------------------->>> Палаар. Улицы города.
Они шли долго, как показалось Лё. Странно. Очень странно. В облике единорога Золотая могла преодолевать огромные расстояния за считанные часы. Такова уж особенность этих магических созданий. Бегают они настолько резво, что поймать их практически невозможно. Почти любая магия, в данном случае, бессильна против них.
- Нет, спасибо...Все нормально, - пробормотала Золотая, оглядываясь по сторонам.
Совсем скоро путники оказались на темной поляне, которая, однако, выделялась отсутствием на ней деревьев и по большей части слегка примятой растительностью. Здесь явно кто-то был. Но это было не столь важно...
"Единорожка? Забавно. Меня еще никогда так не называли."
Лё благодарно кивнула, сквозь полуприкрытые глаза наблюдая за Нуром. Кажется, он точно знал, что делает, поэтому Золотая совершенно за него не беспокоилась. Правда, теперь ей стало дышать чуть легче. Так всегда бывало под прикрытием леса...
- Я не знаю, к чему приспособлена человеческая форма, - ответила девушка, поджимая ноги под себя и глядя на огонь. Единорогам не нужно много еды. Природа сама дает нам то, что нужно.
"По крайней мере, я никогда не думала о том, что буду есть, если вдруг обрету человеческую форму."
Девушка с интересом выслушала краткий рассказ Нура о его детстве. Где-то даже проскользнули знакомые черты...
"Так вот какие они - люди... Их детеныши, оказываются, мало чем отличаются от наших..."
***
Прекрасный день. Ну, просто прекрасный, другими словами выразить нельзя. Солнце светит, птицы поют – все прекрасно просто донельзя. Могут ли вообще быть такие дни? Могут. Я просто иду без всякой цели по хорошо знакомой тропинке. Никого я спрашивать не стала, никаких разрешений. Да, пусть старейшины и бурчат очень много по поводу того, что молодежь нынче пошла совершенно неконтролируемая. Ну, скажите, вот кому надо следить за тем, что делает молодежь? Верно, никому. А они все ворчат, и ворчат. Могли бы хоть раз не указывать на наши достоинства (чего, скажу, мало) и недостатки (а вот этого, как раз таки, много), а мирно побеседовать. Так нет же. Кстати, я не единственная, кому не нравится такое поведение старейшин. Ну что может сделать молодежь? Вот именно, ничего.
Что мне еще странно, так это то, что иду сейчас по дорожке, и потихоньку начинаю задумываться над смыслом жизни. Вот надо мне. Другая на моем бы месте любовалась собственной шкурой чудесного золотого цвета. Или, по крайней мере, окунулась бы в речку с головой. А я нет. Иду и думаю о чем-то, о чем обычные молодые единороги совершенно не задумываются. Отсюда вывод – я необычная. Ну, хотя бы, если посмотреть на мою гриву – она белого цвета с перепутанными золотыми крупинками, а у остальных чисто золотая. Самое главное, что старейшины и объяснять не желают – мол, когда придет время, тогда и узнаешь. А я-то вижу, как загадочно они улыбаются. Ох, не нравится мне все это, совсем не нравится. Кстати сказать, куда это меня занесло?
- Эй, Сильвер, пойдем с нами, - ах, да, имя... Для тех, кто не знает – обыкновенно единороги рождаются без имени. Так что эту кличку можно не воспринимать всерьез. Кстати, просьба еще учесть, что «кличка» не имеет ничего общего с именами домашнего скота человеческого племени. Твое имя – как твой двойник. Его надо беречь и укрывать от чужих глаз. Старейшины говорили молодым, что сообщать свое истинное имя – значит доверять как себе. Но кто знает, сколько пройдет годов или столетий, прежде чем ты получишь свое имя? Мать как-то рассказывала Лё об одном из их племени, который не получал свое имя целую тысячу лет! Представить сложно, как он умудрялся оставаться без имени столько времени! У Золотой же в сердце горела надежда, что вскоре она получит свое имя.
Так-так, а кто это у нас тут? Хм, единороги долин, дети земель. Лё знала их – с ними дружит племя Aurum. По мнению Лё, так неплохие ребята, только вот этот Луфт и его шайка… Они уже порядком ее раздражают. Что же, они так просто не отстанут. Придется с ним  потолковать о том, да о сем. Как бы ей этого не хотелось.
- Отстань, Луфт, мне сейчас не до вас, - фыркнула Золотая и, отвернувшись, прошла мимо кучки погодков, что пялились на нее, будто она была выродком-альбиносом. - Чего уставились?
Нет, если они так и будут стоять и смотреть, кому-то точно достанется крепкий удар представительницы клана Aurum.
- Опять шпионить пойдешь? – ухмыльнулся Луфт, подходя ближе. Те, кто остались позади, как-то странно захихикали. Лё медленно развернулась.
- Тебе вообще какое дело? – спокойно спросила Золотая, хотя в ее голосе и слышались нотки угрозы. Ни к чему им связываться с Золотым единорогом, какими бы сильными они себя ни мнили.
- Ну, как какое, - не переставал ухмыляться единорог. - А если ты мне нравишься.
- Иди к своем соплеменниками, Луфт, и приставай к ним, - промолвила Лё, и уже хотела было пойти, как что-то потянуло ее назад.
Золотая инстинктивно дернулась и посмотрела вниз. Какая-то лиана, появившаяся невесть откуда, оплела ее ногу и не пускала дальше. Бела потянула вперед, и ей почти удалось сорвать растение, но в последний момент лиана сжалась крепче, и она едва не упала. Луфт подошел близко ко Золотой, так что она чувствовала его дыхание у своего уха.
- Отпусти немедленно, - прошипела Лё, зло смотря на молодого единорога.
- Как пожелает дама, - усмехнулся тот, и тут же лиана резко оторвалась от ноги единорога, так что она по инерции свалилась вперед.
Золотая услышала смешки над собой, но тут же встала на ноги и пошла вперед. Они не прекращали ржать, однако план был ее не таким, как они ожидали.
- Я же все правильно сделал, ребята, - притворно оправдывался перед своими дружками Луфт, а те поддакивали ему вослед.
Как только единорог услышала движение, она тут же развернулась и со всего размаху налетела на Луфта. Удар получился таким сильным, что единорог оказался на земле, не успев ничего сообразить.
- Вот теперь правильно, - очаровательно улыбнулась Золотая и, гордо взмахнув головой, двинулась обратно на место, где находился сейчас табун.
***
Лё моргнула, снова сфокусировав взгляд на пламени. Ведь не зря говорят, что бесконечно можно смотреть на огонь и на воду... Золотая могла найти еще множество вещей, на которые можно смотреть вечно. Однако именно сейчас единорог смотрела на огонь и погружалась в собственные воспоминания. То ли это пламя так заворожило, то ли ей просто-напросто хотелось спать... Она не знала. Может быть, все вместе.
- Знаешь, ваши детеныши, видимо, мало отличаются от наших, - произнесла Лё, уронив голову на руки. Но мы редко кого-то убиваем. Мать рассказывала мне, что жизнь убившего хотя бы один раз единорога сокращается на целых пять столетий.
