Нура порядочно тряхнуло и, кажется, даже остались трещины на некоторых костях.
"Ах ты проклятая сука...."- болело одновременно все тело. Как такое возможно наймит не понимал, но именно так сейчас и было. "Подойди ближе стерва... Где это хренов единорог?! Почему Ле молчит? Сучья богиня! Лишила меня глаз именно тогда, когда они были действительно необходимы!" - у парня странно болела грудь, дышать было трудно и дико хотелось кашлять.
-Где этот гизофосов единорог?
Люди, по которым пробежался бык не встают. Нур встал. Ненависть к целительнице и богине, какие-то странные и посторонние голоса... Ему уже было плевать на все. Он был обречен склеить ласты именно здесь. Один шаг, второй... Колени отзывались странной острой болью, но упрямый человек все равно пер туда, где должна быть быть Ле. Точнее в то место из которого он в последний раз слышал писклявый голос упрямицы.
"Забавно... выжил когда пираты брали штурмам корабль, выжил когда на отряд напали волки, выжил когда в меня в упор выстрелил гном и умру в обнимку с тупой девчонкой..."
Кожей он чувствовал, как черные капли крови срываются с его щек и ударяются о пол. Череп его чувствовал как, подобно грому надсадно бьется сердце... Хотя... Оно билось именно как гром- похоже Нур получил недурное сотрясение и кровь барабанила по перепонкам. Организм отчаянно желал спасения, выкидывая в кровь все больше и больше адреналина, желая хоть как-то приглушить ощущения и повысить, ходь на доли процента, шансы на выживания.
"Где единорог?! Где этот сучий единорог?" - как-то отстранено кружилось в голове проклятого богами.
-Кто напал? Я напала? Я только защищалась. К тому же теперь это - собственность Алмазной Тысячи.
Забавно слушать речь людей, которая то отдаляется, то приближается. Хотя мозги и точно могут сказать... Сказать, что это не голос Ле, и это голос врага. Врага стоящего в шаге спереди.
"Суууууукаааааа!!!!!!!!"- рот Нура разверзся, но не смог издать ни звука.
Нур не поднялся. Пытался, но не получилось - руки не держали, ноги не держали, тело отчаянно сопротивлялась всем попыткам мозга заставить его работать. И в итоге, от ошеломительной боли, наёмника просто отключило.

Отредактировано Нур сын Оливера (2012-03-06 23:44:22)

Что-то стучит в стекло, остро и требовательно. Ворон?
Он не успевает посмотреть - рождается речь, полная ожидаемых острот и глупых излияний. Но бдительность уже усыплена, уже играет кровавый хор неизбежности. Все заняли свои места во внимательном взгляде Кукольника, и даже здесь все может быть предсказуемым, направляемым по единственно-верному пути.

- К черту... - пробормотал ведьмак, - Алмазную тысячу. Веселье вот-вот начнется.
Он улыбнулся долгой, странной улыбкой очевидца, весьма редко принимающего участие в том, что творится вокруг. Они еще не знают, насколько велик этот мир и насколько ничтожны любые попытки сделать себя значимой частичкой мироздания.
Как будто на самом деле этих магов - тысяча. Быть может - больше, быть может - меньше. Странными могут быть мысли, ведь это лишь название - но именно оно порождает целую цепь размышлений о сути без  сути.
Возьми, да воскликни что-нибудь громкое и пафосное, вроде "я не так хотел и представлял себе этот миг", да только... нет в этом никакого смысла. У тьмы давно распроданы билеты на спектакль под названием жизнь, и вот сейчас короткой паузой намечается антракт. Бессмысленное убийство, кровавый пунш рек смертельных обид, распластанных на стене и все же - есть в этом что-то одухотворяюще возвышенное. С улыбкой, глядя на кровь, можно прдставить себе, как по капле утекает жизнь из тела. Грустно, но неумолимо, словно отсчитывая счетчик приближающегося хладнокровия мраморных объятий.
Смерть, говорите? То пустой, бездонный сосуд, вместо костлявых лап к плечу, протягивающий ледяную клетку к твоему сердцу. Все чаше дышишь, а затем стихает и последнее биение, только резкими толчками последней агонии откликнется жизнь на тухлое стремление оболочки к продолжению. Чего? Но разве не такого же тухлого и бессмысленного существования?
Пустые, ничего не значащие слова еще звучат в ушах тоскливым эхом, а человека, кажется, в следующий миг уже не будет в живых, и только уважительный взгляд на окровавленного наймита выводит знаковое отношение седого мастера. Правда всегда прекрасна, даже если ее вершит острый, багрово-красный клинок, резьбой по плоти.

