<--- Начало игры --->

Ллорос  уверенно шел по темному коридору вслед за несшим факел стражником. Лицо застыло в маске надменности. Чересчур нарочитой, неестественной, но как же иначе? Он ведь оскорблен недостаточной почтительностью, сомнениями в его праве приказывать. И солдату, чья широкая спина загораживает значительную часть света факела, совсем не обязательно знать, что Змея забавляют человеческие метания. Они все еще признают его власть, но уже видят в нем врага. Он бы изрядно повеселился, наблюдая за ними, если бы его положение хоть немного располагало к веселью.
Еще никогда Ллорос не был так близко к тому, чтобы не успеть проскользнуть сквозь сжимающиеся лезвия. Да, в его карьере случались провалы, бывали ситуации когда неудач удавалось избежать лишь огромными усилиями, граничащими с чудом, но никогда еще ставки в игре не были так высоки. Впрочем, об этом сейчас не стоит думать. Лучше считать происходящее лишь очередным витком придворной грызни, последствия он оценит потом, когда все закончится. Если еще, конечно, будет в состоянии что-либо оценивать.
Противная мыслишка, что он уже допустил фатальную ошибку, не покинув город, едва только до него докатились вести о произошедшем в Аларионе, не давала покоя. Но он остался, объяснив себе это тем, что люди наверняка ждут от него этого побега, и стоит ему сделать лишь шаг за городские ворота, как для него игра закончится. Может, даже навсегда.
Но было еще другое. Сбежать из Палаара при первых признаках опасности значило отрезать путь назад. Если посол бежит, значит, и речи быть не может о каких бы то ни было недоразумениях, недопонимании. Это значит, что Дорн официально заявляет об отказе от любых попыток мирного решения вопроса. А еще это значит, что его банально забыли в городе, в считанные дни ставшем вражеским. Нет, Ллорос предпочитал считать, что для него еще припасена роль здесь, о которой Король-Феникс по каким-то причинам не смог ему сообщить, но в мыслях уже засела болезненная заноза, набухая гноем сомнений.
Ллорос снова постарался сосредоточиться на настоящем.  Он должен узнать, что известно при дворе и что собирается предпринять его король в ближайшее время. Ему отчаянно нужна информация. Настолько отчаянно, что он ухватился за призрачный шанс в лице угодившего в заключение дроу. Напрягая стремительно слабеющие связи в столице, он сумел узнать, что дроу этот то ли напал на королеву, то ли еще что-то в том же духе устроил, но в темницу его доставил лично капитан королевских телохранителей. Этого оказалось достаточно, чтобы решиться на встречу. Вряд ли темный сунулся к Эленнии по собственной инициативе, а следовательно, ему может быть известно то, в чем Ллорос так нуждается.
Человек за столом подозрительно глянул на него исподлобья. Еще больше насупился, узнав, зачем явился нежданный посетитель. Сквозь броню отрешенного высокомерия пробилось негодование. Как?  Этот жалкий тюремщик смеет перечить ему?! Ллорос не просто играл злость, он играл попытку подавить ярость, которую на самом деле не испытывает. Он возмущен тем, что какой-то стражник смеет усомниться в его верности Ее Величеству - его и всего его народа — но старается выглядеть спокойным. Зачем же ему встреча с пленником? А с каких пор он должен отчитываться перед каким-то простолюдином? И вообще, неужели не ясно, что недавние события — следствия интриг темных, желающих разрушить проверенный веками союз Дорна и Палаара, и кто об этом знает лучше, чем запертый в камере дроу?
Наконец тюремщик сдался и провел Ллороса до нужной двери.
«А ведь я недалек от того, чтобы занять соседнее жилище,» - мрачно подумал Змей.
Дроу был прикован к дальней стене камеры и вид имел потрепанный. Впрочем, попробуй разгляди что-нибудь в такой темнотище. Тюремщик и, возможно, сопровождавший Ллороса стражник ждали где-то неподалеку — Ллорос не стал оборачиваться и выяснять: того, кому нечего скрывать, такие мелочи не интересуют — и не исключено, что кто-нибудь из них или оба доложат о его этом визите заинтересованным лицам.
Что ж, пусть докладывают.
Ллорос глубоко вдохнул и попытался расслабиться. Уверенный, вкрадчивый голос сочился презрением:
- Вы, последыши Отступника никогда не изменитесь. С нашей стороны было глупостью поверить в то, что вы способны жить в мире, - и тоном, которым обычно произносят ругательства, без малейшей паузы Змей добавил на языке темных: - Зачем ты явился в Красный Замок.
Как хорошо, что когда-то он озаботился изучить язык дроу. Оставалось надеяться, что никто из возможных слушателей этим никогда не занимался. И что темный эльф поймет его игру. И что он достаточно хорошо научился рассогласовывать интонации и смысл реплик.