Внезапно рог ее слабо замерцал, отдавая пульсацией во лбу. Пальцы девушки притронулись к зачарованному кругу, а сама она чуть поморщилась.
- Странное ощущение... - тихо проговорила она, стараясь сделать это так, чтобы Нур ее не услышал. Мало ли что.
Лё вгляделась в темные деревья. Где-то вдалеке ухнула ночная птица. Видимо, для нее наступило время охоты, и она наверняка что-то уже поймала. Но никаких подозрительных посторонних звуков - ни хруста веток, ни шагов, не было слышно.
- А долго ли еще идти до леса? - поинтересовалась девушка, продолжая смотреть на пламя.
"По крайней мере, оно действует отвлекающе..."

Холодная, неприветливая ночь. Она вообще редко бывает приятной - осенняя ночевка, особенно если тебя окружают свежий воздух Аларии, крючковатые силуэты полуголых деревьев и крики ночных животных. Ночью лес полон особой жизни, что зовется хищной и очень опасной.
Если Бельфенгир и удивился, что наемник с единорогой вышли из города ночью, его внимание тут же переключилась на нечто более объяснимое и интересное. Да, ночью не было патрулей стражников, а костер в лесу мог запросто привлечь внимание тех, кто кормится вблизи проезжих трактов, обирая торговцев и простых прохожих. Бандитов хватало в любое время года, как будто и холод их не брал. Упрямые ублюдки, проживающие за чужой счет.
Правда, нужно было признаться, Бельфенгиру было все равно. Обыкновенная посредственность не более чем забавляло его - да и то лишь иногда. Так наблюдает ребенок за кукольным театром, даже если видел представление и смотрит его уже не в первый и даже не в сотый раз. Дело привычки или просто время для раздумий, наверное.
- Дело говоришь, наймит, дело, - усмехнувшись, произнес Дагор, наблюдая за спутниками, - все мы живем во тьме, там и умрем все вместе.
Или отдельно. Он помрачнел, вспомнив свою пленницу в более уязвимом положении. Сейчас у нее было куда больше поводов для радости и свет должен был разгореться ярче. Бельфенгир пытался понять его природу и источник, но рассуждения лишь заводили в тупик. Илси могла бы помочь, но, отчего-то, ведьмак не мог заставить себя пойти на это. Быть может, спасало одно простое оправдание - это было бы слишком просто. Нельзя понять что-то наскоком - он уже пытался познать Поток при помощи Тиль и тогда это не закончилось ничем хорошим. Вековое безумие - слишком много даже для тысячелетнего Проклятого.
Выйдя на опушку, Бельфенгир поднес к губам длинную, тонкую свистульку, но никакого звука не раздалось в ответ на его усилия. Или они не были слышны людям?
Ждал он недолго. Что-то мелькнуло в густой кроне, потом еще раз. Птица сделала лишь два захода - со  второго, роскошный ворон с иссиня-черным оперением, приземлился на толстую  ветку в двух шагах от Бельфенгира.
- Кро, кро, кро, - в хриплом голосе птице Бельфенгиру почудилась радость и он усмехнулся в ответ, присев на корточки. Птица тут же слетела ниже, на пенек поваленного дуба, уставившись на человека. Блестящий, словно отполированный клюв с треском расщепил торчавшую из пня щепку.
Наверное, было бы правильнее хотеть его погладить, но ведьмаку это казалось оскорбительно неприемлемым. Скорее он бы обнял его, как старого друга.
- Онгул. Прости меня, друг мой, - прошептал Дагор, сконцентрировавшись. Подсознание послушно сплетало нити заклятья, связывая человека с птицей. ВОрон нетерпеливо хлопнул крыльями, хрипло каркнув. Словно соглашался, сверля блестящими, внимательными зрачками Проклятого.
Сознание ведьмака начало плыть, как если бы он накурился фимиама Говорящей или нахлебался ее зелий, от которых обычного человека бы выжгло изнутри дотла. Довольно непривычный процесс. Он редко экспериментировал со слиянием сознаний и в последний раз это было слишком давно. в последнюю минуту Бельфенгиру показалось, что он теряет сознание - и он чудом удержался на краю бездны забытия. Краски мира заиграли по-новому, контраст леса врезался в разум непривычной картинкой.
Это было чудесное ощущение. Онгул не сопротивлялся слиянию, как это было в их первый раз, сейчас он, подобно лучшему из друзей, поддерживал ведьмака, придавая рефлексам птичьей естественности.
Совсем не так было с Хаской - колдунья научилась перекидываться в ворону, но это была увечная сущность рожденных ползать. Она не могла почувствовать полет так, как это позволял почувствовать Онгур. Тело ведьмака беззвучно привалилось к дереву - так, как он и расчитал. Было очень странно глядеть на себя самого, гротескно изувеченного контрастностью птичьего зрения.
Бельфенгир запоздало вспомнил про око Хаалу и про то, что он не успел оценить направление, в котором он наблюдал за спутниками, но острый нюх ворона быстро уловил запах дыма. Костер все еще горел и горел весьма ярко, пожирая дрова. Захлопав крыльями, ворон тяжело поднялся в воздух, с трудом маневрируя между деревьями, пока не вырвался на волю - в черную мглу ночи. Щекотка в груди. Боковой ветер трепал перья, снося птицу, но Онгур умело корректировал полет.
Спустя несколько минут он вдруг нырнул вниз, выглядев просвет в серо-рыжей массе листвы. Ветка больно хлестнула крыло, Онгур вильнул, увернувшись от второй - и тяжело спланировал на низкорастущую ветку дерева. Слишком близко к людям, по крайней мере, к одному из них. Онгур сел в двух шагах от единорога и мерил острым, птичьим взглядом наемника, словно любопытствующий попутчик. Он был готов ко всему, ощутил ведьмак, глядя глазами друга.
Готов мгновенно спланировать и нанести удар - мощным клювом, дробящим кости черепа с удивительной легкостью, свойственной крупным и опасным хищникам. Если только что-то пойдет не так и ушлому наймиту придет в голову что-то уж совсем лишнее. Например - попытаться поймать или убить. Подобные ему люди чаще всего убивали то, до чего дотянутся их руки.
- Кр-ра, - произнес Бельфенгир-Онгус, здороваясь.

«Если он еще раз назовет меня единорожкой, я снова его ударю.»
Далеко  не дружелюбные мысли витали в голове Лё. Собственно говоря, будучи светлым существом, она не могла себе этого позволить. Но сейчас…Постепенно Золотая начинала понимать, что человеческая форма берет вверх, угнетая само ее существо. Сущность боролась изо всех сил, но, видимо, человеческое сознание оказалось более сильным, чем Лё себе представляла. Ей всегда казалось, что по разуму люди – существа весьма слабые. Наверное, и людям мышление единорогов казалось слишком непривычным, слишком…диким? Да, пожалуй. Лё уже сумела убедиться в том, что между людьми и единорогами стоит настоящая пропасть. Глубокая, черная бездна, упади в которую, обратно не выберешься.