"Да, так бы могло быть" - читает кукольник в пустых глазницах застывшего тлена. Ползущей жизни, яростно цепляющейся за все, что попадается под руку. А значит - нужно действовать самому. Окинуть взором присутствующих, разбив о пол склянку с сонным газом. Неловимо и незаметно, чтобы глаголящие истины замерли в оцепенении усыпленной природы, ведь у него самого - противоядие, въевшееся кровь. Эликсиры ведьмаков, принимаемые постоянно.
Прикрыть ее бегство.
Все остальное - шелуха сомнительных истин, обернутых во что-то, поди пойми что конкретно. Вереницы, мириады дешевых оправданий, стремлений и надежд, будто бы свет - это стремление подставить под удар другую щеку. Внезапно, понимание того, что единорог уже вырвался из клети, приходит в сомнамбулически отстраненный разум.
Мимоходом, словно заученными и заранее отрепетированными движениями, двигается седой мастер, еще быстрее, чем его куклы, поскольку элексир, выпитый еще до въезда в город, наконец вступает в силу. И потому, каждая секунда невыносимо долгая, растянутая на терзающие душу размышления. Две секунды на разворот и рывок за дверь - это целая вечность, за которую можно передумать много чего.
Отчего-то кажется правильным этот жест и тьма выходит за дверь, клубясь под яростным взором кипящей стали в оживших озерах. Воздух, словно кисель, бросается навстречу яростным потоком. Мешая, пытаясь разорвать плащ и сюрко... он словно враг, но на самом деле - лишь безмолвный зритель, случайно оказавшийся на пути. Не потому, что это мешает тебе, но потому, что так быыло испокон веков. Слышен каждый шаг. Шуршание листка, медленно летящего навстречу, или нет? Может быть, наоборот, ты несешься к нему, ведьмак? Черт его разберет, лишь только цель впереди и прямо по курсу черного корабля - сияющая утопленница, погрязшая в черном омуте мира.
И губы, сами собой, произносят ее истинное имя. С отвращением к самому себе, но настолько легким, что почти и не заметить. Все могло произойти иначе, если бы что-то было сделано для себя, любимого. Себя правильного, хранимого долгие девять веков, но теперь это в прошлом.
Свет спотыкается о тьму. Слепо шарит щупальцами своего прозрения, вокруг себя, словно не знает, что все это - лишь часть задуманной кем-то игры. Кем-то очень жестоким? Или просто - равнодушным ко всему.
Уже и не разобрать в суматохе, хотя секунды бьют все так же медленно, растягивая его собственные слова в глухие, неразборчивые звуки. Лишь где-то в глубине души что-то твердо знает - все таковое, каким и должно быть
- Беги, - шепчет тьма, склонившись над светом.
"Потому, что есть тьма, а есть клетка. Потому, что лучше угаснуть, чем поблекнуть, лучше исчезнуть, чем лишиться всего." Иногда жаль недосказанного, оно могло бы добавить жизни или, хотя бы, пафоса, донельзя глупой ситуации, каковой все видится снаружи действа. Зрители притихли и ждут...
Слово звучало, как приказ. Наверное, потому, что таковыми и являются простые слова, начатые Истинным именем. И кто сказал, что тьма не знает, как лучше? Ведь если видишь что-то прекрасное, несомненно осознаешь, насколько черен и убог ты сам, после всего, что было. А что мир?
Он может быть хоть адской клоакой, а детям все равно надо показывать лучшее. Потому, что это они - лучшее. Свет ярок - и лишь тогда он свет. Зарази его тьмой - и то, что получится взамен, наполнит твою душу еще большей горечью. Словно научить ребенка убивать.
Долгие секунды раздумья, когда сидишь в такой близости от мечты, что и подумать не смел. Вот она, здесь, золотая и прекрасная, словно лепесток красивейшего из цветков. Наивная и чистая, как горный ручеек, беззаботно льющийся промеж неприступных скал. Свободный иноходец, что смотрит на тебя таким взором, в котором сквозит, кажется, все на свете. Все то, чего никогда не найти в усталых глазах почти тысячелетнего ведьмака.
Протяни и коснись рукой, но... есть вещи, которые хочется сделать вопреки всему, и только мешает что-то. Неясное, странное, будто ком, сбившийся в горле. Пространной улыбкой рождается это чувство на губах и растворяется в вечности, так и не оставив следа в душе. Будто истина снова прошла мимо, оставив на прощанье лишь чан просроченной горькой настойки.
Пройдет мгновение - и все изменится. Неуловимой дымкой пахнет мимо тебя что-то так и не осознанное до конца - только это оставит след. Только это будет значить что-то.
И надежда, что все остальные поймут. Как объяснить, зачем отпускаешь то, за что все алхимики мира перегрызут друг другу глотки - и вот уже во второй раз за короткий промежуток времени, что едва ли зовется годом. Они должны понять. Даже Ксуллрае, даже она. Убей или поймай единорога у всех на виду - и это едва ли кончится хорошо, даже для самых благородных помыслов. Это должно их остановить, помимо сонного газа, если же нет - всегда есть запасной вариант. Тика, готовящая запас навощенных паралитическим ядом кинжалов, беззвучно готовится рядом, угадывая желания Мастера.
Непоправимое свершилось и выбор сделан.
И словно невзначай, замечается в глубине души маленькая, предательская мысль - все кончено. Апофеоз, занавес, шах и мат. Неважно, чтобы ни случилось... это уже случилось. А в интерлюдии вдруг появляется она, та, на кого ведьмак надеялся больше всего, но уже не ждал увидеть здесь. Целительница.
- Эльва... помоги задержать их, - быстро произносит он, но слова все равно длинные и тяжелые, - всех.
"Я только тебе могу доверять" - так и не сорвалось с языка...
Однако, она должна понять. Подруга ворона знает, что такое свобода и, несомненно, видела эпилог первого акта, или, хотя бы, его конец.
Лавка безмолвна.
Они могли заснуть - говорит четвертая секунда безмолвия. Газ был насыщенный, усиленного воздействия, а склянка была наполнена свежими выпарениями. Да, они могли заснуть, все, до единого. Но заснули ли?
Терзания и, если уж на то пошло, жизнь Марии мало интересовали кукольника, куда важнее было то, что Свет сейчас уже должен был со всех ног удирать прочь. Тика позаботится о том, чтобы ей никто не мешал, а ведьмак... ведьмак задержит тех, кто захочет последовать. Это тьма должна преследовать свет, но если кто-то мешает... тьма рушит мосты за собой. При помощи тех, кто еще хочет сохранить луч надежды.
Куколка скользит вслед единороге. Потому, что это часть их общей жизни, даже если ей, уже, осталось недолго тикать. Тик-так, тик-так, ведьмак. Словно в механизме огромных гномьих часов утекает жизнь по капле. Навсегда.
Можно было сказать Ксуллрае. Попробовать объяснить, дать понять что он готов за это отдать, с чем расстаться, но... все вышло слишком спонтанно, чтобы предусмотреть все варианты. Может быть, когда-нибудь, она поймет. Если у него будет возможность объяснить ведь она, возможно, не видела, кто кинул бутыль.
Все может быть.

