- Куда ты?
- Подальше отсюда, - Лейдольв, парень двадцати двух лет, выглядящий подобно тридцатилетнему мужчине, невнятно буркнул эти слова. Ему надоели многозначительные взгляды, которые постоянно кидали на него окружающие. Да, конечно, первый сын правой руки Верховного шамана должен быть великим. И ждут от него каких-то великих свершений. Который раз захотелось бросить всё и распустить духов на все четыре стороны. Но человек этого не делал. Да как можно разуверится в своём пути, когда ты шагаешь по нему уже больше пятнадцати лет? Как можно очернить память своего отца, который так хотел совершить сие? Лейдольв вздохнул и покачал головой, закутываясь плотнее в курточку из волчьей шкуры. Её прежний носитель призраком скользил рядом. Отведя неровные рыжие пряди в сторону, шаман хмыкнул и улыбнулся. Выбраться бы на берег, поглядеть на океан и сосредоточиться.
Океан - безбрежный простор и великая ширь. Как же хотелось быть связанным с ним, с ним одним. А приручить левиафна! Вот это было великим достижением, несомненно.
Волчий призрак мотнул головой - его хозяину передалось волнение. Кто-то был впереди, за невысокими кустарниками. Шаман лишь покачал головой:
- Опять тебе кажется, мелкий. Нет там никого - кроме нас здесь никто не живёт. А все из племени давно уже дома. - Лейдольв присел на корточки и потрепал призрачную шкуру своего товарища, - идём, я докажу тебе, что там никого. Давай-давай, не скули.
Поднявшись, шаман, абсолютно уверенный в том, что никого нет за россыпью нескольких высоких деревьев, пробрался сквозь кустарник, вышел на берег и развёл руки.
- Ну вот видишь? Никого... оу. Иногда ты бываешь прав, - волк выразил позой всё что думает о своём хозяине. А сам хозяин в это время во все глаза смотрел на девушку. Темноволосую девушку столь прекрасную собой, что хотелось дотронуться до фарфоровой кожи, провести рукой по волнистым иссиня-чёрным волосам. Сердце тревожно отстукивало дробь, пока Лейдольв думал откуда тут взяться человеку.

Мысли Лейдольва смешивались в голове в одно бурное нечто. По природе своей будучи весьма закрытым и отстранённым от мира, шаман не слишком понимал действия других людей. Редко когда удавалось придти к взаимопониманию, а уж со слабым полом он практически не виделся. Были у него две сестры - старшая и младшая. И обе сейчас оставались в северной столице. Иногда в голове проскальзывали воспоминания и смешок тех, кто стоял рядом. "Целованные огнём" - так привыкли называть их род за яркий рыжий цвет волос, передававшийся от поколения в поколение. Лейдольв отогнал мысли и присел на корточки в паре метров от девушки, коснувшись пальцами мёрзлой земли.
А потом она открыла глаза и заговорила, моментально заставив на лице молодого человека проступить румянцу. Это было так волшебно - смотреть как раскрываются сине-зелёные глаза, как они глядят на тебя. И смущаться. Это должно было казаться странным со стороны - вроде выглядит парень лет на тридцать, а краснеет как десятилетний мальчишка, получивший поцелуйчик в щёку. Под руку пролез призрачный волк, заставив обратить внимание на себя - шаман встрепенулся будто птица и начал вертеть головой, словно боялся что их кто-то заметит. Конечно, это же страшное преступление, быть застуканным с девушкой не из племени. Усевшись на попу, Лейдольв вернул взгляд серых глаз на девушку и втянул голову в плечи. Быть знакомым и сильным в племени не значит быть сильным и бесстрашным вне племени. Там ты знаешь всех, а тут - дикий мир. Хотя, конечно, люди не должны быть дикими. Но кто знает, кто знает. Пару лет назад они наткнулись на варваров, так до сих пор мурашки бегают от одного упоминания этих безумных... не людей, существ, похожих на людей.
- А? Нет-нет, - Лейдольв вытянул руки, показывая, что ничего страшного. Голос девушки лился подобно воде и человек невольно заслушался. - "Подарок"? - не сразу понял шаман о чём идёт речь, - нет, что ты... вы, всё хорошо. Правда.
Сбивчивые слова, голос с хрипом, общее волнение и вспотевшие ладони. Парень волновался и это чувствовалось в каждом его движении и слове. Волчонок улёгся рядом со скрещенными ногами, требуя внимания. Виновато улыбнувшись девушке, Лейдольв принялся почёсывать полупрозрачную шерсть. «Интересно, она его видит или нет?» - пришла в голову странная мысль. Для Лейдольва было в порядке вещей взаимодействовать с душами, в детстве даже не пришлось этому учиться. Но он знал, что не все видят и чувствуют присутствие духов.
- Скажи... те, а ты... вы откуда? - вопрос заставлял метаться от любопытства, однако шаман изо всех старался скрыть свой искренний интерес к данному событию. Ну девушка. Ну на северном побережье. Ну одна. Ну под деревом. Да что тут вообще удивительно? Тяжело давался переход на "вы" для шамана - не привык он к такому общению. Но старался. Правда старался.

