О, Крессида, оно жестоко. Оно обманчиво и неотвратимо. Как сам Фатум, как и Истина, что рождается по отдельности с каждым из нас.
И ты не видишь…»
- Пожалуйста… - единорог склонил голову и из последних сил прохрипел. Удавка затянулась туго, но не продолжала стягивать шею, предоставляя хоть какой-то доступ кислорода, пускай и относительно небольшой.
Пожалуйста? Неужели она сказала это? Нет. Не могла, просто не могла.
Против них это не подействует. Они – продавшие душу Мраку. Они, вступившие в тень. Никогда. Ничего. Не поймут.
Для них слова единорога – пустой звук, затерявшийся в пустоте их собственных сердец. Так же, как она не понимает их, они не понимают Белаэрн. Да. Давшие ей имя не знают, что на самом деле кроется за меркнущим с каждым днем обликом.
И хрустальная слеза скатилась по щеке.
Одинокая. Печальная.
Цветок, словно раненая птица, пропорхал во мраке и упал на холодный камень, чтобы умереть во всех смыслах. Далеко, так далеко от своего дома… Словно этот прекрасный единорог, тускнеющий где-то во тьме подземелий, вырванный с поверхности и спрятанный от солнца.
«Я заберу ее себе… Да, она больше не будет бояться и страдать… Такое существо не должно страдать», - говорила про себя Мерит, понимая всю абсурдность своих мыслей. Но ей было так приятно тешить себя этими фантазиями, – «Мы будем разговаривать с ней, а потом… потом мы будем гулять на поверхности…», - девушка запнулась, - «Но… но я не могу, я не смогу ее отпустить».
Свободная рука Мерит потянулась к единорогу, медленно и бережно. Ее переполняло желание быть рядом с ней, хотя бы дотронуться…
- Не…трогай… - рука эльфийки одернулась назад, но не из за страха, что единорог может ее ранить, а из за трепета сердца. В кобылице был разум. Он затухал от жестокого обращения эльфов к этому дивному существу. Мерит боялась своих чувств. Своих поистине светлых чувств к единорогу. Она не могла причинить ей вред… Она не могла смотреть на ее мучения. Но почти ничем не могла помочь.
- Пожалуйста… - после этого слова, после этого простого слова, которое Мерит никогда не слышала с такой искренностью, девушка выронила кинжал. Металл звонко упал на камень, разрезав тишину, нарушаемую лишь хрипом кобылицы и прерывистым дыханием темной эльфийки.
Здесь, когда ты понимаешь, что обречен, когда просить кроме жалости больше нечего, темные эльфы плюют в лицо смерти и погибают без единой мысли о прошении пощады. Они скорее будут сражаться со всем миром, реже сдадутся, чем скажут «Пощади» или «Пожалуйста»…
Мерит протянула руку и едва, почти незаметно коснулась пальцем единорога, поймав одинокую хрустальную слезу. Темная эльфийка тоже плакала в детстве, когда ее били за плохо выполненную работу или непослушание, пока она не поняла, что другой судьбы у нее не будет. Но эта слеза… она совсем другая…
Мерит сняла с головы капюшон, медленно, стараясь не делать резких движений. Ее белоснежные распущенные волосы упали ей на плечи, ее серо-голубые глаза смотрели на единорога. В глазах была лишь растерянность и сострадание.
Девушка подошла ближе и положила ладонь на мордочку единорога. Она ясным взглядом смотрела на нее, искренне желая не напугать ее. Легкое поглаживание. Эльфийка подошла еще ближе и слегка приобняла кобылицу. Она ничего не говорила, ни о чем не думала. Для Мерит существовало лишь это мгновение близости, ничего более. Она взялась за удавку и, приложив усилие, немного облегчила ее, давая единорогу вздохнуть свободно.