Отредактировано Бельфенгир Безумный (2012-03-07 14:48:16)

Внизу творилось что-то невообразимое, похожее на хоровод - тёмная эльфийка, девушка, лежащая на полу без сознания, Мастер, женщина, только что прижимавшая с лёгкостью к стене, словно то было дитя, какого-то парня. Всё это неимоверным образом кружилось по первому этажу, словно в немыслимом танце, который завораживал. Похоже, каждый там, внизу пытался стать ведущим в танце, никто никому не хотел уступать. Женщина и тёмная эльфийка, выходило, знали друг друга. Парень взывал к единорогу. Получалось так, судя по лежащим поначалу телам, что женщина неплохо так справилась и с девушкой, и с парнем. Подарок, Алмазная Тысяча, единорог - всё здесь вертелось в каком-то безудержном вихре, никак не желая складываться в единую картину перед Владом - слишком мало информации.
Тем временем, девчушка, лежащая на полу, вдруг встрепенулась. Точнее было бы сравнить с ланью, очнувшейся ото сна посреди волчьей стаи. Шарахнувшись в одну сторону, потом в другую, она выбежала из дома и была такова. Влад глянул на Мастера - ведь тот прекрасно понимал, что здесь и как должно стать на самом деле... Но... Очень вовремя, Крау увидел склянку, которую Дагор разбил о пол. Раздумывать, что будет дальше, Влад не стал. Если маг что-то портит из своих вещей, это не к добру. Метнувшись обратно к окну, в которое он влез, Влад перебрался на крышу.
Оттуда было прекрасно видно, как бежит и спотыкается золотоволосая, падая прямо в грязь и закрывая лицо руками. Вскоре как-то странно передвигаясь, вышел Мастер. Произнеся чьё-то имя, он лишь крикнул: "Беги." Влад ничего не понимал. "Что происходит?" Крау с сидящим на его плече вороном уже собрался спрыгнуть с крыши и подойти ближе, как вдруг появилась ещё одна особа. Молодой Ведьмак напрягся. Мастер двигался, словно в киселе, словно огромный жук, застрявший в смоле. Девчушка... именно она подошла к мастеру. На её плече сидел ворон.
- Эльва... помоги задержать их, всех.
Слова того, кому он был готов безоговорочно доверять, ударили молотом... Слова того, кому он отдал свою жизнь, ни на миг не сомневаясь в правильности своего поступка, провернулись в кишках молодого человека ржавым кинжалом... Влад тихо отошёл, прячась за трубу... "Что же теперь? Зачем было тащить нас с тёмной сюда, чтобы "задержать?" В голове бухало сердце, на этот раз не от страха... от гнева... Влад ненавидел предателей, всей своей душой люто ненавидел... Грязь вокруг ног Мастера и девчонки, к которой он обратился, всё сильнее размывалась, превращаясь в болото, готовое проглотить в своё чрево того, кто предал...
Из-под крыши тенью выскользнула девочка Дагора и побежала к золотоволосой. А эти двое так и стояли... недалеко от дома...
- Хугин, - обратилась девчонка к своему ворону, - лети, найди собратьев. Найди воронов, приведи сюда. Всех. Возможно, пусть поведут за собой волков.
Влад поёжился, придерживая клюв Кра, чтобы тот не выдал их обоих. От волков можно было спрятаться и здесь, на крыше... но вот от воронов... Крау лихорадочно перебирал варианты, как вдруг девчонка вновь подала голос:
- Бельфенгир, скажи... какова цена? Если те, кого ты пытаешься удержать, будут пытаться прорваться, может погибнуть множество волков и воронов. Я не хочу их смерти, ты знаешь. И смогу отозвать, если риск будет слишком высок. Но все равно скажи, зачем?
Тем временем, девочка Дагора уже подбегала к золотоволосой... "Если Мастер - предатель, то и его слуги... такие же... Значит, они мне - помеха... Их слишком много... Ненавижу предателей!" Тело Влада содрогнулось от отвращения. "Будьте вы прокляты! Те, кто идут против друзей и соратников своих! Будь ты проклята, маленькая девчонка Тика, что служит предателю, становясь тем самым сама предательницей! И да отсохнут ноги, что носят тебя по этой земле!" Крау был взбешён и даже не заметил, что сжал руки в кулаки так, что ногти впились в ладони до крови...

Отредактировано Влад (2012-03-08 13:15:54)

Разум накрыл какой-то глухой, сосущий мрак. Все на мгновение затихло, а потом, получив смачный пинок, заработало... Очень странно заработало: тела не было. То есть оно было, но его как будто не было. Не было не боли, не ноющих ран и увечий. Была только пульсирующая кровавым багрянцем темнота, заставляющая подняться и впиться любому живому существу в горло, почувствовать струи горячей крови. Чужой крови.
Руки согнулись сами- разум спал, бесконечно проигрывая в голове смутный образ связанный с кем-то кого нужно было уничтожить. Зачем? Для чего нужна была смерть этого "этого"? Нур не знал. Хотя это был совсем не Нур: в существе, принявшем его форму не билось ни капли мысли того парня, обиженного судьбой и богами и не желающего это признать. Это была простая голодная тваь, совершенная в соей хищности и бессмысленная в своей жестокости. Рожденная для убийства....
Натренированные конечности резко выпрямились, бросая обладателя к ближайшей двигающейся, а значит живой мишени- рука взметнулась для удара, но тут же остановилась. Что-то настойчиво подсказало взбешенной твари, что это бить нельзя. Эту нельзя, но остальные, то можно! Новое чувство указало Нуру новую жертву, стоящую чуть подальше, но от того не менее соблазнительную- решение ознаменовал новый рывок. Как же легко двигаться, не ощущая в себе даже грамма разума, но непонятно за чем сохранив записи прошлого!