«Не видит. Значит не из наших... » - вздохнул Лейдольв. С одной стороны это было хорошо, ведь рядом вряд ли было какое-либо из других племён и жизнь пока будет спокойна. Но с другой стороны было немного печально от того, что девушка не шаманка. Была бы возможность показать ей тех многих, редких и не очень, духов, которые оказались в его цепких руках. На лице промелькнула улыбка. Потрепав шкуру волчка, шаман похлопал его по спине, говоря тем самым, что бы побегал пока. Отдохнёт сам и не будет третьим лишним. Лейдольв снова поднял взгляд на девушку. Чуть более спокойный, но всё такой же заинтересованный.
Как, откуда, почему? На дриаду она была не похожа - по историям выходило, что у них должна быть тёмная кожа и зелёная шевелюра, и одежда из трав и листьев и коры и всего остального лесного. А у темноволосой одежда была вполне обычная. В глазах разве что можно было заметить изумрудные искорки, но... Лейдольв виновато отвёл взгляд. Не пристало мужчине смотреть на женщину так. А то мало ли что подумать можно.
- Да, - словно кукла покивал шаман, внимательно прислушиваясь к голосу и словам, стараясь игнорировать насколько сильно ему хочется, чтобы голос продолжал литься. Он был таким добрым, мягким, приятным. Словно ручеёк, бегущий к океану. Опять он невольно замечтался и пришлось быстро приходить в себя, пока не ляпнул чего лишнего. - В этом нет ничего особенного. Ну... наверное, нет. Я такой с рождения, - простая извиняющаяся улыбка с безмолвным вопросом и улыбкой. Человек развёл руки, дескать "такой вот я, дурак дураком".
- Правда? А мы ни разу не видели тебя... в-в... - шаман окончательно смутился, ощущая как краснеют уши и утыкая взгляд в пол. И почему так сложно общаться с обычной девушкой? Со всеми остальными ведь так просто - что сказал то они и сделали. Как сказал так и сделали. А тут прям загадка какая-то. Непонятно что делать с ней, как вести себя с ней, отчего она столь добра к нему? Даже родной отец не слишком баловал Лейдольва своим вниманием. Хотя, конечно, в племени все как один братья и сёстры. Но хотелось всё же родных рук. Шаман погрустнел, опуская взгляд и покусывая нижнюю губу. Привычка, не более.
- А ты чем занимаешься? - взгляд поднимать не хотелось, но задать вопрос нужно было для продолжения беседы. Посему вопрос получился скомканным и довольно тихим.

Здорово? Да ничуть! Даже в племени на тебя смотрят как на умалишённого и винят во всех бедах. Шаман опустил плечи и отвёл взгляд.
Хотя, конечно, здорово - не нужно прикладывать никаких сил и входить в транс, достаточно только расслабиться и тут как тут все души. Долгое время приходилось учиться, наоборот, не видеть их. Иначе голова раскалывалась на ура.
Следующие слова были для него удивительны и он вскинул взгляд серых глаз. Обитает здесь давно? Не показывается другим? Лейдольв нахмурился, пытаясь осознать происходящее и искренне не понимая в чём особенность девушки. Ну разве что красива без меры, но это у всех бывает. Как заболевание от рождения.
- Русалка? - парень не слишком-то верил рассказам о них, потому что ни разу не встречал. Зато кто-то говорил о том, что здесь неподалёку они любят плясать на волнах. - Но ведь у русалки должен быть хвост... - вслух проговорил он, скребя пальцем по подбородку. Не сразу осознал, что произнёс такие обидные слова, и замахал руками, - извини-извини, я не подумал. Извини... - растерянность, краска на лице и виноватый взгляд глаз говорили о его искреннем раскаянии. Не зная куда девать руки, шаман сложил на груди и затравленно улыбнулся.
Но верить не стал. Да, конечно, было в девушке что-то притягательное и странное, не земное даже. Но этого было недостаточно и потому взгляд на то, что девушка была русалкой, оказался весьма скептическим. Пользоваться своей особенностью и вглядываться в её душу не хотелось совершенно - Лейдольв был добрым малом и не использовал такую возможность для понимания врёт ли человек перед тобой или нет. И кем является этот самый человек. Зачем? Если ему хочется рассказать о себе, то пускай рассказывает, если нет, то зачем лезть грязными ногами в душу и топтать её? Кому как не ему это было противно делать.