- Кто ты?.. И почему здесь?.. – лишь эти слова смогла найти Мерит, легким шепотом произнеся их на ухо кобылицы. Она тихо поглаживала ее, все так же обнимая, защищая ее от мрака вокруг, оберегая ее от мучений, так она думала. Темной эльфийке очень не хотелось, чтобы единорог вырвалась и побежала, вынуждая девушку причинить ей вред, и она надеялась, что единорог понимает это…
Волна паники пронеслась по телу, затрагивая и разум. Затягивая в плотные сети. Коварные и такие неумолимые ко всякому живому существу.
А самой отвратительной была эта неизвестность. Ведь Белаэрн не знала, что придет в голову этой темной эльфийке, как и не знала, что она сможет сотворить с ней в следующее мгновение. Возможно, Золотой даже придется перейти в другую семью, совершенно незнакомую и более пугающую.
Но возможно…Возможно это спасение. Возможно, другого перехода единорог уже не переживет и…Просто увянет, как цветок.
Да, как закрылись лепестки того цветка, слетевшего с темной ладони.
«Откуда…Откуда здесь это?»
Да…Складывалось такое впечатление, что Белаэрн впервые видит цветок. Вообще. В жизни.
Звон металла о камень. Единорог дернулся, попывшись отскочить, думая, что это причинит ей вред. Но…нет.
От прикосновения единорог вздрогнул. Так, будто ее облили ледяной водой. Внезапно.
По телу пронеслась мелкая дрожь. Она вновь боялась. Цепь громыхнула, когда Белаэрн переступила ногой впадину в камне.
Наконец, стало дышать свободнее, но…Но судьба золотого единорога, Севилтреин, все еще находилась в руках темной эльфийки. Это было совершенно невозможно…Апогей страха за собственную жизнь.
Сейчас ей решать, не Белаэрн.
А Белаэрн дрожит.
- Ego…Belaern… - выдохнула Золотая, все еще продолжая дрожать.
Нет, сейчас страх был слишком непреодолимым, да и…Да и имя ее все равно бы узнала эльфийка – по клейму на лопатке и по тому, как должны были кричать несколько минут позже. По крайней мере, Белаэрн так казалось.
- Я здесь потому, что вы…Вы решили обзавестись новыми игрушками, - шептала Белаэрн, и одновременно чувствовала, как незримая ярость разливалась по телу.
Такого не должно было быть.
Единороги не могут испытывать подобного, если, конечно, не видят угрозы наступления окончательной тьмы. А здесь…Здесь тьма была повсюду. Некуда было…идти. Направлять. Вести. Свет.
Тело сотряслось от судорожных рыданий. Будь она человеком – непременно билась бы в истерике. Но единорог контролировал себя более человека, и посему сейчас это было лишь начало. Возможно, это и не разовьется до самого конца. Она сумеет. Справится. Сможет сдержать эти эмоции.
«Нет.»
- Вы убили il`issen! – отчаянно прохрипел единорог, словно пытаясь взлететь, поднимая голову вверх. – Ее и других!
Но бесполезно, и она это знала с самого начала. Вообще все речи были бесполезны против Иных. Они не понимали и не станут понимать.
«А зачем им это?
Они не видят перед собой ничего, кроме собственных, ограниченных эмоций, запертых в безнадежную и ветхую клетку их же черной души.
Они могут только убивать. Калечить души, не видя, что делают хуже лишь себе.
Там, где кончаются звезды и начинается радуга…Там узнают они, каковы были их ошибки.
А пока их Судьба такая, какую пишут они сами. И на какую были обречены с самого начала зарождения этого мира. Обречены…
Наверное, так же, как и я.
Почему ты не сказала, Крессида? Il`issen…»
- Некоторые, защищаясь, меняли Свет на Тьму… - взахлеб рассказывала Белаэрн. Голос грозился сорваться на крик. А вы убивали Свет.
И это был определенный финал.
Финал слов, которые с самого начала были в голове Золотой. Какое-то время она хранила их, а теперь пришел момент явить Истину. Пусть и совсем не в обычном ее проявлении.