- Эльва, природа создана, чтобы помогать, не для того, чтобы умирать взамен. Думаю, скоро здесь будет много народу, нужно просто сбить их со следа.
Умирать взамен? О, нет, об этом и речи не было. Он всего лишь предупредила, что если те, кого нужно остановить, будут агрессивно сопротивляться, могут погибнуть животные. И она отзовет их, если игра не стоит свеч. Но она наверняка стоит.
Однако ведьмак, похоже, понял это несколько по-иному. Самопожертовование - для людей. Люди жертвуют собой не ради других, а ради себя. Чтобы посмертно прослыть героями, если за всю свою жалкую жизнь они не удостоились этого титула. Чтобы была красивая эпитафия на могиле и благодарные слезы спасенного, на которого им, в сущности, наплевать. Гордыня и желание покааться лучше, чем они есть. Вот, что такое самопожертововаание. Об этом говорят с пафосом и гордо задрав нос. Те, кто действительно чем-то жертвуют ради других не кричат об этом на каждом переулке, и не называют свое действие громким словом "самопожертвование".
У животных все по-иному. Единственное, чем они могут жертвовать - это жизнью, и ни за что не станут этого делать без причин. Как часто Эльва видела, как мать-рысь бросается в глотки к стае голодных волков, чтобыее детенышам было время скрыться. Самопожертвование? Нет, расчет. Ее смерть - ради жизни пяти котят. Если выживут, то поголовье увеличится. От этого больше пользы, чем от нее одной. И к тому же, ее смерть даст жизнь волкам. Они насытятся - и смогут прожить еще несколько недель. Это правильно. Так устроена природа, никаких красивых эпитафий, ни глупой, пафосной гордости. Смерть - ради жизни, только и всего.
Вернулся Хугин. Он гордо сел на плечо к девушке, полный удовлетворения от проделанной работы. За ним на ветвях почти голых деревьев расселись вороны. Каким образом он заставил их прилететь? Возможно, сыграл на их чувстве голода. От этого места сильно пахло болью, и, возможно, скорой смертью. Вороны чувствовали это, как никто другой, и ожидали ковавого пира. Эльва была довольна. С помощью такой силы вполне можно удержать на некоторое время и сбить со следа. Голодные птицы, со своими острыми клювами, привычными к раздиранию мяса, когтями, а главное - умом, способны скоординировать свои действия для нападения. Если понадобится, разумеется.
Волков они за собой не привели. Целительница облегченно вздохнула, так как кроме удерживаемых могли пострадать и мирные жители. Волки - не дураки, здесь слишком много людей, и у них меньше шансов на спасение, чем у летающих воронов, если запахнет паленым.
Дагор направился обратно к двери. Эльва с интересом смотрела в его сторону, однако появившийся мертвяк заставил ее тихо вскрикнуть и отшатнуться. Вороны на ветвях так и пожирали его голодными глазами, и несколько разочаровались, когда он провалился под пол. Ничего, они его еще достанут.
Однако та, которая появилась следом за мертвяком, испугала девушку еще больше. Та дроу, которую она видела у двери. Бельфенгир помог ей, поддержал под руки и вывел из здания, насквозь пропахшего газом. Эльва наконец вспомнила, что это был за газ. Сонный. "Теперь ясно, почему так тихо" - подумала она.
Дагор взглянул на девушку. Она поймала его взгляд и прочла благодарность. Что ж, она не зря здесь. И все еще только начинается.
- Можешь идти? - спросил ведьмак у некромантки.
Эльва подошла и подставила плечо под другую руку дроу, предлагая помощь. Кем бы она не была, какой бы профессии, расы, в данный момент, она была лишь существом, которому требовалась помощь. А значит, можно забыть о старых распрях.
Целительница окинула взглядом улицу. Следы крови, проваленный пол в доме, где лежал труп, воронье, сидящее на деревьях, ведьмак и дроу. "Нда. Не завидую я жителям Дерана." Слухи о случившемся вполне могут дойти до Церкви Отца. Инквизиция не оставит этот инцидет. "Но мы будем уже далеко" - оптимистично заключила Эльва.

Многие считают неупокоенных «тупыми зомби» и совершенно не понимают, зачем нужные такие глупые, а значит бесполезные подчиненные. Однако подобное имеет место в том случае, если оживший наделен лишь примитивный разум и не контролируется магом. С тем же, кто находится под контролем некроманта, дело обстоит иначе. Ими управляют напрямую, словно собственной рукой или ногой, даже не нужно использовать слова, например, «иди» или «стой». Что же делать, если такой питомец находится вне поля зрения, или если их достаточно много? Для этого и наделяют неупокоенных разумом, чтобы они могли самостоятельно принимать некоторые решения. В этом случае  остается только дать направление их мыслям.
Вот и сейчас, женщина лишь хотела, чтобы оживший наемник следил за обстановкой и защитил свою хозяйку в случае опасности. Она чувствовала его голод, жажду теплой крови живого существа. Но что-то пошло не так. Мертвец рванул с места, явно намереваясь разорвать Ксуллрае на части. И она ничего не успела бы сделать в таком состоянии.
Замер, всего в нескольких сантиметрах, с занесенной для удара рукой. «Какого… черта?» - мысли в голове текли вяло, увязая в желтоватой отраве. Наверное, из-за нее заклинание сработало не так, как нужно было.
Голос. Кто-то позвал ее. Знакомый… кукольник?
-Я здесь, - глухо отозвалась темная. Что случилось дальше, она не заметила, была занята борьбой со слипающимися веками и сознанием, готовым вот-вот провалиться в забытье.
Резкий запах заставил ее прийти в себя. Некромантка осознала, что находится на улице и при этом ее поддерживают Бельфенгир и какая-то девушка, которую она ранее не видела.
-Если бы я еще сама в полной мере знала, что происходит, глядишь и реагировала более соответствующе, - ответ получился несколько резковатым, но женщину это волновало сейчас в последнюю очередь. Люди смотрят? Да они всегда смотрят и готовы забить, как бездомную собаку, каждого дроу, так что чего уж там. Она обернулась. Неупокоенный, каким-то образом провалившийся под настил, на удивление спокойно реагировал на происходящее. Темная потянулась к нему разумом, восстанавливая связь. «Парализован. Интересно, каким образом».
- Могу. Только сначала разберусь с этим.
Ксулл рассчитывала, что сможет быстро понять, какую ошибку допустила, и поправить клубок нитей заклинания. Каким-то образом узел контроля, которым обычно перетягивают голод мертвого, не затянулся достаточно туго. Из-за этого наемник кинулся на хозяйку и совершенно не поддавался контролю. Но все же этого хватило, чтобы остановить его. Вот только было в этом клубке что-то еще. Жаль, что время и место не позволяют нормально во всем разобраться. Остается надеяться, что это удастся в ближайшем будущем. Сейчас же некромантка только затянула этот несчастный узел. Паралич прошел, и оживший труп послушно поплелся на улицу, встав рядом с хозяйкой. Женщина сняла плащ и накинула его на голову своему питомцу,  тот стал придерживать тряпицу, чтобы не съезжала и частично прикрывала лицо. Ну, чем не простой человек, пытающийся хоть как-то укрыться от дождя?
-Куда теперь? – спросила темная, повернувшись к кукольнику.