- Может... встретимся... ещё... когда-нибудь?.. - тихо прозвучал голос Лейдольва. Но было уже поздно - девушка повернулась спиной и затерялась на кривой тропинке. Шаман остался один. Усевшись на её место под деревом, он притянул к себе призрачного волка, обнял и закрыл глаза, глубоко вздохнув. Верить ей или нет? Красивая, с длинным вьющимися волосами, глубоким взглядом сине-зелёных глаз. Да, что-то было в ней морское, но ведь должен был быть и хвост. Как иначе? Значит непонятно - правду ли говорила девушка или нет.
Человек хмыкнул, потягиваясь и открывая глаза. Плевать говорила она правду или нет, но встретиться захотелось ещё раз. И даже не один. Следить за ней сейчас было немного странно, но шаман есть шаман. А уж тем более с таким "арсеналом" духов. Короткая форма призыва и вот уже вместе призрачного волка два стройных, красивейших пса. Удачная прогулка навела Лейдольва на королевский лес. Ну а добыть в его дебрях пару душ убитых гончих не составило труда. Стройные звери мотали головами, но слушались. Отправив их по следу девушки и приказав не вмешиваться, рыжий парень поднялся и, довольный собой, зашагал обратно в племя.
Правдой были её слова али нет, кто разберёт. Но даже если девушка не окажется русалкой, то вряд ли она просто так от него отделается.

* * *

Ночь медленно, но верно наступала. Чистая, безоблачная, с полной луной, которая блюдцем висела на небе, проливая серебристый свет на волнующееся море, на острые скалы, тёмные листья. Лейдольв медленно, но верно пробирался к побережью, ведомый одной из собак. Та всё прыгала вокруг, скакала, радовалась, ждала похвалы и весьма сильно отвлекала от важного дела. Навыков бесшумного хождения где бы то ни была у парня не было. Но сегодня они бы сильно пригодились. Ведомый вопросом "говорила ли она правду?", молодой шаман не мог осознать простую истину. Ведь следовал он из-за головы и вопроса, томящегося в сознании, а ради лишней возможности снова узреть длинные тёмные волосы, сине-зелёный печальный взгляд. Может быть ему удастся даже прикоснуться к светлой коже. И корил себя за то, что в первую встречу совершенно забыл сказать своё имя и поинтересоваться именем у самой девушки. Конечно же, собаки собаками, но всё же куда приятнее разговаривать самому.
Вот, наконец, он добрался до невысоких скал и начал аккуратно карабкаться по ним, стараясь не шуметь и пытаясь выбрать наиболее подходящее место для любования морем. О том, что русалки связаны с полнолунием он не знал, так что шёл просто потому что хотел увидеть девушку. А где она будет, на море или в лесу, совершенно не важное.
Он выглянул из-за камней, прикидывая путь и пробегая взглядом по волнующемуся морю. Ветер шумел и было достаточно холодно. Посему Лейдольв и закутался в меховой плащ. Теперь же плащ этот ему весьма мешал и только невероятная сила воли и упёртость сдерживали его того, чтобы не выкинуть этот самый плащ или не оставить где-нибудь. Ну и нежелание замерзать. Кто знает сколько он тут просидит.
Добравшись до укромного уголка, куда ветер забегал реже, он отдышался и потрепал собаку по макушке. Та высунула язык и завыла, отчего шаман дёрнулся и влетел плечом в камень. Посыпалось несколько камушков.
- Молчи, глупая! А... о боги, даже если тебя не слышат, то всё равно молчи. Давай, иди отсюда, иди, - шёпот Лейдольва был слышен только собакам. Да и по большей части из-за того, что подкреплялся мысленным давлением. Собака погрустнела и ускакала, оставив шамана потирать ушибленное плечо и успокаиваться. Выдохнув, рыжий переждал ещё пару минут и выглянул из-за своего укрытия, смотря на водную гладь. Неспроста ведь его пригнали сюда. И действительно - сначала взгляд прошёлся по тёмным волнам, а потом зацепился за нечто белое, будто отражающее лунный свет. И был это, как ни странно, рыбий хвост. Но какой! Мерцающий, будто сотканный из лунного света, хрупкий, лёгкий. Не знал Лейдольв слов, чтобы описать всю красоту этого удивительного природного творения. И, сумев оторвать взгляд от него, поднялся выше по фигуре и удивился ещё больше. Сердечко затрепыхалось, не веря. Ведь ответ на вопрос был перед ним, лежал на широком камне в обрамлении лунного света.
И было то столь прекрасно, что шаман не посмел отводить взгляд. Выглядывал из-за камня и смотрел-смотрел, чтобы не упустить не единого кусочка этой невероятной, волшебной картины.