Нур что-то весело ей рассказывал, в то время, как сама девушка давно уже погрузилась в собственные размышления. Нет, нельзя сказать, что она совсем ничего не слушала. Знаете ли, у некоторых существ, особенно представляющих собой живое воплощение магии, есть способности к одновременному восприятию и анализированию нескольких ситуаций. Так что упрекнуть Лё в том, что она совершенно забыла про своего спутника, было бы глупо. Просто Золотая находилась в некотором отдалении от реальности.
- Сильвер?
Чисто инстинктивно единорогу захотелось дернуться в сторону, однако она этого не сделала. Привыкла, что называется. Что, за какие-то минуты уже успела привыкнуть к тому, что рядом кто-то может внезапно появиться? Да, на самом деле, странностей у этой юной особы хватает. О ней вообще мало что известно. Разумеется, тем, кто имел с ней дело, были известны некоторые факты. Но факты - всего лишь факты. Не больше, чем клочок оборванной ярмарочной афиши. Абстракция, воплотить которую в жизнь - значит сделать над собой неимоверное, нечеловеческое (которое, собственно, к ней и не относилось) усилие. Эти факты ничего не давали знать.
- Что будет?
- Ничего. О чем ты думаешь?
- Ни о чем.
Да, примерно так. Примерно такая абстракция возникала в голове. Какие-то смутные, размытые образы, которые, попадая в реальный мир, бесследно исчезают. Словно легкие осенние листья уносит ветер, отрывая от родного дерева, роняя их затем в медленно текущую реку, поблескивающую обсидиановым переливом... Куда деваются все эти листья? Зачем их уносит ветер? Куда? В дальние края? В странствия, которые неведомы даже ему самому, ветру?
- Где умирают птицы?
- Во сколько лет я умру?
- Понимает ли море то, что я говорю?
Сильвер вновь задумалась. Странно, на сей раз она даже не заметила, как отвлеклась. Не как, а насколько.  Ясные золотистые глаза уставились в одну точку, как-то необычно помутнев. Думаете, ее так смутил вопрос насчет того, необходимо ли ей на самом деле покинуть территорию племени, или мать, как и все взрослые, преувеличивала? О, нет. Листья, падение их в обсидианово-черную реку. Листья, устремляющиеся вдаль, вслед за ветром. Куда ветер - туда и они. Они - оторваны от дома. У них никого нет. И не будет. Они – подобны существам, живущим под гнетом других. Как бедные животные, которые обречены погибнуть на жестокой охоте. Или те, кого принято называть «домашними». Они - родные ей.
- О чем молодая листва поет весеннему бризу?
- Откуда является Смерть - сверху, или же...снизу?
Да...Вопросы Блаженного, на которые нет ответа.
Отвлек от воспоминаний тот факт, что путники, как оказалось, уже пришли к месту назначения. В принципе, Лё и не думала, что Нур сразу, никуда не заходя, отведет ее в родной лес. Нет, это было бы слишком просто.
«Дурное знамение? Хм. Люди довольно-таки оригинально подбирают названия своим заведениям. Или это мне так кажется? С непривычки? Возможно.»
Если честно, Золотой совершенно не хотелось заходить внутрь. Оттуда доносился неясный шум, смысл которого был непонятен Лё. Однако та, обернувшись, все-таки миновала злосчастный вход, и вскоре уже стояла посередине достаточно просторного, но дико душного помещения.
В комнате витал совершенно отвратительный запах. Нет, он был далек от лесных запахов, запахов полей и даже запахов дорогих благовоний, которыми пользовались многие существа-аристократы. Запах был не похож ни на что другое, что Лё когда-либо встречала на своем жизненном пути. Горько-соленый, забивающийся в нос  и не желающий оттуда выходить. Поэтому зря Лё с самого начала, для уверенности, сделала глубокий вдох. Тут же вслед за этим вырвался стремительный выдох. Надо сказать, что в помещении было мало людей, однако некоторые, все-таки, с любопытством поглядывали на нежданную гостью.
Возле одного из столов стоял человек. Он был достаточно высокого роста, чуть ли не на полголовы выше Лё (которая, кстати сказать, являлась особой достаточно высокой, по крайней мере, по человеческим меркам). Лицо его было круглым, однако морщин на нем не было заметно. К Белаэрн в голову закралась мысль, будто кое-кто временами экспериментирует с иллюзиями. Какого-то непонятного цвета волосы, то ли темно-каштанового, то ли черного. И глаза, пронзительно, вызывающе бледно-зеленые глаза, которые сразу же оглядели вошедшую. Не было никаких сомнений. Это и есть хозяин заведения.
- Зачем мы здесь? – шепнула Лё, как только Нур оказался на достаточном расстоянии к ней.
Ей обязательно нужно было спросить, прежде чем делать шаг вперед и продолжать осматриваться. Круг на лбу слабо сверкнул, и девушка тут же приложила тыльную сторону ладони ко лбу. Они не должны этого увидеть. Слишком рискованно. Слишком страшно.

Отредактировано Белаэрн (2012-01-31 23:07:40)

На этот раз все происходило чересчур быстро. Лё не успевала приспосабливаться к столь стремительно меняющимся условиям. Обыкновенно вокруг молодого единорога постоянно было либо спокойствие, либо абсолютнейший хаос. Что же происходило сейчас, она толком понять не могла. Могла лишь делать смутные предположения, которые позже наверняка оказались бы неверными. Ошибаться сейчас совершенно не хотелось. Лё понимала, что даже самая маленькая ошибка с ее стороны может вновь все изменить. Приспособившись к одному, будет еще тяжелее приспосабливаться к иному. Да, пожалуй, на хрупкие плечики молодого единорога свалилось слишком много несчастий разного рода. Почему молодого? Видите ли, совершеннолетними эти существа становятся в возрасте 800-900 лет. А далее уже практически не меняются. Если честно, Лё и сама не очень знала, сколько живут единороги. Они никогда не произносили вслух свой возраст, будто бы это являлось чем-то особо неприличным. Хотя за исключением возраста, у единорогов практически не было никаких друг от друга секретов. Среди своих они привыкли держать собственные мысли открытыми. Этим существам неподвластна ложь. Зачем им скрываться, не имея секретов и каких-либо тайных замыслов? Любой единорог спокойно мог обратиться к разуму другого, будь то его родственник или случайный встречный. Нет, эти создания не верили в то, что кто-то из них способен на предательство, выдав кому-то постороннему заветные мысли. Они были слишком добрыми и светлыми. Но такая, как покажется некоторым, великая честь оказывалась лишь Собратьям. Хотя…Умей некоторые лесные жители общаться на мысленном уровне, то есть, хотя бы четко передавать свои мысли, они могли бы обращаться к единорогам. Но древние существа понимали их и без слов. Единорогам вообще не нужно было слов для того, чтобы общаться. Они всегда были частью природы, и природа дала своим светлым детям все для того, чтобы они ни в чем не нуждались. Пожалуй, эти однорогие создания вполне могли считаться истинными детьми природы. Наверное, наравне со светлыми эльфами… Хотя наверняка время и их испортило, и далеко не все сейчас являются светлыми как таковыми. Многое изменилось, и многое меняется сейчас. Так что же должно воцариться в голове у одного из самых древних существ в этом мире?