- Или заковывали Свет в цепи, - продолжала Золотая, и теперь голос ее являл собою совершеннейшее безумие, - убивая постепенно.
Белаэрн взмахнула головой, вырываясь и глядя прямо в странные глаза темной эльфийки. Они действительно были странными. Такие…светлые? Да.
Темные светлые.
Прерывистое дыхание становилось все громче, а единорог смотреть с укором. Но…что могла сделать она, стоящая перед несломленным еще существом?
Боль забыла, и как смеяться, чувства стали просто ветром…
Разве сложно оказаться человеком хоть на время?...
Единорог дрожала, ее терзал страх. Страх, который передавался и Мерит. Прикасаясь к этому светлому существу, по несправедливости судьбы угасающему во мраке подземелий, словно звезда, угасающая в бескрайнем ночном небе, девушка испытывала чувства, которые, пожалуй, были ей не знакомы.
Что? Что это такое, что так безжалостно терзало темную эльфийку в самых глубинах ее холодной и темной души? Чувство, подобное маленькому и слабому пламени свечи, метавшемуся во тьме, среди бесконечных порывов ледяного ветра, с каждым из которых становилось невыносимо больно и пусто. Все сильнее… и сильнее.
«Ее голос…», голос Belaern был столь слаб, полон отчаянья, но уподоблялся маленьким детским ручкам, которые укрывали огонек свечи, чувства Мерит, от терзающих ветров. Но ее имя, явно данное ей темными эльфами, не подходило ей. Оно не соответствовало светлой и искренней душе единорога. Мерит хотелось запротестовать, ей не хотелось верить имени , хотелось верить в то, что было и другое… Но…
Ее голос не давал сказать темной эльфийке и слова. Мерит было больно осознавать, что единорог, Belaern, говорила о всех дроу, как о виновниках ее несчастья. Девушка не хотела вспоминать, что кобылица была права. Все без исключения темные эльфы были темны не только цветом кожи, не только местом обитания, но и своей душой, мыслями, чувствами, поступками. Всем. В них почти не было ничего светлого, тем более к представителям других народов.
Мерит отказывалась вспоминать, что была такой же. Точно такой же темной эльфийкой, как и все остальные. Сейчас ей очень хотелось исчезнуть от всего, что ее окружало. От самой себя. От своей судьбы. Поменять ее. Быть где-то, где никогда не было и не будет Мерит Рамго, темной эльфийки, ассасина Ордена, преданной Серой Леди, своей Темной Королеве.
«Алагосет…» - проговорила про себя девушка, представляя перед собой образ своей хозяйки, своей судьбы, единственно истинной. Единственной. В Мерит боролись два начала, которые носили имена “Алагосет” и “Belaern”. Первая была сильнее, она заставляла быть девушку хладнокровной, запереть свои чувства внутри себя и быть верной своей судьбе. Вторая… вызывала у Мерит отчаянье, показывала всю бессмысленность такого жестокого существования. Вторая была скрыта за неизвестностью новых чувств и желаний, была слаба.
«Нет, нет, нет!» - думала про себя Мерит, слушая единорога, почти принимая ее страдания на себя, на свою темную душу.
Кобылица вырвалась, но не убежала. Но Мерит была бы не в силах преследовать ее. Она смотрела в ее глаза. Лицо девушки выражало все ее чувства. Так предательски выворачивая наизнанку все ее переживания. Из серо-голубых глаз, которые будто бы светились на фоне эбонитовой как ночь кожи, потекли слезы. Одна за одной, скатываясь чистейшими каплями по темным щекам.
«Belaern, прекрасная и чистейшая Belaern… Неужели…» - всхлипнула Мерит, собирая мысли в порядок… Настолько, насколько это было возможно в ее состоянии, - «Неужели ты победила меня?».
Мерит упала на колени, закрывая свое лицо ладонями.