А он, замерев на ветке, подтянул под себя коленки и смотрел сверху вниз на девушку, что так неправомерно обвинил и которой совершенно не поверил. А ведь то была правда и сердце куда-то гналось, будто боясь не успеть за белым, сотканным из глубоководных жемчужин моря и звёздного света, хвостом. Думал как теперь смотреть ей в глаза и потому старался не шуметь, даже не дышать. Не заметил как озяб - в одной безрукавке, пускай и меховой, не шибко согреешься в начале земли. Вот-вот выпадет снег, вот-вот скроется подо льдом моря. Интересно, что тогда будет? Как поведёт себя русалка - уйдёт ли, исчезнет ли в холодных водах никогда не замерзающих, или останется здесь, ходить по бренной земле?
Качаясь вперёд-назад, Лейдольв думал что ему делать. Будучи шаманом-Неспящим, уходить из племени означало предать их всех. Мать, отца, сестёр, братьев. Сбросить бремя и ринуться навстречу северу, вслед за призрачной мечтой. Поставить всё на одну фишку и рискнуть? Разлад между сердцем и головой был не по нраву его духам, что неслышно следовали за спиной, связанные кровавыми узами. Сейчас рядом сидел ворон. Противный ворон, с большим жёлтым клювом и иссиня-чёрным оперением. По крайней мере, он был таким, пока шальная стрела не настигла в полёте и не лишила жизни. Ну а там и шаман подоспел.
Вздохнув, Лейдольв спрятал нос в коленки и посильнее обнял самого себя. Следовало подумать, прежде чем бросаться в омут с головой. Но думать не хотелось - только сидеть и смотреть на девушку, чьи чёрные волосы и светлая кожа манили. Как, наверное, приятно будет коснуться их, шелковистых, мягких. Вот она села на пенёк. Наверное, думает что ей поделать, как быть.
- Ммм... - вздохнул шаман, сжимая кулаки и хмурясь. Что же делать, что же делать, что же делать... Спуститься? Надо, обязательно надо!
Но он продолжал сидеть, смотря на неё и боясь спугнуть прекрасную девушку. И ведь разрывало на части его внутри, и духи волноваться начинали - сила воли ему нужна твёрдая будто скалы. Иначе все они разбегутся. Коснуться волос это же всего мгновение! Может быть разок можно?..

Он улыбнулся, осознав собственное решение. Он никогда в себе не сомневался, но отчего-то всегда старался отрицать свою принадлежность к людям того типа, что ставят обязанности выше себя. По-другому ведь никак - или ты делаешь так, как говорят старейшины, или тебя начинают тяготить переживания и сомнения. Поэтому, едва хриплый голос дотянулся ниточкой до него, Лейдольв на мгновенье закрыл глаза и выдохнул. Ничего не изменить. Они сильнее его, остаётся только повиноваться.
Невысокий, рыжий, с серыми глазами, человек аккуратно спрыгнул с ветки, на которой сидел. Впрочем, комичности ему тоже было не занимать и, ощутив под попой промёрзшую землю, шаман подумал, что стоит завязывать с подобными фокусами. Всё равно они не получаются, так зачем тяготить себя? Ворон хрипло прокаркал-рассмеялся, оставшись смотреть на всё это безобразие сверху. Желание ткнуть ему в клюв какой-нибудь деревяшкой неожиданно ярко промелькнуло перед глазами. Но сбыться ему было не суждено - мотнув головой, человек вернулся к тому, что так сильно не хотело принимать сердце.
- Угу, - Лейдольв, будто стараясь спрятаться от всего мира, вжал голову в плечи. - Завтра утром мы снимаемся с этого места и уходим вглубь земель по реке, - выпалил он, виновато взглянув на русалку. Знакомство длилось так мало, но с каждой минутой хотелось всё дольше и дольше находиться рядом с этим удивительным существом. - И я... не могу оставить свою семью.

