Дона сжимала тонкими пальцами виски, пытаясь унять зародившуюся там боль. Сколько слов, сколько мыслей. Мысли толкались в голове загнанными барашками, мешая сосредоточиться на чем-то одном. А нужно было это сделать. Пожалуй, леди была сегодня бледнее обычного. Они собирались отбыть в Веронн завтра, Нокс уже скрипел зубами, вяло повторяя, как заведенный, что ему надоела эта жара. Да и Мария, оставшаяся одна, где-то там, в заснеженных башнях, одна... Не было муки больше, чем осознавать собственную ошибку. Надо было не слушать упрямую девчонку, взять ее с собой. Но она так устала, совсем-совсем не хватало сил. И хотелось опустить руки, закрыть лицо руками, чтобы сквозь пальцы не проникал солнечный свет и, наконец, расплакаться, как юной девице. Почему-то именно сейчас ей казалось, что скоро она останется совсем одна. Нокс уедет, Мария все еще в Веронне. Почему она мысленно оставила себя в родных краях? Она и сама не могла понять этого. Знала лишь то, что паранойя захватывает сознание все больше, не оставляя светлых, пусть снежных, уголков. Она бы вернулась туда, в холод и снег, прижала бы к груди свою девочку, вдохнула запах ее волос и сказала бы, как она на самом деле ее любит.
Огонь трепетно перекатывался в камине, распространяя равномерное тепло по комнате. Шиетта сидела рядом, задумчиво наблюдая за пляской огня. За все время, что они с мужем были здесь, Доне так и не довелось времени нормально пообщаться с девушкой. А давно надо было. Сейчас вряд ли лучшая тема будет для разговоров... Но мужчины, видимо, решили, что женщинам будет легче найти общий язык и сказать страшную новость будет проще сделать Доне. Или же просто оба боялись, что вероятнее.
-Холодно, очень, - Дона передергивает плечами, вспоминая безумный холод, казалось бы, сросшийся с ней самой еще тогда, четырнадцать лет назад. И эта неделя в тепле не могла ее согреть. - Я скучала по Иллиосу.
Да, она всегда старалась возвращаться в мыслях к родным деревьям. Только очень быстро они начали выветриваться из памяти, оставляя вместо себя лишь снег, снег, снег. Лучше этого маркизе не говорить. Улыбнуться. Вот так, мягко и почти смеясь. Ведь вопрос был таким забавным. Она же должна смеяться, ничего страшного пока не произошло.

Шиетта всё так же задумчиво смотрела в огонь, слушая тётю. А Дона молчала, погружённая в свои мысли. Было видно, что она напряжена, что у неё болит голова. Тонкими пальцами она тёрла виски. Девушка вздохнула, всё ещё не понимаю, что же является причиной такого внезапного изменения настроения всех окружающих.
Тихий шорох и в комнату пробрался Киарлир. Шиетта улыбнулась своему любимцу, протягивая руки, чтобы погладить белоснежное животное. Странно, но за эти две недели он очень сроднился с девушкой, прижился, да и отец даже не возражал против него. А маркиза радовалась - был теперь друг, с которым можно поговорить, поиграть, когда скучно. А уж полёты... Хотя летать ей было ещё страшно.
- Холодно... - Протянула за Леди Снор девушка. - Я никогда не видела холода. Я всегда была в краях, где тепло. Не холоднее, чем в Иллиосе.
И снова задумалась, разглядывая причудливую пляску огня. Ей виделись там нехорошие лица, какие-то злобные ухмылки.
В ужасе она отпрянула, прижимаясь к тёплому и надёжному грифону. Состояние неопределённости давило, выматывая душу. Дона знала, а Шиетта знала, что тётя знает.
"Но как спросить? О чём?.."
Она не знала этого. Шиетта пристально вглядывалась в измученное лицо Доны. Та переживала. Все две недели она была спокойной, хоть ей и пришлось пойти на уступки Марии, которая, почему-то, не захотела поехать. Но теперь Леди переживала. С самого утра всё было странным...
- Леди Дона... - Наконец она решилась спросить. - Что случилось?
Ярко-голубые глаза доверчиво устремились на сидящую неподалёку женщину.