Как хотелось все это забыть. Как хотелось не знать о том, что с единорогами можно сотворить столь ужасную вещь – превратить в человека. Просто не знать. Но не все ведь так просто, как кажется на первый взгляд, верно? Вот Нур, похоже, стал забывать, что за существо он сопровождает. Фраза о копытах мало задела Лё, однако то, как человек ловко распорядился дальнейшей ее судьбою, совершенно не радовало единорога. Складывалось такое ощущение, что он, как и все вокруг, действительно приняли ее за человеческую девушку. Может быть, она сама дает им это понять? Ведет себя как-то не так? Неужели существо человека все-таки сильнее разума единорога? Истинного разума, который в любом облике будет сопровождать Лё? Нет, такого просто не может быть. Или, все-таки, может? Девушка тряхнула головой, отгоняя ненужные мысли в сторону. Сейчас нужно не думать о том, что может быть и чего быть не может. Нужно просто жить этим днем, искренне надеясь на то, что все обойдется.
«А все ведь обойдется? Отчего-то мне не верится, что все будет так, как было задумано. Нет, что-то обязательно должно случиться. По-другому просто не бывает. Эта жизнь слишком сложная для того, чтобы все прошло так, как захотят двое существ, пусть одно из них даже само воплощение Света. Мы – лишь одни из многих. Вокруг нас не крутится весь мир. Это мы крутимся вокруг него.»
Лё не особенно сопротивлялась, когда услышала, что ее назвали друидом. Друиды – это тоже своеобразные друзья леса, друзья древней магии. Они никогда не причиняли вреда растениям и животным, предпочитая водить с ними дружбу. Они понимали и единорогов, с которыми могли разговаривать. Правда, единороги не часто выходили к лесным волшебникам, предпочитая держаться в тени и быть незримыми покровителями. Лучше было сделать так, чтобы люди ничего не знали о тебе и о твоем присутствии. Ведь именно тогда они будут делать так, как делают обычно, ничего не скрывая и не боясь оступиться, оскорбить могущественное существо.
Итак, теперь на Лё вновь была нелепая, по мнению единорога, человеческая одежда. Оно и понятно – у людей нет собственной защиты. Золотая придирчиво оглядела саму себя. Тонкая кожа, шерсти нет, когтей нет. Девушка провела по ровным зубам языком – как и клыков. Нет ничего, что бы могло защитить человеческую расу от опасности и холода. Наверное, поэтому они все ходят в тряпках, которые сами для себя и создали. Будучи единорогом Лё никогда не чувствовала ни холода, ни жары…Ее облик был приспособлен ко всему, ко всем поступкам природы. Она была готова ко всему.
«Грива? Мужики? Все люди настолько…простые. Они наверняка всегда думают об одном и том же. Это так ограниченно. Несомненно, Собратья подвергли бы это осуждению. Однако здесь нет никого, кто разделил бы мои мысли. Я не доверяю кому-то настолько, чтобы открыть путь в свой разум. Только тогда, когда появится настолько светлое и чистое существо…Возможно, оно само откроет этот путь. Если, конечно, это будет нужно. И…да. Все возможно.»
Почувствовав на себе руку человеческой девушки, Лё вздрогнула. Приблуда? Так они это называют? Весьма странно.
- Магия? Да… - рассеянно проговорила Золотая.
На что новая знакомая ей просто кивнула. А затем ушла, что-то весело проговорив про воду и сон. Девушка, откинувшись назад, устало прикрыла глаза. Нет, нужно было отдохнуть. Именно так, как сказал Нур. Тяжелый день…Сон сковал ее веки. За все то время, что прошло - первые…

Большое поле, без конца и края. Вдалеке можно увидеть замок, а точнее, его руины. Она знает, что этот замок был в один момент разрушен молнией. И от этого в округе ходят слухе о проклятье. Страшные слухи о том, что, если кто окажется вблизи в замка или в нем самом, умрет страшной смертью. Но в замке ничего - некоторые вещи, мхи и сорные растения. Изнутри он будто подсвечен необъяснимым сиянием. Она идет вперед, забывая напрочь обо всем. Этот свет влечет ее, словно мотылька на огонь лампы. Опасно, но так маняще. Она идет, будто одержимая этим замком. Но какой-то шорох заставляет ее остановиться. Отчего-то ей начинает казаться, что к замку она не приблизилась ни на шаг. Будто шла в никуда. Снова шорох, будто кто-то трепыхает крыльями. Она оборачивается, но никого нет. Она снова, уже чуть более увереннее продолжает идти к подсвеченному замку. Шорохи становятся все отчетливее, она ускоряет шаг.
С холма внизу можно увидеть открытую поляну. Внезапно со всех сторон образовывается лес, замок теряется из виду. Неожиданно становится темно, и она видит костер. Внизу. Она чувствует, что должна идти туда. Несмотря на то, что там кто-то есть. Спустившись вниз, она увидела несколько силуэтов. Человек двадцать-тридцать, не меньше. Некоторые стояли поодаль, ближе к деревьям. Она не успела оглянуться, как несколько встали позади меня. Совершенно не двигаясь, не шелохнувшись. Языки пламени не поднимались высоко, но искры уходили в ночное небо. А она даже не помнила, что был день. Что-то сверкнуло в темноте. Она поняла, что это оружие, которое висело на поясе у каждого из присутствующих здесь. Но она все шла вперед, будто ведомая невидимой рукой. Когда она проходила мимо, некоторые улыбались, но отнюдь не дружелюбно, а некоторые поворачивали вслед головы. Она подошла совсем близко к костру. Его жар обдавал кожу теплой волной, хотя она и не чувствовала холода прежде. Она снова услышала шорох, но к нему присоединился шепот. Шептались силуэты. Их лиц она не видела, хотя некоторые стояли совсем близко к пламени костра. А некоторые все еще прятались в тени. Внезапно костер вспыхнул слишком ярко, издав треск, и она отшатнулась в сторону. Чья-то рука, полупрозрачная, потянулась к ней из костра, но не успела коснуться ее тела. Костер исчез с оглушительным звуком, ослепив ее и заставив зажмуриться.
Она снова стояла посреди поля, этого огромного зеленого пространства... Деревьев не было, однако был холм. С холма на нее глядели несколько человек. Но это были не люди. Почему-то она знала это. В их глазах она что-то читала, но не могла понять, что именно.
- Танцуй!- велели они ей. Может быть, вовсе не ей? Но она почему-то поняла, что обращались именно к ней. Властный голос мужчины. Он был впереди, на холме, а остальные стояли по бокам от него, глядя лишь на нее. Станцуй для нас!
- Нет. – она поразилась твердости собственного голоса. Почему она сразу отказала? Она не понимала.
Внезапно она обернулась, услышав шаги. К ней подошли два человека. Отчего-то ей они напомнили уродливых сгорбленных людей с морщинистыми руками и дикими лицами, скрытыми, правда, капюшонами. Они несли что-то. Что-то для нее. Но она осталась стоять на месте, глядя на предмет, что был у них с собой. Это были башмачки, железные. Но от них исходил неимоверный жар. Они были раскалены докрасна. Все смотрели только на нее.