Все в порядке.
Хмурое, пасмурное небо трещало по швам, разливая в воздухе глухой осенний гром. Редкие вспышки предвосхищали раскаты, освещая темно-серые швы. Мрачные, серые облака казались Кукольнику плохо сшитым телом с множеством глубоких шрамов. Как будто это тело давно уже разлагалось изнутри, налившись гноем. Который вот-вот изольется, когда швы разойдутся окончательно.
Пока что их поливала легкая изморось. Мокрые капли стекали по бледным прядям спутавшихся волос - он не обращал внимания на это досадное неудобство, сконцентрировавшись на том, что предстояло сделать.
Мысли молодого ведьмака напоминалли кашу. Разварившуюся, тошнотворно мягкую, кашу, которую совершенно не хотелось есть и переваривать и Дагор "слушал" его в пол-уха, продолжая держать в уме десятки различных вариаций развития событий. Сердце ведьмака, спокойно, словно метроном, отстукивало ритм успокаивающей гармонии сосредоточенности.
Тем приятнее было ощущать волны теплого гнева, разливающиеся по всему телу. Странным был тот гнев. Успокаивающий, спокойный, без вспышек ярости, он приносил с собой лишь уверенность в том, что преодолеть можно что угодно - только нужно взять подходящий разбег.
"Щенок... взял я тебя сюда, чтобы встряхнуть, посмотреть в деле. И что я вижу? Слабую истеричную крысу, уверенно жмущуюся к стенам. Желай я убить тебя, все было бы куда проще, нежели научить чему-то."
В некотором роде, ему стало все равно. Кукольник никогда не отличался особым терпением, когда речь заходила о других разумных, не его долгой, кропотливой работы. А нянчиться со взрослым паникером оставалось все меньше желания. То ли дело некромантесса - она являла собой образец спокойного, уверенного существования, олицетворяя все то, что кукольник считал правильным. Эльва поступила предсказуемо - и сейчас ведьмак  мог лишь воздавать хвалу этой предсказуемости добрых людей. Она предложила свою помощь той, к кому явно не испытывала ничего хорошего.
"Все мы грешны", - с горечью подумал Кукольник, - "все повинны в чем-то, одни больше, другие меньше. Все упирается в стремления, то, к чему ты идешь и то, чем готов пожертвовать на этом пути."
Чувства к единорогу перевесили его собственную тягу к исследованиям. Но до конца ли?
Кукольник безумно смеялся в глубине своей черной души, пытаясь понять, как же это вышло так, что он воспылал чем-то необъяснимым к тому, что сложно назвать типичным представителем привычных форм. Человеческий облик был для единорога лишь незначительной формой, извращенной в ее понимании и абсолютно неправильной. Нет, было что-то иное, не связанное с внешним обликом, в конце концов - Дагор был уже в достаточной степени древним, чтобы это понимать.
С некоторым беспокойством, ведьмак взглянул на поднятое существо - не нужно было быть некромантом, чтобы понять ,что с тем творилось что-то не то. Труп явно разрывало противоречиями и повинна в том была последняя мысль - то, что навеки отпечатывается в остатках разума. И, несомненно, Ксуллрае вряд ли вообще подняла бы его, не будь на то особой нужды - слишком опасно поднимать и тяжело контролировать тех, кого перед этим пытали или мучали.
- Он бесполезен, - тихо озвучил Бельфенгир свои мысли, - отпускать таких опасно - могут пострадать те, кто встанет на пути. Но решать вам, сударыня, нам всем нужно выбираться отсюда, да поскорее, пока не явились очередные доброхоты, желающие "очистить наш мир".
"Очередные". Неловкость, оговорка, допущенная едва ли случайно. Подсознание само изыскивало пути, пусть они знают, что многое ведомо древнему, многое доступно.
И, кроме всего прочего, то, что бежать слегка поздно. Несколько групп наймитов уже прибыли и счет пошел на секунды. Ведьмак лишь успел надеть капюшон свободной рукой, поплотнее надвинув его и опустив голову, так чтобы его не узнали при случае.

Столкновение
(отыгрыш мастеринга)