Пламя, заключенное в камень, дарило ласковые волны тепла. Тепло - именно то, что так нужно было леди Снор. За этим она приехала сюда, верно? Даже в самые холодные месяцы Иллиос согревало солнце, пробивающееся сквозь переплетение зелени над головой. Но сейчас, несмотря на вполне ясную погоду, над Иллиосом сгустились тучи. Огромная когтистая лапа, снежными пальцами сжималась на горле, превращая все желания в кошмары. Дона не просто так оставила мужчин хвататься руками за голову без ее скромной компании. Шиетта оставалась в неведении. И она ее понимала - сама бы на ее месте не находила бы в себе сил на спокойствие. Вокруг что-то происходило, это было понятно даже тем, кто был не в курсе происходящего. И рано или поздно она должна была узнать.
Сзади неслышной тенью появился грифон. Это существо чуть не стало причиной ссоры Сноров. Конечно же, Дона знала, как муж относится к этим прекрасным животным. Наверное, любой другой на его месте относился бы к ним так же... Но, ему пришлось терпеть присутствие Киарлира, как бы он не злился. Как бы он не был раздосадован его существованием в пределах одного замка. И, конечно же, по первому делу он не нашел ничего получше, чем обвинить во всех грехах Дону. Благо, что потом ему хватило разума, чтобы отказаться от беспочвенных обвинений, благо герцогиня была не в курсе о новом питомце молодой маркизы.
Взгляд плавно очертил белоснежную фигуру, мерцающую в трепетном пламени. Грифон пришел вовремя, чтобы успокоить свою хозяйку от ужасающей мысли, промелькнувшей на ее лице. Леди наморщила нос, лихорадочно соображая, как бы помягче ответить на ее вопрос. Следовало, наконец, избавить девушку от сомнений и кошмаров.
Но только она открыла рот, чтобы, наконец, завершить все недомолвки, в гостиной появился Нокс. Быстро взглянув на мужа, Дона поняла, что тот невообразимо рад нынешним новостям. И поняла, что за решение он принял, слишком он сиял. Да, конечно же, ему было уютнее в том холоде, в котором он вырос. Но леди не могла согреться даже ночью, что иногда становилось частой причиной споров - в натопленной от камина комнате Ноксу становилось душно, он открывал форточку, а Дона просила закрыть ее обратно, потому что мельчайший сквозняк пробирал буквально до костей.
Тихий шепот стал лишним подтверждением тому, что она уже успела понять. Леди тряхнула головой, решительно собираясь, наконец, сказать о том, что собиралась сказать. Но ее снова прервали - теперь это был герцог Гести. Рассеянно, неуверенно улыбнувшись присутствующим дамам, что было на него совсем не похоже, он властно сообщил о том, что отправляет Шиетту вместе с ними в Веронн. Несколько мгновений Дона сидела в оцепенении, складывая мысли в определенном узоре. В итоге она мысленно кивнула сама себе - как любящий отец Леонард поступал правильно. До севера войне будет куда сложнее добраться, юной маркизе там будет безопаснее. Герцог не хотел потерять еще и дочь.
Наконец, они снова остались наедине. Леди подвинулась ближе к Шиетте, почти перекрыв обзор грифону, который лежал чуть позади. Тонкие пальцы нашли маленькую, теплую ладонь. Легко сжали, будто пытаясь успокоить заранее. Долгая пауза повисла между двумя женщинами, которых собирались увезти. Вот только все родные Доны будут рядом с ней, а Шиетту насильно заставляют расстаться с родными местами и бросить отца, пусть и ради собственной безопасности. Она уже чувствовала закипающую в девушке ярость.
-Милая, не злись на отца, - тихо говорит Дона, чуть склонив голову в сторону маркизы, - он поступает правильно. Я бы также поступила на его месте.
Снова пауза, лишь трещат поленья в камине, пожираемые пламенем. Вздох, ценой в несколько тысяч жизней. И звон стали в ушах, и багровая завеса перед глазами...
-Людям объявили войну, - огонь вспыхнул в камине, словно предостерегая, -эльфы.

Несколько минут в Гостиной было спокойно – все молчали, и тишину нарушало лишь дыхание присутствующих в помещении, тихое, но чёткое урчание грифона, да потрескивание древесины в камине.
Однако когда вернулся отец хозяйки и господин Нокс – в гостиной начало твориться полное безобразие. На новость от отъезде Сноров Лир не отреагировал ровным счётом никак кроме внутреннего ликования – на Герцога Веронского грифон старался даже не смотреть – он не понравился ему с самого начала и очень основательно. От него веяло высокомерием, надменностью и…опасностью. Может это было лишь простое презрение со стороны пернатого, но чувство тревоги в присутствии этого человека его не отпускало очень упорно, и он следил за каждым его шагом, каждым движением. А теперь они уезжают – Киарлир наконец-то сможет вздохнуть спокойно.
Но не тут-то было. Отец Шиетты решил, что его дочь, а значит и сам Киарлир – должны отправиться вместе с ними в Веронн. От этой новости грифон распушился и нахохлил перья, сердито прищурив глаза и всем своим видом показывая негодование. В его хозяйке и вовсе закипела настоящая буря, и мягкая попытка Миледи Снор её успокоить не могла и не смогла бы удержать ярость Шиетты, не дать ей вырваться наружу. И она вырвалась – маркиза вспылила и перешла на повышенные тона. Как бы соглашаясь с ней – Киарлир тоже поднялся на лапы и громко заклокотал, нервно подёргивая хвостом из стороны в сторону и держась вплотную к своей хозяйке.
С одной стороны он был бы не против, если бы маркиза переехала вместе с ним в район поспокойнее, но и ехать на свою родину у грифона не было ни малейшего желания.