Отредактировано Ллорос Истир (2012-09-06 02:02:05)

Все-таки доспехи — вещь замечательная. В том смысле, что не заметить приближения их обладателей очень сложно, особенно в достаточно тихом и достаточно каменном коридоре. Темный молчал. То ли из-за грядущего появления новых гостей, то ли просто не счел нужным отвечать Ллоросу, так сразу и не разберешь.
На то, что вновь прибывшие не имеют отношения ни к нему, ни к пленнику, Змей даже и не надеялся, но все равно позволил себе обернуться, лишь когда к нему обратились, и встретился с пристальным вниманием вкупе с насмешкой, поселившимися в изумрудной глубине единственного глаза придворного Казначея. Что ж, теперь внятного разговора с дроу точно не получится.
Ллорос выдавил из себя вежливую улыбку, но уже давно тлевшие угли раздражения полыхнули досадой, и то, что вышло, оказалось далеко от выражения дежурной любезности. Впрочем, пляшущий свет факела мог это и скрыть. К счастью, Эштон еще не закончил говорить, и у Ллороса было немного времени унять не ко времени проснувшиеся эмоции.
- Не ожидал вас здесь увидеть.
«Да неужели? А вы, господин Мастер над монетой, видимо, совершаете здесь предобеденную прогулку», - напоследок буркнуло раздражение, уступая главенство рассудку.
- Вы тоже решили пообщаться с нашим пленником?
- Как видите, милорд, - повел плечами Ллорос. - Только, похоже, лишь зря потратил время, - Змей бросил полный презрения взгляд на дроу. - Возможно, вам удастся добиться большего.
Вот интересно, что будет, если он сейчас просто уйдет? Мастер над монетой, по его собственному утверждению, встретил посла совершенно случайно, так что Ллорос тут вроде как и не нужен. Даже мешает приватному разговору.
Змей был уверен, что настоящей целью визита Казначея в темницы был именно он, а, значит, его обязательно остановят. Только кто? Гарольд Эштон или явившиеся с ним гвардейцы? Если последние, то его положение совсем незавидное.
С другой стороны, если все это и вправду лишь совпадение, то он, возможно, лишает себя возможности услышать что-нибудь важное... А впрочем тайны они на то и тайны, чтобы не затрагивать их в присутствии посторонних, да и что вообще могло бы понадобиться Казначею от дроу? Место, где зарыт какой-нибудь клад?
Ллорос кивнул Эштону, что могло бы легко сойти за небрежное прощание, и сделал несколько шагов в сторону с явным намерением покинуть это неприветливое место.

Значит, господин главный Казначей самолично спустился в темницы, лишь с целью приказать кому-нибудь вызнать у пленника что-нибудь? Ну да, как же. Впрочем, Эштон, по видимому, и не пытался быть хоть сколь-нибудь убедительным. При других обстоятельствах Ллорос бы с удовольствием поиграл в недогадливость — он нередко развлекался, доводя до абсурда принцип «отвечать вслух лишь на то, что было озвучено», - но сейчас время совсем не подходило для того, чтобы злить одного из членов Малого Совета ради лишь мимолетного развлечения.
Так что вместо того, чтобы любезно предложить выступить в роли переводчика в грядущем допросе или заметить, что дроу наверняка в состоянии понять Казначея и без посредников, Ллорос предпочел отложить тему пленного темного в сторону, лишь мысленно отметив, что его не состоявшийся знакомец, оказывается, доставил некое послание королеве. Знать бы еще, про что в нем говорилось...
За Мастером над монетой Ллорос последовал без колебаний.
- Я собирался просить аудиенции у Ее Величества, - признался он. - Но, как я понимаю, она сама желает меня видеть в зале Совета, так?
Видите, милорд, Змей сегодня готов быть искренним как никогда. Он слишком растерян, чтобы баловаться намеками и недосказанностями, разве что по инерции. Не верите, милорд?
- Мне очень жаль, что верность моего Покровителя Ее Величеству подверглась сомнению, и я уверен, что это недоразумение скоро останется позади.
А так, верите?
Ллорос не бросился оправдывать Алфана, доказывать его непричастность к аларионским событиям. В конце концов, для всех он уверен в непогрешимости Лебедя настолько, что не считает нужным кричать об этом на каждом углу. Конечно, он станет на защиту Короля-Феникса, но не раньше, чем обвинения буду произнесены вслух. Но также он и не строил из себя оскорбленную невинность. Перед тюремщиком или стражниками — можно, но, разговаривая с членом Малого Совета, делать вид, что не замечает очевидного, Змей не стал. Он же сегодня образец откровенности, разве нет?
Избрав линию поведения, Ллорос даже позволил пробраться наружу беспокойству. Не то, чтобы сильно заметно, но вежливая улыбка выглядела откровенно натянутой и неестественной, движения - излишне резкими, а взгляд потерял значительную часть обычной цепкости.
А королева даже не орала...
Либо ей так плохо, что сил на показательный монарший гнев не хватает, и тогда можно надеяться, что Эленния продемонстрирует чудеса снисходительности, либо ее спокойствие — это затишье перед бурей, и любое неосторожное слово может привести к взрыву. Что ж, это придется выяснять уже на месте и побыстрее.