- Ты будешь танцевать для нас! - снова прозвучали слова. Властно, холодно, отдавая приказ. Люди на холме смотрели на нее. Их оружие, их одеяния, ничуть ее не пугали, даже казались смутно знакомыми, но...
Совершенно необъяснимым образом железные башмачки оказались на ней. Но она не начала прыгать и метаться, почувствовав боль и неимоверный жар. Она стала танцевать. Безумные движения. Быстрые, но не резкие. Жаркие и такие манящие, грациозные. Но следить было тяжело, она двигалась слишком быстро и изящно.
- Танцуй, танцуй быстрее! - уже кричали все, кто находились здесь.
Вокруг нее уже была толпа. Все они смотрели только на нее, со стороны раздавался хохот, а люди на холме все стояли неподвижно. Но она увидела их улыбки. Кто был вокруг? Существа, разные, она не смотрела на них. Она танцевала. Танцевала, как безумная, повинуясь лишь собственному сердцебиению, которое становилось бешеным с каждой секундой, с каждым новым прыжком. Железные башмачки не издавали шума, но сдавили ей ногу до предела, сделав ее на два размера меньше. На ее руках появились браслеты, золоченые, обтягивающие руку целиком, до боли, до синяков. А она танцевала, как безумная, делая неимоверные прыжки, кульбиты, движения. Быстрее, быстрее, быстрее...Она должна была уже упасть, но она все еще танцевала. Танцевала, танцевала, танцевала...
Резкий выдох. Что-то больно ударяет по вискам. Должно быть, нахлынувшая  голову кровь. Едва удержавшись от обыкновенного крика после обыденных ночных кошмаров, она приподнялась на мягкой постели, на которую несколько часов назад бессильно упала. Вокруг стояла звенящая тишина. Лишь где-то за стеной, да внизу слышались смутные звуки. Не шаги, нет. Скорее какое-то приглушенное ворчание, скрип мебели, слабый звон чего-то металлического. Снаружи явно была ночь, и это чувствовалось.
Зачарованный круг проснулся вместе с ней. Отметка неярко блеснула в темноте, показывая, что она все еще жива, что она все еще в реальности. Эта реальность…Лё уже не могла решить, что для нее лучше – сон, каждый из которых оборачивался кошмаром, или кошмар под названием реальность… Что же, наверное, она так никогда и не примет однозначного решения. Слишком уж это сложно, слишком непонятно. Единорог мягко опустила ноги с кровати, чувствуя под ногами деревянный пол. Пальцы ее непроизвольно провели по волосам. Мягкие, длинные, такие же, как и были. Ничто не изменилось с тех пор, как она вместе с Нуром зашла внутрь странного здания. А Нур…Он все еще спал, только отчего-то на холодном деревянном полу. Лё ничего не смогла бы с этим сделать. В этой форме она была слишком слаба. Поэтому она лишь встала и тихонько прошла к окну. Одного движения, чисто инстинктивного, в выражении рвения на свободу, было достаточно, чтобы открыть достаточно большое окно. А затем сесть на подоконник, впустив теплый ночной воздух внутрь. Звезды ярко сияли на темно-синем бархатном небосклоне. Бесконечное небо…

Лё вздрогнула, едва услышав посторонние звуки. Поначалу ей показалось, будто кто-то иной появился в этих четырех стенах, но... Нет, это был Нур, всего лишь он, проснувшийся столь внезапно. Поэтому Золотая снова повернулась к окну, вдыхая свежий прохладный воздух, стремительным потоком наполнявший ее легкие. Как давно она не чувствовала ветер, но ведь так недавно, казалось, он играл с ее гривой...
«Если бы ты только знал, почему я не сплю…Я не могу рассказать тебе всего, добрый ты человек. Возможно, когда-нибудь ты и узнаешь всю правду. Когда-нибудь, но только не теперь…Теперь мне нужно не потерять саму себя в этой путанице мыслей, событий, фактов и прочей, прочей…»
Если честно, Лё даже не понимала, как люди уживаются вместе со всей этой суетой. Слишком уж быстрым было время в этом мире, слишком…непредсказуемым? Да. Вот Лё, к примеру, совершенно не могла предугадать, что произойдет в следующий момент. Раньше…Раньше она могла делать догадки, которые всплывали в разуме ее смутными миражами, исчезая так же быстро, как и появляясь. Но теперь…Теперь она ни в чем не могла быть уверена.
К тому же этот сон…Что бы он мог означать? Связано ли это как-то с тем, что Лё ощутила еще там, на поляне? Единорог толком не сумела понять, что же это было за ощущение, однако догадки, все-таки, были. И догадки крайне безрадостные. Золотая давно уже подозревала, что за ней кто-то идет. И идет далеко не просто так, а конкретно за ней.
«Неужели они все еще помнят? Неужели их магия оказалась настолько сильна, что они могут выследить меня в любом облике? Нет, ведь прошло уже столько времени…Если бы они хотели, они давно бы меня нашли. Как бы мне хотелось забыть то время. Как бы мне не хотелось помнить о том, что меня все время будет кто-то преследовать. Тьма, гоняющаяся за Светом…»
На красивое личико наползли неприятные морщинки. Она задумалась. Честно сказать, то, что пришло ей в голову после темных эльфов, было не лучше. Да, она помнила ту встречу. Пусть столь короткую, но…Это было еще одно потрясение, еще одно воспоминание, печать, которую ничем не сотрешь с хрупкой поверхности хрупкого сердца. Хрупкого ли? О, да. Она уязвима в этом облике. Слишком много этот облик себе позволяет, слишком легко его…сломить.
Услышав новость о неизвестном путнике, шедшем на север, Белаэрн тут же встрепенулась, словно напуганная птичка.
«Луфт?! Нет, этого быть не может. Луфт пропал с тех пор, как на нас началась охота. Да, на нас охотились, нас могли даже убивать…Но Луфт…Я не поверю, что он мертв, но и не поверю в то, что он возродился в новой форме. Никто не смог бы сотворить такое волшебство, способное повлиять на Луфта. Кроме…»
И тут же в голову Золотой будто что-то ударило. Ну, конечно же! Магия…Такие, как Луфт, привыкли доверять лишь собственной магии. Они запросто могли убедить самих себя, что в данной оболочке им живется лучше. Так что Луфт вполне мог скрыться. И как она раньше не догадалась? Видимо, все те знания, что накапливались веками, постепенно всплывали в голове новоявленного человека. Видимо, для этой форме шестисот лет было слишком много. Конечно же. Люди ведь, насколько помнилось Лё, столько не живут…Хотя она мало что знала о физиологии людей, в том числе, и о том, сколько эти существа способны прожить.
«Безопасно? Ты еще не знаешь, какой опасности подвергаешь себя ты, сопровождая меня. Будь твоя воля, ты бы наверняка смог меня бросить…Наверное, это будет слишком тяжело – ведь столько сил затрачено. Я должна быть благодарна тебе, но… Но почему тогда у меня нет такого чувства? По крайней мере, оно не заглушает остальные, как было прежде. Странно…»
Лё вздохнула и вновь вгляделась в небеса. Ночное небо так манило…Так хотелось умчаться далеко…Очень далеко, туда, где никто не сможет ее найти. Наверное, это было совершенно невозможно. Тишину прервал следующий вопрос. Золотая, впрочем, ожидала его, но…
- Нет, ничего. И…Это вообще не твое дело! – в конце концов голос сорвался на выкрик, после которого послышалось всхлипывание.