Маленький человечек потерялся в себе самом. Ещё мгновенье назад ему казалось, что он делает правильный выбор! Но сейчас, когда русалочье лицо сделалось печальным, когда её голос стал таким тихим, внутри снова всё перевернулось. Разве правильно оставлять её здесь? Что с ней будет, когда он, рыжий человек с серыми глазами, уйдёт? Если что-нибудь случится, если на неё объявят охоту, то кто поможет? Вопросы, вопросы, вопросы! Они рвали разум на куски и Лейдольв, зажмурившись, едва не начал рвать на себе волосы. Только запустил пальцы в шевелюру и отвёл глаза. Семья? Но у них ведь есть остальные - не только ему выпала "честь" заниматься сбором душ. Может быть у него есть возможность чуть-чуть отдохнуть? Хотя бы... месяц или даже неделю. Отдохнуть и радоваться тому, что вот, перед ним девушка с иссиня-чёрными волосами. Прекрасная собой и желанная всем существом. Как же можно её вот так оставить на этом суровом берегу? Но, как знал Лейдольв, на их пути будут только мелкие речушки и родники. Она туда даже не поместится, что уж говорить о возможности поплавать. И сёстры, с ними не будет возможности встретиться. Отрывать от семьи он не вправе, ведь жертвовать чем-то ради какого-то парнишки, что подглядывал за перевоплощением. Ха, это ведь русалка, у неё впереди не один год счастливой жизни.
- Я... - а ведь и правда он забыл представиться. Как-то не по-человечески получилось, право слово. Парень залился краской, активно вставая и отряхиваясь. Надо ведь наверстать упущенное. И вот опять загвоздка - в племени процесс встречи был весьма специфичен и подразумевал под собой полное доверие другому человеку. С одной стороны, подобный процесс был бы интерресен для самой русалки, с другой же не хотелось её к чему-то принуждать. Посему, помявшись на одном месте и чуть-чуть подумав, шаман всё же решил использовать привычный способ приветствий. Рукопожатие. Громко сглотнув, он протянул (предварительно вытерев о штаны) руку вперёд раскрытой ладонью. Наверное, странно было видеть, что протягивает он левую руку. А когда спохватился, то ощутил себя полнейшим дураком и сменил конечность. - Я Лейдольв из рода Рьюн. Я... Приятно познакомиться, - это было то немного, что он мог сделать для русалки. Правда, мысль о прикосновении к этой алебастровой кожи заставляла руку подрагивать, а самого человека казаться всё младше и младше. Так пойдёт - и даже на пять лет тянуть перестанет.

Лейдольв едва не задохнулся, когда русалка коснулась его руки. Это было удивительно. Никогда в жизни ещё молодой шаман не испытывал столь сильное влечение к кому-то. Он дёрнулся вперёд, но остановился. Внутри что-то прорвало и эмоции выплеснулись через край, заставляя ближайших духов настороженно смотреть и готовиться. Ведь лишняя радость или горе - и из милых и дружелюбных они в мгновенье ока превратятся в тех, кто желает всем своим существом выбраться из пут, в которых их загнали. Нет, Лейдольв не мог за это обижаться или говорить о неблагородстве. В данной ситуации плохой он, не дающий им взмыть в небеса и переродиться в кого-то другого. Не сильно он об этом думал, однако какая-то доля вины была. И всё же эмоциональный всплеск был подавлен, оставив лишь воспоминание о том каким желанием он неожиданно наполнился.
   - Я... - кривая улыбка, смешок, расслабленные плечи. - Мы... - аккуратно высвободив руку (и совершенно не понимая этого процесса), шаман поглядел сначала вправо, потом влево. Что ей можно рассказать, а что нет? - Я... - он снова запнулся, потерявшись в своих мыслях. Ну почему, почему рядом с русалкой его хвалёное спокойствие куда-то исчезает? Это не магия, это не происки духов, это что-то внутри. Что-то непонятно и жестокое, агрессивное и ласковое. Так нельзя. Нет, не ему, только не ему. - Мы... - о всемогущие Души умерших, да что же с ним?!
  Парень обессиленно опустился на землю, обхватывая голову руками и закрывая глаза. Не может он рассказать ей, это всё равно что сказать об отсутствии больше встреч. Но ведь ему хочется смотреть на неё, касаться её кожи и быть ближе. Быть единым целом. А это... Боги, почему же так тяжело?
   - Лейдо-о-ольв! - долетело едва слышимо из леса. Рыжий сначала не поверил, но повторный окрик, да ещё и знакомым женским голосом, убедил его в реальности происходящего. Он вскочил и, забыв обо всём на свете, перехватил ладони русалки.
   - Янши... мы уходим с этого места на двадцать лет. Это нужно ради ритуалов, - которые нужны нам, Неспящим, - пожалуйста, - человек рухнул на колени и наконец поднял взгляд серых очей на русалку. - ...дождись. Пожалуйста. В следующий раз, обещаю, я расскажу всё, что захочешь. Только дождись.

Мается, мается маятник,
Хочет мне душу рассечь пополам,
Из холода в жар,
Из-под плети в объятья,
Из праздника снова в бедлам!..