- Что ты делаешь со мной? – тихо прошептала она. – Зачем, Belaern? За что?...
- Interficio vel discedo* - прошептала она чуть громче, стараясь преодолеть свои чувства.
Сколько можно наслаждаться и играть во мраке тени?...
Очень сложно оставаться человеком хоть на время...
* с лат. "Убей или отпусти"
Продолжая дрожать, Белаэрн сделала отчаянную, возможно, даже последнюю попытку что-то разглядеть в этих незнакомых, чужих глазах. Глаза очередной иной. Да, она в действительности была иной. Нереальной, отчужденной…не той.
«Она так странно смотрит…
Так, будто видит нечто…нереальное. Протяни руку – и это исчезнет.
Таковы духи. Правда, il`issen? Они были материальны и одновременно нет…Я когда-то…видела их…во сне? Возможно, во сне. Или это было так давно, что я уже не помню…ничего.
Я стала забывать, как только попала сюда. Будто что-то отключилось во мне.
Ты не говорила, il`issen, что так бывает. Ты вообще ничего не говорила.»
И даже сейчас…Крессида молчала. Ни единого звука, ни единого блика в кромешной тьме подземных пещер…А так хотелось вновь увидеть ее, il`issen. Почувствовать рядом, услышать зов...Но сейчас Белаэрн слышала лишь отдаленные крики, топот чьих-то ног и гармонию двух дыханий...
«Неужели я больше не увижу тебя?
Крессида, ты не можешь…не могла так поступить. Ты знала об этом и, тем не менее, сейчас молчишь.»
Молчала Крессида, но эльфийка…Ее поведение изменилось.
- Слезы… - шоком для Белаэрн оказалось слово это. Как будто произносила она его впервые.
Это было так. Впервые она произносила его здесь. Испытывала – да. Не раз. Вместе с Болью и Страхом, каждый день преследовавших единорога. Не оставляющих свою любимую добычу ни на минуту. Даже ни на мгновение.
Что же было говорить о темной, плачущей под ногами единорога?
Поэтому в голосе Золотой слышался нескрываемый вопрос. Не знала она, почему так. Зачем…
- Мы…не спрашиваем, - тихо говорит единорог. Совсем как она. Совсем как il`issen.
«Нет.
Не как она.
Я оказалась перед иной.»
И двинулась Севилтреин вперед, склоняя голову. Рог блеснул мягким свечением и темная могла почувствовать на своей щеке теплое дыхание магического существа.
- Il`issen тоже не спрашивала, - голос стал еще тише, но знала Белаэрн, что эльфийка услышит ее. Обязательно, ибо их отличает тонкий слух. Они слышат все. И всегда. Но…не видят.
Вновь...упрек в голосе. Все они казались Золотой виноватыми. Во всех ее бедах. Так, наверное, любое существо желает обвинить самого близкого во всех бедах. Близкого...врага?
Белаэрн не знала, что это значит...Враг. Слово враждебное, в отличие от il`issen.
Это было что-то свое…Что-то совершенно сокровенное, недоступное. Светлое…Но не принадлежащее этому миру…Совершенно. А бывают ли совершенства на этом свете? Возможно. Но не здесь. Не здесь.
- Ты ничего не сможешь сделать… - шепчет Золотая, - Слишком…поздно.
Действительно. Было слишком поздно. Слишком холодно. Скоро вернутся они и неизвестность вновь ждет золотого единорога. Вся…жизнь. Сколько еще осталось? Год? Два? Десять лет? Несколько веков?
- Иные скоро придут и… - не договорила Белаэрн, а лишь отвернулась. Ей хотелось бежать прочь.
Прочь. Отсюда. Из этого тупика, из этой бездны безысходности. Но как? Отсюда не было выхода, а если и был…
«…свет бы померк в нескончаемом потоке мрака.»
Верила ли в собственные мысли Золотая? Возможно. А может быть и не верила. Может быть, она вообще разучилась верить.