Сдерживать чувства было все труднее, они мощным потоком вырывались наружу, преодолевая все мыслимые и немыслимые преграды. Что бы ни делала Лё, чего бы ни предприняла…Все было без толку.
- Прости… – выдохнула Золотая, опустив взгляд на подоконник, а затем переведя его на звездное небо. Я не знаю, что со мной…Этот облик пугает меня. Он меня угнетает и я…Я становлюсь похожей на вас, на людей. Ты просто не понимаешь, насколько это тяжело.
Нет, нет, вы не думайте. Лё вовсе не принимала Нура за холодный бесчувственный каменный осколок. Золотая знала, что люди способны чувствовать, но она испытала такое количество разочарований в жизни, что теперь не знала, чему верит. Что же, видимо, остается доверять лишь самой себе. Свету, что таится внутри.
- Почему ты мне помогаешь, Нур? - задала Лё вопрос, который уже давно ее терзал. Только потому, что я – единорог, живое воплощение света? Помог бы ты простой человеческой девушке, представшей перед тобой в столь жалком виде?
«А если он еще один мотылек, летящий на манящий свет, я…Остается доверять лишь самой себе. В этом мире и так слишком много Тьмы.»

Отредактировано Белаэрн (2012-02-07 22:33:58)

Лё продолжала вглядываться в бархатное темное небо, усыпанное стальными звездами, будто бы выискивая там что-то знакомое. Что могло быть общего между двумя такими далекими друг от друга созданиями? Созданиями? Неужели Лё, спросите вы, всерьез воспринимала небо как живое существо? Да. Единороги были неразрывно связаны с природой. Они – одни из самых древних существ этого мира, произошли из самой Природы. Каждое проявление сил природы было для них живым. И небо, и река, и трава – все было живым. В конце-то концов все имело свою внутреннюю сущность, все подчинялась своим законам. Хотя…Не только своим, но и общим, единым для всех.
А теперь этот темно-синий бархат неба. Звезды высыпали как только наступила темнота, она была уверена. И все-таки…Была ли она уверена во всем, что происходило вокруг нее? Нет, конечно же. Золотая даже до сих пор, каким-то отделом мозга, чувствовала, что это все – неправда, причем неправда страшная. Бедная глупенькая девочка. Совершенно потерялась в самой себе.
***
Темный, темный город. Казалось, здесь нечего делать одинокому пятну света. Ошибаетесь. Без света не видно тени.
Ох, как же рада была Лё наложенным чарам невидимости. Ведь вокруг было столько народу! Вода раньше, пожалуй, столько нигде не видела. Но хотя бы сейчас все не пялились на нее, словно на какое-то несметное сокровище. А хотя, что там скрывать - ведь этим она и была. Только маленький фокус с невидимостью вполне удался, да и сейчас Бела не чувствовала почти никакого упадка сил. За исключением того, пожалуй, что кобылица не очень-то уютно чувствовала себя посреди кипящей толпы. Будто толпа была каким-то морем, в котором очень просто затеряться. И это на самом деле было так. Лё - лишь рыба в огромном море жизни. А так - лишь единорог на огромной земле. Интересно, сколько таких же, как она, единорогов, думают об этом. И думает ли кто-то из ее сородичей о том, что остался один на этом свете?
Что за глупые мысли, Лё! - оборвала саму себя кобылица, беспокойно дернув хвостом и прижав уши. Угомонишься ли ты когда-нибудь? Тебя вытащили на прогулку - ты должна прыгать от счастья! А вместо этого ты позволяешь себе бурчать что-то под нос и делать вид, что ничем не довольна. Что за расточительство, дурочка! Ты должна радоваться предоставленным шансом погулять на воле.
- Ага, конечно. - влез в мысленный разговор надоедливый внутренний голос Лё. Как ты представляешь себе эту радость? Ведь как только мы вернемся домой, то нам крупно влетит за то, что мы самовольно отлучились... Но нет, они поймут, они все поймут. А ведь эти дроу ребята довольно-таки вспыльчивые. А тут еще и подставлять весь свой род. Это подло. Понимаешь, какая замечательная, в кавычках, логическая цепочка тут получается? Выкрали тебя темные эльфы, дальше...Ну, во-первых, не выкрали, а просто повели гулять, но сейчас не об этом. Считай, что это именно одна из многочисленных прогулок в твоей жизни. Ты с ними,  Род ничего об этом не знает. А ты, как бы тебе этого ни хотелось, все-таки принадлежишь и тем, и другим. Да-да, и нечего такую морду делать. Если не веришь, то взгляни на свое плечо - и убедишься в правдивости моих слов. Дальше, Род ничего не знает, вы здесь, в этой весьма опасной для «пятна света» обстановке, гуляете. А остальным ох как не понравилось, что их драгоценную питомицу кто-то выкрал. И себя мы подставили, причем, конкретно. Может, попросить их  телепортировать тебя обратно? Так ведь будет спокойнее, и не будет риска, что вы не успеете вернуться до того, как…
- О чем ты толкуешь? При чем здесь наш Род? – вспыхивала Лё, и золотая узда, что была на ней, слегка дрогнула, предупреждая «надзирателей» о возможной опасности со стороны могучего существа. Мы все сейчас далеко друг о друга…У меня больше нет идей, как можно совершить побег.
- И ты все еще ничего не понимаешь…
Нет, нет, не нужно, пожалуйста. Я так устала от этого бесконечного стояния в замкнутом пространстве, - выдохнула Лё. И как они не поймут, что единороги - вольные существа и им нужна свобода? Нет, наверное, никогда они не поймут. Все сделают только ради выгоды. Ах, этот дар. Сколько зла он делает. Сколько боли причиняет.
Таковыми были размышления Воды и отдельно - ее внутреннего голоса, который молчать не желал. По крайней мере, сейчас он почему-то проснулся. Критическая ситуация, да? Ну, конечно. Рог слабо засветился, подтверждая верный ход мыслей.
Лё, а ты помнишь долину единорогов? Ты все еще помнишь ее? - вступил в мысленный диалог Лё внутренний голос. Давненько его не было слышно. Ты помнишь, как там было красиво, как там было хорошо? Водопады, огромные луга, великолепные горы с заснеженными верхушками...Лучшие цветы, которые всегда приносят запахи весны и дожди. Какое бы время года там ни царило - там всегда красиво. Летом - серебрится река и цветут самые красивые цветы, весной - приходят грозы и начинают цвести первые деревья, осенью - деревья переодеваются в золотисто-красные наряды и из-за горизонта летят тяжелые свинцовые тучи, а зимой...Зимой горы так и манят к себе. Такая прохлада, а временами можно найти пещеру, в которой растет магическая трава. Там так красиво. И ты все еще помнишь? Признайся, ты все еще мечтаешь туда вернуться? Но только ты думаешь, что у тебя ничего не выйдет.