Следовало сообщить всем, что планы изменились. Они ведь планировали отбыть из Илиосса только завтра. Никто из них ещё ничего не знает о том, что произошло в Аларионе... Ноксу все же пришлось побегать. Слуги родовитых особ отчего-то не попадались на глаза герцогу, словно попрятались, не желая уезжать.
На обратном пути Нокс Снор встретился с Леонардом. Гести выглядел каким-то… подавленным? Странно.
К счастью, Снору не пришлось лицезреть страдания юной Гести. Нокс любил Дону и даже, пожалуй, уважал её, но он всегда считал, что женщина должна подчиняться мужчине. Отец Нокса придерживался этих традиций, не брезгуя рукоприкладством. Но, стоит заметить, малочисленные и, в общем-то, мелкие ссоры с Доной всегда ограничивались словесными перепалками.
Леонард сообщил Ноксу о своем намерении отправить Шиетту в Веронн. Снор только пожал плечами. Но, к счастью, быстро вспомнил о грифоне…
- Герцог Гести, вы же не собираетесь отправить с ней грифона? – как можно более вежливо поинтересовался Нокс.
Леонард, похоже, сразу понял, о чем речь. Нокс никогда не предъявлял ему лично претензий, но до Гести доходили слухи об отношении северного лорда к грифонам. Леонарда это всегда удивляло. У Нокса ведь тоже когда-то был грифон…
- С ним моей дочери будет безопасней.
Нокс бы придумал что-нибудь. Какую-нибудь объективную причину. Но вместо этого за него все сказала злоба. Закостенелая, беспричинная, потому ещё более гадкая, злоба.
- В Веронне не будет грифонов, – прошипел Нокс. Ребячество? Возможно, но стыд за собственные действия всегда отступал в такие моменты. Более того, Нокс прекрасно умел себя убеждать в нормальности собственного поведения.
Подобного Гести явно не ожидал. Похоже он слишком плохо знал Снора… Леонард уже очень устал. У него не было никакого желания разбираться с тараканами, что поселились в голове у северного герцога. Кроме того, Гести прекрасно знал, что грифон все равно улетит за Шиеттой. Он же не собирался сажать его в клетку. Неизвестно правда, что случится, когда грифон прилетит в Веронн, но, право, не станет же Снор убивать его – так думал Гести.
- Будь по-вашему, герцог, - только и произнес Леонард.
- И мой тебе совет – убей его! Грифон – это не игрушка, – достаточно громко говорил Снор вслед уходящему Леонарду. Эти Гести даже не представляют насколько в действительности опасны грифоны. У Нокса истерзана спина, он едва не погиб, а ведь всему виной один единственной удар пернатого зверя. Тот, кажется, тоже был белым, но гораздо крупней.
Дамы отчего-то совершенно не торопились. Ничего удивительного. Нокс прекрасно знал, что Веронн не был любимым местом дворян. Более того, он считался пристанищем ссыльных и опальных дворян, что всегда задевало предков Нокса.
- Возьми теплые вещи. Слуги соберут все остальное,- сказал герцог своей жене. Впрочем, она и без него все знала.
- А вас, миледи, прошу поторопиться. Можете не брать с собой слишком много вещей. Уверен, что одежда моей дочери будет вам в пору, – Нокс говорил максимально вежливо и мягко. Благо навыки общения он, привыкший общаться с солдатами да всадниками, старался отточить (пусть тут и были свои проблемы).
Нокс направился к выходу из гостиной, но высокая фигура герцога остановилась у входа.
- И я уверен, что о вашем грифоне тут позаботятся, - намек Нокса был тоньше шеи взрослого дракона.
Он вышел и не стал вступать в возможную словесную перепалку. Нокс был более чем уверен, что маркиза хочет взять с собой грифона, но Веронн – владения Снора, где он волен устанавливать свои собственные правила.
Нокс ощущал какую-то гордость. Раньше он был один из многих равных, как и все не имел ничего, кроме оружия и, так называемой семьи, а теперь он может возвышаться над всеми. Ну, кроме Леонарда… И каким надо быть дураком, чтобы отказаться от титула ради службы. Нокс в очередной раз поразился собственной юношеской глупости.
Герцог вышел на улицу. Там уже встраивались нестройные ряды вассалов и наемников, слуги активно выносили вещи северян из дворца. Не трудно было заметить и крупную темную карету, на которой Сноры и приехали в Илиосс…

---->Ворота замка

Отредактировано Нокс Снор, Осколок зимы (2012-06-26 17:04:56)