Троица из дома медленно вышла. Владу не хотелось вновь лезть на улицу, да и постоянно лазать то на крышу, то обратно в дом, из-за того, что некоторые никак не могут определиться, куда они всё же хотят направиться, совершенно не хотелось. Потому Крау лишь прошёл чуть вперёд, приникая к окошку второго этажа, откуда прекрасно были видны Мастер и его сопровождающие. Что сейчас делать, Крау ещё не решил - вокруг было полно воронья, внизу - Мастер, который вёл себя уж очень странно для Влада, плюс ко всему, к тёмной присоединился мертвяк, на которого не факт, что могли действовать проклятья... Лишь внешние воздействия, которые давались Владу не так быстро, как того хотелось бы. Посему, вполне можно было бы пересидеть в доме, тем более что Дагор снова застыл на одном месте. О чём там говорили внизу, не было слышно, поэтому Крау чуть приоткрыл окно, около которого стоял. "Какого чёрта я здесь делаю? Решил изменить свою жизнь? Изменил. Теперь из портового рабочего я превратился в простого бродягу. Нравится? Очуметь как!" Влад хмыкнул, мотнув головой и продолжая прислушиваться к стоящим на улице, благо, хоть дождь чуток унялся и не так шумел. Крау уставился на небо... "Затишье перед бурей?" Молодой Ведьмак не любил воду... пожалуй, хуже были только лошади, да безграничная тупость людей. "Какого чёрта он притащил нас в эту дыру?" - вновь задался вопросом Крау и, словно он говорил, а не думал, получил ответ... в голову: "Щенок... взял я тебя сюда, чтобы встряхнуть, посмотреть в деле. И что я вижу? Слабую истеричную крысу, уверенно жмущуюся к стенам. Желай я убить тебя, все было бы куда проще, нежели научить чему-то."
Влад поморщился, словно от зубной боли. "Щенок... Вот, какого было выпытывать имя, коли всё равно, придумал по-своему называть..." Как ни странно, это обращение не сильно коробило Влада, ведь он воспринимал слово это, как "детёныш волка". А в переводе на человеческий, по мнению того же Влада, это обращение граничило с "сынок", "младший" и тому подобными понятиями. Но вот то, что его кто-то решил встряхивать, это уже нравилось Крау куда меньше. "Я не тряпка, чтобы меня встряхивать..." - фыркнул про себя молодой человек, - "об этом я не просил". То же, что его сравнили с крысой... Уж кому бы не знать, как не портовому рабочему - кто такие крысы - эти животные умны и изворотливы... "Слабая? Ты видел мои силы? И не вижу ничего ужасного в том, чтобы, когда это нужно, жаться к стене. Лишь идиоты и слабоумные идут везде и всюду напролом!" Мастер наконец-то вылез из головы Влада, обратив своё внимание на мертвяка.
Но заминка вышла короткой - по дороге, прекрасно видимой из окна второго этажа дома, шли люди. Всё бы ничего, да вот с оружием наголо. "Простые люди так не ходят..."
- Давай, Кра, выбирайся-ка отсюда, пока жареным не запахло... - пробормотал Влад, выпихивая из окна своего друга.
Ворон тут же взлетел в небо и закружил вокруг дома. Тем временем вооружённые уже подошли значительно ближе. Влад лишь заметил, как Мастер, а за ним и девчонка, что с зоопарком за спиной, прикрыли лица. "Что же, тут он прав..." Молодой Ведьмак намотал на лицо свой шарф и стал наблюдать дальше. Откуда-то донёсся крик:
- Колдуны воны прокляты, сынок! Некромансеры клятые! Детоубивцы!
"Слабоумных всегда хватало на земле... Не боится мести... Идиот..." О чём-то посовещавшись, подошедшие люди поинтересовались:
- Где лошадь с рогом? Говорите и проваливайте, мне плевать, кто вы.
"Лошадь с рогом? Они сказок перечитали? Или обнюхались чего? А зелёных гизофосов вам не нать?" Так и хотелось покрутить пальцем у виска. Вокруг творился какой-то цирк. "Отец, пошли их далеко и надолго, и пошли уже отсюда..." Даже Владу уже надоело тут отсиживаться...

Отредактировано Влад (2012-03-11 20:04:40)

Некоторые вещи нельзя произносить вслух.
Слова, рвущиеся из нетерпеливых глоток орошают воздух ядовитым туманом, что застит глаза, мешает мыслить трезво. Весь мир вокруг подергивается красной дымкой какой-то новой, непонятной жажды крови. Как будто бы и не их вина.
Жалкие людишки, считающие слова чем-то вроде мусора, котрый они точно также привыкли разбрасывать повсюду. Обертки праздничных подарков, полусъеденную еду, отходы производства. Мусор - наиболее неотъемлемый спутник человека, что бы он там ни говорил про домашних животных. Странно и смешно.
"Влад"
Слово-имя, произнесенное с паузой. Как если ты, желая сказать нечто очень важное, произносишь имя существа, к котоорому обращаешься, после того, как называл его всем тем, что вообще приходило в голову, при одном воспоминании о нем. Сейчас не время для препираний, не время для доверия или недоверия. И единственный способ сделать что-то - начать самому.
"Сделай мне одолжение, сынок. Я не чувствую Тику. Найди ее. Онгур поможет тебе, он там, неподалеку. Должен быть неподалеку. Будь осторожен, я не знаю, что там случилось. Встретимся у развилки, вдали от основной дороги... если ты еще не передумал становиться мужчиной".
В последних мыслях пронеслась легкая, почти добрая усмешка без сарказма.
Мысли путаются. Стоит ли отправлять его. еще юного и зеленого - в гущу неприятностей?
Дагор усмехнулся, припомнив себя - еще неумелого, неопытного, познающего азы глубин из собственных снов, с болью и кровью... тогда все казалось до нелепого простым, лишенным сложных изворотов хитрости.
Он справится. К тому же, для молодого ведьмака сейчас - лучше убраться из Дерана чуть раньше Мастера.
Необъяснимая горечь пробуждается в душе, когда из глубин осознания поднимается тяжелая, ржавая безысходность, скрипя костями белесого, изможденного тела. Все вокруг теряет всяческий смысл пред вратами, за которыми открывается путь вникуда.
Лошадь с рогом.
Суть не в словах, а в тоне. Люди, привыкшие разбрасываться словами, перестают уважать тех, кто находится рядом, будь то друг или враг. Каждая душа, будто несмазанная декорация скрипит и издает визг тошнотворного смысла, облеченного тем самым ядом, которого сейчас так много в воздухе. Вдохни - и он проникнет глубже в плоть, разъедая спокойствие.
И будь то иной день, все могло сложиться иначе. Не будь рядом Эльвы, других. Он бы двигался как смерть, беспощадно и быстро, перерезая глотки, вдыхая смертный дым утекающих душ. Просто и с улыбкой, застывшей на бледном слишком молодом лице, совсем не изменившемся за последние четыреста лет. Как-то незаметно, на рубеже половины уже прожитой жизни, старик стал молодеть, превратившись в древнего. Того, кому природа отмерила куда больше, чем обычно может выдержать обычный ведьмак.
Кукольник улыбается.
Жестокой, прямодушной усмешкой расползается на его лице желание убивать, прямо здесь и сейчас, но холодный, бесстрастный взгляд говорит о последней преграде - опыте. Он все еще держит под контролем собственный яд, все еще знает, что нужно делать. Молчаливый, еле уловимый кивок уже подготовившейся к неизбежному Эльве - дескать, ты бери того, что слева а мой - тот, что говорит слишком много.
И Ксуллрае совершенно права, изливая слова язвенных ответов. Они, как неуловимый туман, разъедают готовность наймитов к бою, пробуждая в их разумах вместо инстинктов - заржавевшие механизмы опознания речи и придумывания подходящей фразы в ответ. Притупляя реакцию.
Словно ядовитое облако сомнамбулы - только без единой капли магии, затраченной впустую. Ибо только маг может понять, что даже самые обычные слова могут казаться магическими - буде кто-то догадается произнести их вслух. Настоящий Мастер не бьет луком мух, он их давит тряпицей.
Слишком уж это долго - вынимать меч. С места срывается тишина. Холодный, рассчетливый убийца, готовый прервать бренное существование излишних форм жизни, уже готовясь к предсказуемому удару - чтобы уйти от него в сторону. Щитов нет. Удар плечом, вышибающий дух и меч из онемевшей руки - то ювелирное касание ножа, нашедшего подходящий разрез. Сорвать шлем, с силой рванув завязки - и вот уже безмолвная серая тень "отключает" своего противника, с силой ткнув куда-то пониже уха. Хирургу человеческой плоти такие точки знакомы до зубной боли в повторениях.
Не сводя взора с пришедших в себя соратников спящего. Ожидавшие волшбы, они ориентируются слишком быстро - как и должны реагировать воины.