Почему не выйдет? - вдруг взбунтовалась сама Лё. С чего ты это взял? Я до сих пор могу туда попасть. Я помню дорогу, я знаю тайные тропы. Нужно лишь попросить…
Ага, вот видишь. Теперь тебе надо просить кого-то там для того, чтобы отправиться на свою родину. Родину! - отвечал внутренний голос. Разве ты не знаешь, что такое родина? Знаешь, золотая моя, знаешь. И ты не думаешь, что выдавать секрет расположения долины единорогов не то, чтобы нехорошо, но и неправильно? Ты ведь помнишь, что случилось тогда, когда секрет просочился? Помнишь, конечно же помнишь. И не хочешь, чтобы история вновь повторялась. Не хочешь, чтобы с другими случилось то же, что случилось и с тобой. Не хочешь.
Да, не хочу! - окончательно вскипела Лё. Не хочу! Нет, нет и еще раз нет!
***
Погрузившись в воспоминания, Лё поняла, что пропустила ровно половину, если не больше, из сказанного Нуром. Как ни прискорбно это было говорить, но…Она прекрасно понимала, что то, о чем говорил Нур – истина, относящаяся непосредственно к ней. Но какой бы ни была эта истина…Она никогда с ней не согласится.
Лё отпила из предложенного сосуда, и тут же в голове отдался стуком пульс. Оно и правильно – в следующий раз будет смотреть, что ей предлагают, а не верит на слово. Девушка слегка прокашлялась от горячего ощущения в горле, но тут же стихла, глядя куда-то в пол. Слушая таинственную и красивую историю человека. Существа, которое никогда не сможет понять.
«Дождь, человек, девушка…Как легкомысленно и просто. Как легко летит его мысль, как просто ему рассуждать. Всегда легко смотреть со стороны, не вникая в саму суть происходящего. Осуждать или восхвалять кого-то…Наверное, все люди такие. Они считают себя обиженными Судьбою больше, чем остальных. Хотя эта Госпожа ко всем относится одинаково. И даже если кто-то рядом с тобой будет биться в предсмертной агонии…Ты все равно будешь считать, что жизнь обошлась с тобой несправедливо. Все люди такие, и в этом их беда.»
- Спасибо, - выдав слабую улыбку, вымолвила Золотая. В тебе есть Свет, я вижу это. И что бы я без тебя делала…
Она наконец-то в этом призналась. Сколько же времени прошло? Белаэрн прошла к кровати и, легонько поджав под себя ноги, вновь оказалась в лежачем положении. Легкие были полны свежего ночного воздуха, и это было весьма приятное ощущение.
- Жаль, что мы больше никогда не увидимся, - совсем тихо проговорила она, прикрывая глаза.
Сна не было. И будет ли теперь?..

***
Красивые, бескрайние луга, сплошь и рядом покрытые зеленой травой. Золотистые волосы Лё трепыхаются на ветру, а такие же золотые, цвета натурального металла, глаза осматривают все, что есть вокруг. А слева и справа - бескрайняя трава. Вдруг этот зеленый участок резко начинает сжиматься, так что трава остается только вокруг хрупкой фигурки единорога. Девушка опасливо прижимает руки к груди, а из белой мглы, что вокруг, пролетают телеги и колесницы. Самые разные, но шум от них будто бы приглушен, словно доносится из тумана. Лё, так не привыкшая к городскому шуму, шарахается в сторону, отчего ее слегка вьющиеся волосы распадаются по плечам. Внезапно девушка оглядывается назад, и...Что это у нее за спиной? Крылья. Белоснежные крылья с большими перьями, некоторые из которых светятся приятным для глаз голубым свечением. Внизу, на кончиках крыльев, есть странные золотистые отметки вроде некоторых не очень понятных символов. Она ахнула от неожиданности, радуясь такому вот сюрпризу и тут же попыталась пошевелить новыми "конечностями". Кажется, у нее получается, но вдруг...Что еще? Что опять происходит? Вдалеке Лё слышит голос - до боли знакомый и такой родной. Где она могла его слышать? Да ведь это же...Кто это? Кто? Она знает и одновременно не знает, кому принадлежит этот голос. А еще понимает, что обязательно должна идти на голос. Будто бы от голоса зависит ее судьба. Единорог делает шаг вперед, идя на голос и надеясь на то, что в конце концов обнаружит, кому принадлежит голос, зовущий и тянущий ее к себе какой-то невозможной, нереальной силой. Не успевает она сделать шаг, как туманная белая мгла, колесницы и трава исчезают. Все, в буквальном смысле, рушится, и по краям зеленого пути образуется пропасть. Нет, не импровизированная или фальшивая, как в иллюзиях, а самая настоящая. Золотая чувствует холод безнадежности и отчаяния, который идет из темной пучины, пробираясь холодком вдоль позвоночника, стараясь добраться до самого разума. Девушка вдруг осознает, что ей нужно идти только вперед, следуя зову ее неведомого друга. И она неуверенно начинает движение. Что-то подталкивает ее сзади, и она идет все быстрее и быстрее. А за ней рушатся границы, земля уходит из-под ног. Голос раздается все тише, постепенно переходя в шепот, опять ей кажется, что он выходит из тумана, которого на самом деле нет. Кажется, что силуэт человека впереди был соткан из света и теплых частичек. Лё не замечала, как ее крылья рвутся и позади образуется темнота. А она все идет вперед, в то время как под ногами уже не мягкая зеленая трава, а грязь. Точнее не грязь, а зыбучие болотные пески, что затягивают всякого, кто ступит на них. От напора сильного ветра Белаэрн уже начинает задыхаться, а нечто неведомое тащит ее назад. Попытавшись уцепиться за края пропасти, единорог лишь потеряла драгоценное время. Хрустальные секунды ускользнули, выпали из пальцев, сорвавшись вниз. Жизнь учила ее бороться до последнего. Цепляться за последний тонкий прутик, торчащий из земли, когда повсюду – болото. Забираться на самый маленький камень, который едва можно увидеть посреди целого океана мутной воды. А она все слышит голос, до сих пор не разбирая, что он говорит, рвется к нему, будто он - единственный путь для спасения ее и всего остального.
***
Снова стремительный выдох. Глаза резко распахнулись от слишком страшного окончания сна. Страшного? Для нее – да. Другие вряд ли станут вникать в весь смысл этого сна, но…Но для нее каждое сновидение имеет свой смысл. Не всегда понятный для окружающих. И зачем?
Нур вновь вернулся. На этот раз солнце уже освещало комнату вовсю, стараясь, как казалось, проникнуть в каждый сантиметр стен, пола и предметов. Лё поднялась с кровати и, быстро пройдя к окну, вдохнула свежий воздух. Глаза протирать особенно не пришлось – она не спала полночи.
- Поздрав…- Лё поначалу попробовала это слово на вкус. Где-то она его слышала, однако значение его не было окончательно ясно ей, - …ляю.