Отредактировано Чистая как снег Белаэрн (2012-05-27 01:24:39)
[mymp3]http://download80.files.mail.ru/63UVT9/e80c570866293945115a040ef1b553b0/Dario%20Marianelli%20%E2%80%93%20The%20Cottage%20On%20The%20Beach.mp3|Dario Marianelli – The Cottage On The Beach[/mymp3]
Тихие слезы перешли во всхлипы, накатывала слабость и полное опустошение. Мокрые ладони уперлись в пыльную землю, дабы удержать слабеющее от подавленности тело. Мерит уже не могла слушать то, о чем говорила Belaern, в ней рушились все представления, весь смысл, которым она жила. Лишь вид, один лишь вид этого прекрасного и чистого создания пошатнул сознание темной эльфийки, осознание ею жизни. Мерит видела, насколько глубоко она увязла в бездне бесчувственности и безжалостности, насколько сложно отмыть кровь с ее рук, насколько отвратительна ее жизнь. Она никогда не видела солнца, поверхности, сейчас она впервые увидела светлое существо, единорога, который умирал, словно сорванный цветок, здесь, во мраке, обители самой тьмы. И Мерит была частью этого темного мира, наполненного страданиями прибывших сюда, места, опустошенного от искренних чувств. Половину своей жизни она была рабом этого мира, пока не стала проливать кровь во имя того, что ее угнетало. Она лишала жизни опасных и неугодных королевской семье, проливала кровь таких же, как она, дроу, и любых других по одному приказу королевы, убивала любого, кому было предначертано судьбой пасть от ее руки, а на устах ее сладкой музыкой жило имя…
- Алагосет… - тихо прошептала темная эльфийка, еле слышно, почти беззвучно. Это имя было ее судьбой, Мерит так считала с самого детства. Высшие силы пожелали так, чтобы Мерит была рядом с Серой Леди, и никто, кроме Королевы, не мог оспорить это решение. Она была предназначена Алагосет, сначала как раб и слуга, позже как смертоносный клинок, одна из лучших, чье призвание, чья жизнь и судьба заключались в служении Темной Королевы. Той, что была на вершине мира мрака и боли, места хладнокровного, лишенного чувств и эмоций. И Мерит была неотъемлемой частью этого мира.
Рука незаметно взяла лежащий кинжал, после чего ассасинка рывком приблизилась к единорогу. Правая рука, сжимающая сверкающий клинок в черной ладони, опустилась и лезвие вонзилось в звено цепи, надежно приковав ту к земле. Одним резким движением Мерит накинула капюшон, следующим действием схватив Belaern за рог. Тело темной эльфийки казалось несколько хрупким, но эта обманчивость играла ей на руку, ведь девушка обладала достаточной силой.
- Belaern – прошептала Мерит. В голосе не осталось чувств, что были несколько минут назад, лишь холод, безжизненный и мертвый лед. – Я смогу, но не сейчас, - она чуть приподняла голову и ее серо-голубые глаза, кусочек зимнего неба, таившийся глубоко под землей, встретились с глазами единорога, - И не для тебя.
С этими словами Мерит сделала несколько шагов назад. Через минуту из-за угла выбежали четверо дроу, трое направились к единорогу, четвертый остановился около Мерит.
- Жалкие несведущие твари… - с отвращением сказала она, указывая взглядом на шестерых мертвых дроу, - По своему невежеству упустили единорога, подвергнув опасности не только горожан, но и знать, а потом чуть было не испортили столь ценную игрушку своего господина. – Осуждающий взгляд лег на старшего из отряда, который тут же отдал приказ относиться с осторожностью к единорогу.
Мерит еще раз посмотрела на Belaern, не выражая никаких чувств, после чего ушла, не желая следить за ней. Она осознала свою истинную судьбу и пошла по единственно верному пути, пути служения Алагосет. А эти моменты слабости будут единственными, будут потаенным секретом, который навсегда останется в прошлом.