Столкновение
(отыгрыш мастеринга)

"Влад" - Крау дёрнулся, словно кто-то шепнул его имя ему на ухо.
- Чтоб его! - выругался Влад. - Вылезь уже из моей головы!!! - без своего ворона молодой человек чувствовал себя неуютно и быстро начинал злиться.
Но Мастер не унимался, явно чувствуя в голове Крау себя как дома: "Сделай мне одолжение, сынок. Я не чувствую Тику. Найди ее. Онгур поможет тебе, он там, неподалеку. Должен быть неподалеку. Будь осторожен, я не знаю, что там случилось. Встретимся у развилки, вдали от основной дороги... если ты еще не передумал становиться мужчиной"
- Сынок... То я тряпка, то я крыса... То щенок... теперь вновь, сынок... - сплюнув на пол, Крау всмотрелся в вооружённых придурков, что стояли напротив Дагора. - Тику он не чувствует... небось, наконец-то подействовало моё проклятие, и ноги у неё отказали в самый подходящий момент, да Мастер? Сильно расстроишься, если узнаешь, что она свернула себе шею? - плотоядно улыбнувшись, Крау продолжил наблюдать за улицей.
Выходить наружу, дабы прикрывать собою кого бы то здесь ни было, не было никакого желания - Влад до сих пор злился на своего якобы учителя. "Убил бы меня... легко... если бы хотел..." - Крау поморщился собственным же мыслям. "Стань моим псом, если ещё не передумал становиться мужчиной..." - передразнил в своих мыслях Белфенгира Крау.
"Что же у нас есть?" - решил разобрать ситуацию молодой Ведьмак - "Мастер... то ли предавший, то ли ведущий двойную игру... а то и тройную... Некромантка, которая, кстати, сейчас ведёт себя наиболее спокойно... и босоногая девчонка, очень любящая животных... Какая-то странная девушка, отпущённая Белфенгиром на волю... Магичка, убившая парня, ставшего теперь мертвяком... Куда она делась?" - Влад нервно оглянулся.... - "Тика... сбежавшая вслед за золотоволосой... и, с которой теперь Мастер потерял контакт... И четверо вооружённых людей перед нами..." - Крау вновь посмотрел вниз... - "Трое..." - У ног Мастера, который уже стоял чуть дальше от дома, лежал труп... - "Двое..." - плотоядный конь практически откусил руку несчастному... "Один..." - закончил отсчёт Влад, глядя, как дёрнулось тело наймита, когда его висок познакомился с рукояткой кинжала девчонки... - "А я говорил - мелкая тут самая опасная..."
Прикинув так и эдак, Влад решил, что здесь он лишний... "Ладно, Мастер... Посмотрим, чего стоит ваше слово... Онгура вашего держите подальше... а то того и гляди сцапает моего Кра на завтрак... Посмотрим, куда делась Тика..." - Влад надеялся, что на этот раз Дагор точно его слышит. Метнувшись к противоположному окну, в которое он влез сюда, Влад снова выбрался наружу. "И да помогут мне боги, дабы Мастер не скормил меня кому-то... или не использовал в качестве материала..." - мелькнула мысль в голове Крау и погасла...
Шарф скрывал лицо молодого человека, прятавшегося за заборами домов, за деревьями и бочками и быстро бегущего подальше от дома, где оставил своего учителя... Он бежал в том же направлении, что когда-то выбрала золотоволосая, и по которому направилась Тика.
"Что мне с ней делать, если найду?" Следы давно смыл дождь... Приходилось просто следовать примерному направлению и надеяться на слепую удачу.

===> Лес близ Эвергарда

Неожиданно, в самый неподходящий момент, когда умертиве могло так отменно послужить некромантке, он ее подвело.
Тело парня содрогнулось, нити, наложенные второпях треснули и... Бывший наемник рухнул на землю, обезображенным изломанным трупом. Отовсюду торчали из под плоти торчали осколки костей, череп тоже вмялся вовнутрь. Одним словом половина задания Ксулларе была провалена. Она низа что не сможет больше восстановить и звлечь воспоминания из этого навеки мертвого тела и для нее осталась одна, последняя возможность спастись: скорее поймать единорога. А если ей это не удастся...
А если ей это не удастся, то ее начальство ее прикончит. Да, таких ошибок такие организации не прощают. Может быть от того, что власть сосредоточенная в их руках их опьянила? Возможно... Но какой смысл рассуждать о начальстве, когда прекрасная темная смотрела на смерть ее успеха? Сейчас важно лишь то, как ей уберечь собственную шкуру!
Да, она будет спорить со своими главами, да, она будет что есть силы кричать, что хотела как лучше, что желала уберечь столь ценную информацию от смерти, что она была опьянена ядовитым газом, предательски пущенным ее неизвестно кем... Но все это будет бесполезно: начальство всегда желает слышать только то, что что она хочет слышать. И, еще лучше, от тех
от кого она желает хоть что-то слышать- что поделаешь, даже бездушная Тысяча не была избавлена от любви к фаворитам.
Алмазная Тысяча особенно не была избавлена.
Даже если эльфийке удастся доказать свою правоту, даже если ее доводы будут непогрешимы, ее господин просто проронит официальное "дело закрыто" и хлопнет бумагами, навсегда отправляемыми в архив. А следом за бумагами, согласно правилам и законам, на шею Ксул опустится холодная сталь, навсегда лишая ее жизни. Это было, несомненно, печально.
Что до наемника... Что же, все к этому и шло. Все его жизнь, вся нить его судьбы вела его к подобной, вовсе не геройской и совсем не патетической смерти в какой-нибудь придорожной канаве. В грязи и смраде он должен был встретить свой итог. Хотя в Деране довольно чисто.
Жизь Нура была довольно насыщенной и, что толку скрывать, во многом веселой. Он был одним из многих продавцов меча- пожалуй самой страшной, но самой честной из всех существующих профессий. "В постели с Миневрой, в одной повозке с Фарисом и плечом к плечу с Каином"- это про них, это про Нура. Злым он был или добрым... Теперь уж точно никому не удастся узнать наверняка.
Хотя...
Это могла знать малышка-единорог. Та единственная женщина, которая была с ним знакома, которую он спас и с которой не переспал. С другой стороны она вряд ли считала наемника добрым. Да, Ле, конечно же, видела в нем свет! Но свет этот перемешивался с цинизмом, злобой на судьбы и богов, испепеляющей ненависти и прочей тяжелой грязи.
Но сейчас и это не важно. Важно лишь то, что Нур сын Оливера, Эвенгардский Лис, умер. И о этой смерти никто не узнает...
Никогда.