Благоразумие? А что, Эштон ждал от него чего-то другого? Ллорос живо представил, как он со всех ног, придерживая мешающую шпагу, удирает от дребезжащих железом стражников, и не смог сдержать легкой усмешки. Змей уже собирался ответить что-нибудь в достаточной мере верноподданническое и бессмысленное, но Казначей еще не закончил:
- Надеюсь, что гибель драгоценной Барселийской Рощи не заставила пошатнуться его разум.
Лестница как раз закончилась, но Ллорос, не заметив этого, сделал шаг на несуществующую ступеньку и едва не потерял равновесие. В сознание ворвался целый рой мыслей, ни одна из которых не была приятной. Первым пришло воспоминание о пережитой боли утраты. Он тогда не понимал, что происходит, не знал, к кому обратиться за помощью и можно ли вообще это делать. Поэтому Ллорос лишь заперся в спальне и просто ждал, когда все пройдет, находя в себе силы лишь чтобы послать к Владетелю очередного не в меру беспокойного слугу. Только потом он узнал о гибели Рощи, и тогда противный холодок поселился в сердце. Если он, чье отношение к друидизму ограничивалось лишь договором со зверем-Покровителем, договором, заключенным не по зову сердца, но по настоянию отца — и Ллорос не сомневался, что ответивший ему Змей прекрасно знал это — так сильно ощутил боль корчившейся в огне Рощи, то что же было с теми, кто отдавал ее защите всего себя, кто черпал гармонию в своем договоре? Ллорос боялся даже представить себе их чувства.
А какой-то человечишка говорит об этом так... так просто. Он думает, что способен понять.
Ллорос не сразу осознал, что стоит перед Казначеем, и его неподдельная забота лишь распаляет огонь внутри Змея, что в его прищуренных желтых глазах пылает ярость, а лицо исказилось в страшной гримасе. Казначей говорил что-то еще. Ллорос не слушал. Ему было все равно.
- Алфан Гилану достаточно силен, чтобы пережить эту трагедию, - продавливая каждое слово сквозь сжатые зубы, тихо, но отчетливо произнес он.
Не дожидаясь ответа, он развернулся на пятках, и быстро пошел вперед в направлении зала Совета. Запал прошел, оставив после себя недоумение. Вот почему? Почему он так легко сорвался, когда Эштон, похоже, и не ставил своей целью доводить его? Что-то менять было поздно, извиняться даже не за сказанные слова, а лишь за проявленные чувства — глупо.
И все же, почему так вышло?
Потому что он сам не уверен в своих словах, - пришел ответ. Потому что нанесенный ненароком удар пришелся не в зазор на броне извечной выдержки змея и даже не в подсохшую и уже переставшую кровоточить рану от недавней утраты, но в нарывающий гнойник сомнений. По абсолютной вере в Звездного Лебедя пробежали первые трещины, и именно это больше всего беспокоило Ллороса в последние дни.

---> Зал Малого Совета

Отредактировано Ллорос Истир (2012-10-15 15:03:07)

Сколько прошло времени с тех пор, как стражники были здесь в последний раз с допросом? Они постоянно что-то спрашивали, насмехались, открыто смеялись, а все потому, что их самый главный враг был прикован к стене, без возможности хоть как-то существенно ответить. Заклятия магии крови на отпирания замков перестали действовать очень и очень давно - видимо слишком много сил вытянуло, оставив в темной крови только жизненно необходимую энергию. И что же получилось из всей затеи? С одной стороны, свою задачу выполнил, доставил послание, но с другой..  Так глупо сгнить в темнице человеческого замка. Не на воле, не в драке какой-нибудь, а в простой темнице.
«Отец был бы разочарован... Впрочем, он об этом не узнает. Довакин не говорит, да и ящер не может знать, что сталось с хозяином. Ящер... нашел ли он Эльву? Будет ли слушаться, или взбунтуется и.. нет, надеюсь от до этого дело не дойдет. Что же, время сейчас не спокойное, боевой зверь сможет ей помочь, до определенного момента. Темные не тронут, если увидят бархотку некромантки. Не должна пропасть с такими знакомствами.»
Конечно, предполагать, что кто-то из родичей просто так вдруг поможет человечке, если она попросит, глупо, но плату если и возьмут, то не слишком большую. Для рода дар Азар потеря молодого представителя может стать проблемой, Карл все же "ювелир", а не "работяга". Хотя косвенно даже такой расклад способствует в какой-то мере росту популяции темных эльфов.
Желудок скрутило от голода, местные скоты от скуки частенько развлекались с темным, но что-то подсказывало. что не долго им все сходить будет с рук. Сам эльф не выберется, но Астарта не оставит своего подопечного не отомщенным.
Силы, силы, жизненные силы утекают вместе с остатками магии. Еще несколько дней и все, даже развлекаться не с кем будет - разве только с трупом.
«Скорее бы это кончилось. Уже не важно, как. но кончилось. Я устал.. Кто там идет?»
Представитель закона не успел ничего предпринять, когда смерть подошла к нему в образе странного человека. Что ему нужно в таком отвратительном месте? Движения четкие, точные, ничего лишнего, типичный убийца. Даже смешно стало.
«Убийца? За мной? Каин, у тебя есть чувство юмора.»
Серо-зеленые глаза заблестели в темноте камеры.
- Ты не похож на спасителя дроу-неудачников.