«Она дождётся» - будто не веря словам русалки, уверил сам себя Лейдольв. Дождётся. Не было в его жизни таких моментов, когда обещания не выполнялись, поэтому ставить под вопрос правдивость и искренность этой фразы, шаман не стал. Да и как он мог просить о чём-то? Рыжий расплылся в глуповатой улыбке, расслабляясь и выдыхая, снова превращаясь в обычного молодого парня, коих так много в разных деревнях. Худ только, но ничего, жилы не порвёт от нагрузок.
- Лейдо-ольв! - злости в женском голосе было всё больше и слышался он всё ближе. Неспящий поглядел в сторону, где должен был находиться источник звуков. Виновато взглянул на Янши и, не переставая улыбаться, отвёл серые глаза. Было даже как-то странно знать, что она приняла его просьбу и мольбу сразу же. Ничего страшного, даже если она не собирается возвращаться сюда снова или оставаться на месте все двадцать лет. Ему было радостно, что она тоже улыбается. От прикосновения пальцев хотелось зажмуриться, притянуть к себе, зарыться в шелковистые чёрные волосы, остаться, забыться. Но ведь если оставаться, то оставаться навсегда. А как это сделать рядом с русалкой? Ведь, в конце концов, против своей воли придётся оставлять её с болью.
И тогда, тихонько хмыкнув от сложившейся ситуации, шаман снова поднял взгляд.
- Я вернусь, - ...о-о-ов! - как только смогу. - Рыжий парень неожиданно показался таким взрослым и ответственным, даже, вон, можно было подумать, что морщинки вокруг глаз появятся спустя несколько мгновений. Но вместо этого он аккуратно перехватил оставшуюся в ладонях руку и коснулся нежной кожи губами. Легко-легко, боясь переступить невидимую грань и оставить о себе впечатление дурака, забияки и духи знают кого ещё. А после встал, помог подняться русалке и замешкался. Как прощаться нужно было в этот момент? Никто не знает. Поэтому шаман сделал то, что привык делать - склонился перед русалкой и прошептал короткую молитву духам. Отпускать ладонь не хотелось, но всё ближе оказывался голос, зовущий его. И всё сильнее хозяин этого голоса злился. «А значит, - Неспящий вздохнул, - значит ещё шаг и надо будет возвращаться в племя». Человек отвёл взгляд, сделал шаг и снова посмотрел на русалку. Руки их, будто переплетённые канаты, остановили его движение. Рыжий улыбнулся.
И, не говоря ни слова, разомкнул пальцы, скрываясь среди деревьев и кустов. Через минуту послышался его ответный возглас, не его отборная ругань и хриплый смех двух людей.

Двадцать лет до новой встречи. Для русалки - ничто, но для человека - половина жизни, не меньше.

[AVA]http://s1.uploads.ru/i/LVRjk.png[/AVA]
[mymp3]http://alariaw.narod2.ru/Coldplay-Paradise-Peponi-African-Style-PianoCello-Cover---The-Piano-Guys-ft-Alex-Boyemuzofon.com.mp3|Coldplay[/mymp3]

- Мы вернулись, - Лейдольв стоял посреди леса, с трудом угадывая очертания стоянки, где они перебивались несколько лет. Прошло двадцать лет и ничего не осталось - снова выросла трава, подняли головы деревья, пробежали новые ручейки, изменились русла рек. Но не изменился воздух, которым они дышали. Как тогда, давно, он оставался таким же холодным и морозным, хотя вокруг и царила ранняя весна. - Дождитесь остальных и ставьте лагерь, - короткий кивок головы, невидимой из-под убранства. Двое, с которыми он шёл впереди длинной цепочки, кивнули. Один из них, тот что повыше, оставил короткое копьё и углубился в лес. Сам же шаман повернулся в другую сторону и, тщательно сдерживая желание помчаться вперёд со всех ног, направился к побережью.
Его вели вперёд две гончие, те самые, с которыми он когда-то вместе глядел на прекрасную деву из морских глубин. Торопливость вскоре угасла и, достигнув края деревьев, Лейдольв замедлил шаг. Не потому что ему требовалось подумать - времени на это было предостаточно, - просто впереди, над грязно-бело-зелёным миром, на скале, что вдавалась далеко в бушующую синеву океана, сидела та самая девушка, которой он обещал вернуться. Она не могла его заметить, сидя спиной и не прислушиваясь. Всё же за столько лет он сумел научиться ходить бесшумно, не спотыкаясь о корни и деревья и не тревожа понапрасну птиц вокруг. Неспящий вздохнул и, прикрыв глаза, шепнул несколько слов.
Гончие залились громким радостным лаем, совершенно неожиданно показываясь в реальном мире всего в метре от девушки. Они не приближались к ней, но бегали вокруг, желая привлечь внимание к себе. Выглядели гончие весьма странно - скелеты, обтянутые дымчатой кожей. Когда скорость возрастала, то они будто размазывались в реальном мире и превращались в теней, неосязаемых, странных, пугающих. Глаза им сделать так и не получилось, о чём шаман сильно жалел.
И стоя среди деревьев в тяжёлом плаще, составленном из самых разных тканей, он смотрел за реакцией. Ни движением, ни даже мыслью он не выдавал себя. Было в этом что-то странное - желать внимания к себе. И не такого, какое оказывало племя его братьям и сёстрам, ему самому, за которое приходилось тяжело трудиться. Но самое просто внимание, человеческое. «Неспящий должен быть сильным» - говорил отец, сжимая старческой рукой его ладонь перед тем как взойти на свой погребальный костёр. Он говорил, что гордится своим старшим сыном, но было ли это правдой? Круглую маску он носил уже несколько лет, снимая лишь при большой необходимости. Ведь нельзя полагаться на человека, который постоянно печален и задумчив. А так хоть лишь некоторые могут увидеть творящееся на душе.
Ветер с моря, неожиданно налетевший мягким, по-весеннему тёплым потоком, шевельнул колокольчики в головном уборе - тихая мелодия поплыла над волнами.