Отредактировано Мерит Рамго (2012-06-12 21:51:26)
«Иные скоро придут.
И что же дальше? Куда? Зачем?
Мне опять следует вернуться в клетку безжизненных эмоций. Туда, куда заключают себя сами иные. Все без исключения, я уверена.»
Отвернувшись, она смотрела на стену, как будто видела в ней нечто особенное. Нечто отличающееся от всего остального. Или отличающее ее? Что ж. Так думала она одна, и ничего более в этом не было. Совершенно.
В ней и впрямь не было ничего. Холодный камень, испещренный какими-то странными, одному рисовавшему известными символами. И Севилтреин вряд ли сумела бы сейчас помочь самой себе.
Что говорит она? О чем? Белаэрн не слышала. Какое-то…имя? Да, как обычно Золотая называла il`issen – Крессиду.
Но внезапно…все рухнуло. Вновь кануло в ту самую бездну, которой так боялась Золотая. Но не Свет.
Свет полыхнул в роге, как только сильная рука схватила его. Столь неосторожно и дико.
Для Белаэрн это было ужасное ощущение. Это как…прикоснуться к святыне. Как почувствовать божественный, одухотворенный ветер и посметь коснуться его. И она – эта тьма – сделала это.
Рог ответил ослепительной вспышкой солнца. Солнца, которого никогда здесь не было. Севилтреин чуть качнулась в сторону, расширив глаза. Сердце стучало пойманной птицей, не говоря уж о том, что мысли кричали, словно умалишенные.
Это…напугало ее. Заставило вновь вспомнить то, что забыто. Начать новый цикл, новый круг. Повернуть время вспять. Свет пугался такого количества теней. Дремал в слабеньком, хрупком сердечке Сильвер. Не решаясь. Никак. И это не давала покоя в вечном царстве льда и тьмы.
Золотая глубоко задышала, когда с губ эльфийки стали слетать слова. Имя. Слова. Имя. Слова. Кто из них начинал путаться в себе – оставалось загадкой. Большой загадкой, так никогда и не нашедшей верного решения. Путаясь в паутине мыслей, одна из них начинала терять саму себя. Вопрос лишь в одном. Кто это.
Кинжал вонзился в землю – Золотая слишком поздно заметила это. Зепь громко и неприятно звякнула, а в глазах единорога отразился тот же привычный страх. С нотками боли, отчаяния и пряным запахом укоризны.
- Нет, aalert`ha, нет…- шепнула Севилтреин. Переплетение. Вместе и порознь. – Не сумеешь
Они шли. Все ближе и ближе раздавались их шаги, и вновь Белаэрн почувствовала на себе тяжесть цепей. Шею обвила одна такая «змея», отчего рог слабо замерцал. Свет вновь уходил в глубину сердца, боясь оставаться там, где должен остаться. Должен был, но не мог. Когда-то. Куда-то.
Она даже не обернулась вслед. Будто бы ничего не было. Вновь очередная мгла, боящаяся саму себя? Да, это было так.
«Ибо Тьма есть Зло, а Свет есть Добро.
Они боятся себя. Как никто другой. Избегают.»
- Темные души…Иные… - то, что бормотала себе под нос Севилтреин, было бессмысленным. Лишенным всяческих надежд. - Чернота, мрак…
«Я вижу вас повсюду.»
И мысли, и слова. Все они. Были слишком смелыми. Не следовало вообще что-то говорить, однако Белаэрн медленно, но верно, делала соответствующие выводы. В этом случае нельзя было полагаться на хрупкую удачу. Ибо она могла выпорхнуть, словно птичка из клетки.
Свободной.
Вы здесь » TRPG Алария » Сыгранные эпизоды » И в цветок опрокинутый алого вина бокал.
Внимание! Алария переходит в архивный режим. Закрыты все форумы, кроме игровых и флуда. Если вам нужна какая-то информация с форума, пишете Фебу. 