О чем можно было разговаривать?
Айрин осмотрела свою нынешнюю компанию с ног до головы, просмотрела черты лица, во что одеты, какие действия совершают. Казалось, что она взялась не провести их к заветной цели, а решила войти в их состав. Так, для развлечения…
Разумеется, тем для разговора было более чем достаточно, если учесть, что ни Айрин, ни шайка друг друга не знала. Только вот никому это и не было нужно.
«Интересно, сколькие из них прокрутили в своей голове мысль, что я могу их предать?» Она подвела руку ко рту, сама того не замечая. Ее темные глаза смотрели в темную шею полюбившегося коня. Шли они медленно, но это лишь позволяло свободно думать о происходящем.
Интересно, почему первые мысли, которые возникают при виде незнакомого человека или мага, - он скорее всего нас\меня предаст? Чужак, никогда не знаешь, что от них ждать…
Эльфа приподняла голову, освобождаясь от мыслей. Хотелось чистого голубого неба, с ярким, продирающим до слез солнцем, зеленью вокруг…
Но, увы, единственное, что видела светлая -  серые безжизненные облака, плывущие в такт ветру. И вооруженных людей. Их светлая заметила не сразу, как и то, что вороной бесконечно водил ушами и притормаживал, словно ему под копыта прыгали все кошки и собаки этого города. А, может, и не только звери…
Новый город. Как и Палаар, в Деране Айрин была впервые. Но, как она успела понять, первое мнение обманчиво, а это самое мнение была пока что весьма не плохим. Если не учитывать суматохи вокруг.
Не зная города, светлая даже не пыталась вылезти куда-либо дальше, чем лошадь Стара, хотя вороной пытался куда-то бежать. Серость выражения на его лице тоже не ушло от внимания эльфы, и в душе неприятно что-то кольнуло. Стоило спросить, что случилось, или просто промолчать?
Айрин толком и не знала, как ей поступить. Молчали всю дорогу, и она была больше, чем уверена, что оно, молчание, продолжится и дальше. А если в чем-то уверен, лучше и не стоит нарушать тишину, которая огромной каменной стеной стояла меж спутникми.

Тишина была резко разбита тяжелым молотком. Айрин вздрогнула, чувствуя, как мурашки побежали по ее замерзшему телу. Вороной резко остановился, сам, без всяких приказания светлой эльфийки, пятясь назад, словно ему перед мордой махали горевшим факелом.
Какая-то странная суматоха началась вокруг. Обеспокоенный Стар, тревожный конь, при этом не только у эльфы. И туман… зеленый.
В ее темных глаза читался ужас. Отчего такое вообще может быть? И откуда посреди улицы ЭТО взялось? Она слышала, как бешено стучит сердце, гулким эхом отдавая звук в окружающие предметы. «Яд?!». В голове мгновенно всплыли уроки учителя, когда они проходили яды, но… Кому сейчас это было нужно? Да, и кто вообще пустит решать подобное светлого эльфа, который нужен для поиска дороги?
Вороной продолжал пятиться и, похоже, не просто так.  Конь в испуге заржал, вознамериваясь встать на дыбы, как только ударил первый зеленый хлыст. Со вторым, после крика, дернувшись вбок, быстрой рысцой помчался прочь от этого места. Эльфа успела вовремя остановить испуганного коня, но,  повернувшись лицом к спутникам, поняла, что в возвращении не было необходимости.
Она пыталась успокоить бешеный танец своего сердца, успокоить сбившееся дыхание, успокоить вороного. Его темная шкура дергалась от прикосновения, словно на нее садились надоедливые мухи. Уши стояли торчком, то и дело, дергаясь по сторонам.
Лошади всегда были такими, что боялись подобных вещей, но эльфа еще ни разу не попадала в такие вот ситуации. Новый город, но и он не встретил ее радушно. «Ощущение, что на меня проклятье». Она устало посмотрела на старика, когда тот обратился с взволнованной речью. Она промолчала, да и в ответе все равно не было необходимости. Тяжело вздохнув, Айрин направила глаза на подбежавшего Фалка.
«Значит, решили рассказать о той странной вещице?».
- Я поняла вас, - одобряюще улыбнулась Айрин, когда парень замялся. Почему-то рассматривать компас не хотелось, вещь как вещь, хотя и волшебная. – Я помогу.
«Кажется, я это уже говорила». Легкая улыбка скользнула по лицу. Ей казалось, что она не делала этого целую вечность: ни улыбалась, ни смеялась, не радовалась жизни, не делала ничего, чтобы вызвало одобрение и улыбку окружающих.
Айрин осмотрелась. Лес, как лес – значит разговаривает. Вдохнув полные легкие воздуха, она начала настраивать себя на разговор с теми, с кем жила бок о бок пол жизни. Кто точно не откажет в помощи, как и всегда.
Надо было идти, потому что и их желанное создание уходило все дальше.

Переход ===> Эльфийская тропа

Отредактировано Айрин (2012-03-22 19:32:12)