[AVA]http://s1.uploads.ru/i/LVRjk.png[/AVA]

   Закрыть глаза, что словно омуты налиты доверху тоской, печалью, под которыми хранятся крохотные угольки желания, дикого и неуёмного, как те танцы у огромных костров на праздниках. Прекрасные праздники, посвящённые духам, что вместе с племенем в эти ночи танцуют без одежды. Прислушаться к природе, раствориться в ней, и наконец отыскать тех, кто ждёт его приказов. Гончие на мгновенье замерли, приоткрыв пасти подобно тому как живые псы высовывают языки, чтобы отдышаться. Несколько мгновений, едва различимых в беге времени, и в глазницах правой вспыхнули белые искорки-глаза. В сознании прояснилась картина и под маской шаман улыбнулся, морщины его разгладились.
   «Идём с нами, идём!» - задвигались наконец гончие, перебирая длинными лапами и виляя короткими хвостами без шерсти. Они вновь пришли в движение, но теперь поведение изменилось - та, в чьях глазах горели огоньки, явно вела, уверенно следуя вперёд, пока вторая, безглазая, продолжала крутиться вокруг русалки, то и дело оглашая округу громким тявканьем. К сожалению, птицы не любят многочисленные шумы, а тем более голоса собак, что только и думают как бы добыть себе вкусного мяса. Поэтому, едва процессия подобралась ближе, как лес ожил. Сотни птиц одновременно взлетели, не желая встречаться с творением отвратительным, хотя и не пахнущим гнусно. Поднялся гомон, чириканье, крики, но вот интересно - перезвон колокольчиков, будто указывающая ниточка вела их к опушке леса. Из-под снега уже пробились высокие, жёсткие травы, что шептали на ветру. Тропы не было, но псы прекрасно ориентировались на бездорожье, что начиналось, едва ветер с океана стихал. И вот, наконец деревья поднимаются над землёй, потрясая своими только наполовину зелёными кронами.
   Было сложно заметить как у собаки погасли искорки в глазницах. Теперь, правда, тявкали уже двое, а продолжительное молчание следовало, наверное, списать на важную миссию. А если она снова источает радость, то видимо и миссии конец. Ветер принёс перезвон колокольчиков и, наконец, стих. А впереди, меж деревьями, неподвижно темнела фигура. Сложно было назвать её человеком с первого взгляда. Так, какой-то широкий ствол, украшенный цветными лентами, не более. Но вот "ствол" делает шаг вперёд, выходя из тени. Потускневшие ткани некогда ярких расцветок вспыхивают на солнце, на круглой маске всего две прорези и роскошные ветвистые рога. Но маска съезжает, звеня колокольчиками, её двигает рука, что из-за обмоток совершенно незаметна в вихре цветных тканей. И маска, наконец, открывает своего хозяина.
   Прошло двадцать лет, но для него пролетели, кажется, столетия. Осунувшееся лицо с щедрой россыпью морщин, серые уставшие глаза, будто хозяин их прожил не меньше тысячелетия. Когда-то яркие рыжие волосы ныне стали наполовину седыми. Сейчас, когда они собраны в тугой хвост на затылке, кажется, что самих волос почти не осталось. Привлекает внимание только одна деталь - белая вертикальная полоса на носу, да и так уже почти что стёрлась. Сухие губы робко улыбаются, совсем как тогда, давным-давно, но искорки молодецкого задора давно потонули в омутах глаз. Жизнь не пожалела шамана и теперь, стоя в метре от русалки и чувствуя призрачное дыхание своих собак, он боится заговорить. Ныне остались только вопросы - узнает? Примет? Вернётся?

[AVA]http://s1.uploads.ru/i/LVRjk.png[/AVA]

Он не дал руке опуститься - поймал своей, на мгновенье застыл, не зная как дальше поступать. Тяжело было там, под коркой из упрямства, желания стать сильнейшим и постоянных опасений насчёт себя, ощущать то, что он когда-то закрыл на замок для самого себя. Его длинные пальцы напоминали паучьи лапки, прикосновения их были мягкими, но холодными. Давно ему не удавалось полноценно ощутить тепло. Холод был не физический, духовный, ведь посмотри сейчас русалка сквозь грань мира, то, наверное, удивилась бы невероятно. Тысячи невидимых нитей он держал в руках, заставляя души убитых и найденных работать на себя. Собаки, замолкнув, мотнули головой и растворились. Казалось, что их сдул сильнейший ветер, унося в другой мир. Ещё две ниточки присоединились к его пальцам. Звякнули тихо колокольчики.
   - Как... ты? - хриплый старческий голос, в котором и не узнать когда-то молодого шамана. Жизнь идёт и ради того, чтобы быть всегда рядом, он жертвовал собой, дни и ночи совершая ритуалы, которые для нормального человека покажутся верхом живодёрства и ужаса. Время было нещадно, но там, в глубине материка, в самых тёмных топях и жестоких лесах, его вело одно-единственное желание, связанное с ней, с той единственной, оставшейся на северном побережье, так далеко отсюда. Желание быть рядом было головой для всех его действий и стремление. Но как он мог быть рядом с бессмертной, не имя бессмертия? Судьба положила карты в его руки и он благодарил её, работая не покладая рук, превращаясь из шамана в Неспящего, как того и хотел отец.
  Лейдольв сделал шаг вперёд, приближаясь к Янши. Она тоже изменилась - глаза взяли синеву океана, кожа побледнела, - но, как это ни странно, он чувствовал себя старым. Слишком старым для такой невероятной красоты. То, что она его признала, то, что она его ждала, меркнет перед тем с кем она наконец встретилась. Ведь человек сорока лет не сможет оттянуть время назад и стать тем, кем когда-то был. Наверное, это понимали все и следовало не приходить сюда, но кому интересно, что следовало бы делать? Он здесь и только это имеет значение, в конце концов!
  - Я обещал ответить на все твои вопросы, - человек сел на колени, не отпуская русалочьей руки, - спрашивай, что тебе угодно - не утаю ни единой мелочи, - серые глаза смотрели снизу вверх. Сейчас он был невероятно похож на того, кто подглядывал за перевоплощением у моря. На того, кто желал быть рядом, но привык к бестелесным духам, а не человеческому общению. Поэтому и не мог разгадать что значили те или иные взгляды. Как был глупым, так и остался, несмотря на то, что пожил уже достаточно долго.

[AVA]http://s1.uploads.ru/i/LVRjk.png[/AVA]

- Духовный мир человека богаче, чем любой из городов, сверкающий драгоценностями на земле и в небесах.
Прекрасно было мгновение их встречи, но не только этим мгновением живут люди и нелюди. История о расставании завершена, а впереди новая, более захватывающая история. Осталось сделать всего шаг, сказать лишь фразу, чтобы закончить одно и начать другое. Лейдольв рассмеялся на желание узнать как можно больше. Вряд ли он сможет рассказать всё правильно - некоторые вещи даже его мозг не способен сформулировать в слова. Значит придётся формировать картины, образы, описания, мысли. Сложно, но, будем надееться, это поможет ему вытащить из запылённого ящика все свои эмоции и чувства, которые он когда-то бережно уложил на самое дно. Он не хотел их забыть или оставить в прошлом, его желанием было сохранить их. И теперь, рядом с прекрасной Янши, русалкой из глубины морских вод, любимой дочерью Минервы и океанской сестрой, следует доставать старые вещи. И надеяться, что они не потеряли блеска за те двадцать лет, что разделяли их.
- Тогда стоит озаботиться о более удобном местоположении, - мягко проговорил он, - история начинается задо-олго до моего рождения, - с весёлыми морщинками на лице он был больше похож на молодого, нежели без них.
Это было правдой, сущей правдой, которую уже не знало нынешнее поколение шаманов. Неспящих, его братьев и сестёр, уже почитали как особую касту, хотя на проверку всё оказывалось сильно прозаичнее, нежели это поётся теперь вокруг костров с птичьим клёкотом в горле. Человек улыбнулся, опуская землю на маску, поднимая руку и касаясь ею нежной кожи. Как когда-то по телу пробежала дрожь и дыхание прервалось. Шаман поднял взгляд серых глаз, а за ним поднялся и сам, кряхтя и ощущая, что сорок лет - это уже более, чем почтенный возраст для такого как он.
- Мне нужно вернуться - братья и сёстры уже должны были дойти до старой стоянки. И значит... я должен быть рядом с ними, - хриплый голос был тёплым, говорил спокойно, не бегали его глаза, не дрожали руки. Только спина его сгибалась всё больше, то ли из-за ответственности, то ли из-за тяжёлого плаща. Но в нём хотя бы было тепло. - Я приглашаю тебя в свой дом, Янши, - короткий почтительный поклон, ритуальный, как и полагается, - разделишь ли ты хлеб под моим кровом? - обе руки касались её ладони, худые, тощие, в грязных обмотках, чей цвет уже не распознать.