Золотая выпрямилась на своем любимом подоконнике, подставляя спину теплым солнечным лучам, проникавшим в комнату. Ей было гораздо спокойнее в свете солнца. Хотя ночь тоже чем-то притягивала, манила. Необъяснимыми силами наградила мать-природа сутки. Они давали спасение, они и заставляли появляться на твоем пути опасность. Согласитесь – для Лё, одного из последних единорогов в этом мире, опасности были повсюду. В том числе и на дороге. Да что там. Наверняка даже в родном лесу эти существа будут чувствовать приближение опасности. Может быть, это лишь из-за того, что создания эти слишком одиноки в этом мире? Вряд ли остался кто-то, способный по-настоящему понять единорогов. Тем более, что в глазах людей они кардинально изменились. Посудите сами. Когда-то белоснежные существа превратились в практически черных. Лё тяжело вздохнула. Она, наверное, была единственным единорогом, чья шкура сохранила прежний блеск и так и осталась чистого золотого цвета. Правда, с прежним цветом ее сравнить никак нельзя. Однако. Сохранился и длинный витой рог, в котором заключена практически вся магическая сила Золотой. Когда Лё в последний раз видела родича, она была совсем еще маленькой и глупой. Не понимала тогда, что это, возможно, - ее последняя встреча с собратом.
«Где теперь их искать? Остался ли кто-то из нашего племени в живых? Духи, дадите ли вы ответ на этот вопрос, что так терзает меня? Я ни за что не справлюсь сама, если начну распутывать эту бесконечную паутину. Мне нужен кто-то, кто понял бы меня, с кем можно было поделиться своими соображениями. Мой разум слишком загружен посторонними вещами, и я не могу сосредоточиться на чем-то одном. Хотя…Возможно, мне стоит перестать убеждать себя в этом? Сам Луфт как-то говорил мне, что наша сила внушения временами принимает чудовищный характер. И представить было страшно, что он тогда имел в виду. Опять же. Я была лишь маленьким глупым жеребенком. Ничего не понимающим и совершенно не разбирающимся в жизни. А эта госпожа совершенно не терпит к себе такого отношения. Жаль.»
Ей вообще много чего было жаль. Жаль упущенного времени. Жаль всего того, что произошло с ней и ее родичами. Но время не вернуть, а произошедшего уже не исправить. Такова сущность жизни.
- Наверное, это очень важная вещь в вашем мире, - произнесла Лё, выглядывая в окно. Конечно же, ей было непонятно, для чего нужны эти...деньги. Она даже не знала, каково значение этого слова. И искренне надеялась, что переучиваться не придется. Мы уже уходим?
Да, ей обязательно нужно было это спросить. Удостовериться. Продолжать ли жить сном или…Снова вернуться в реальность?

- С того момента, как они считают себя выше богов, - слова эти сорвались с уст златоволосой ледяным копьём с кончиком, измазанным в яде. Он размахивал мечом, что-то пытаясь сделать. Но что? Разве не был её приход столь впечатляющим, что бы до его скудного мужского ума дошло? Лицо исказила злоба и презрение, теперь уже явное. Она не пыталась его более спрятать или как-то смягчить. Отмахнувшись от назойливого смертного, словно тот был мухой, она отвернулась. Сердце Нура зашлось в бешенной скачке, заставляя его испытывать непередаваемые мучения и подпуская смерть поближе - вот-вот сердце не выдержит и остановится навсегда. Наёмнику оставалось только хвататься за грудь и корчиться на полу, надеясь, что убивать его никто не собирался. Так, припугнуть немного, не более. В тот же момент женщина отвернулась от него, заслышав слова, сказанные златовласой девушкой. На её лице промелькнуло удивление и злость с презрением куда-то исчезли. Богиня была явно рада видеть своё детище, да и ещё и столь прекрасное. Не понравились только слова.
- Он ни на что не годен, дорогая, - касание аккуратных пальцев было ласковым, тёплым и нежным. На лице женщины заиграла улыбка - словно вся комната неожиданно осветилась изнутри. Зато оно быстро сменилось серьёзным и внимательным лицом. - Не говори мне, что он значит для тебя что-то, - голос колькнул льдом.

Происходило что-то совершенно невообразимое. У Лё не было никаких идей по поводу того, что теперь делать и как теперь быть. Но то, что пришлось увидеть, повергло новоявленного человека в самый настоящий шок. Нур все никак не желал мириться со своей судьбой. В таком поступке Лё разглядела саму себя. Когда-то она была такой же. Дикой. Непокорной. Не желающей принимать все выходки судьбы как должное. Когда-то…
***
Медленно и уверено, вокруг темные тени, но в облачке темноватого дыма появилась все та же, нам хорошо знакомая, фигурка. Лё все с такой же уверенностью и холодным спокойствием, шагала туда, где по ее мнению и находилась ее лучшая подруга, Нэльва, собственной персоной. Ах, да, поле. Здесь, именно здесь когда-то происходили важные для многих лесных жителей события.  Временами ты отвлекаешься и просто не замечаешь того, что происходит вокруг тебя. Воспоминания, воспоминания, они захлестывают с головой. На этом поле вполне можно сойти с ума. Впрочем, как и на любом другом, наверное.
Медленно, шаг за шагом, Золотая направлялась по давно знакомой тропинке в место, которое было совсем неприметным. Для простых смертных - да. Для тех, кто желает найти это место в корыстных целях – тоже. Но вот не для единорогов, коим "посчастливилось" быть Лё. Что же, она не выбирала свою судьбу, судьба сама выбрала ее для этой миссии. Наша служба и опасна и трудна, да-да. Зачем только, спрашивается, она выпросила у матери чары невидимости? Думаете, лишь игра маленького глупого жеребенка? А вот. Ответ прост. Видите ли, пусть она персона не такая известная, ибо постоянно находится рядом со своим племенем, редко выбираясь в мир  так называемых «живых», но жеребенок, который куда-то упорно направляется, может привлечь немало внимания. А некоторые еще любят за молодыми единорогами подсматривать, чтобы быть в курсе, что там творится у этих восхитительных созданий. Но у  Золотой на этот счет была прекрасная идея - простое общение мыслями. Только вот…Научиться этому она пока не пробовала. Сейчас только нужно было найти Нэльву и остальных, кто еще остался. Было подозрение, что никого так и не будет.  Она тряхнула головой, чтобы отогнать пустые мрачные мысли. Все равно ведь они ни к чему не приведут, так как являются лишь сугубо подозрениями Лё. Ноги ее мягко касались земли по мере приближения к священному месту. Судя по всему, она была тут не одна.
Как только Золотая ступила на каменную дорогу руин, руны, высеченные на камнях, приветливо замерцали голубоватым сиянием, а вокруг фигуры Лё собрались несколько неясных искр. Здесь обитали духи, и это место всегда узнавало единорогов, которые сюда приходили. Все так же тихо и плавно передвигаясь, Тишина шла вперед, оглядываясь по сторонам. Тут присутствовала одна знакомая аура, и одна чужая. Темная какая-то, не из их клана. Это насторожило Золотую - что здесь забыли темные? Знакомая аура явно принадлежала Нэльве, Лё могла распознать ее в любом случае. Слегка осмотревшись, она остановилась напротив огромного дерева. О, эти деревья были велики...В прямом и переносном смысле. Им, наверное, столько же лет, сколько и Лё. Кто знает, кто знает, возможно и больше. Золотая улыбнулась. Природа на многое способна, если уж не сказать, что на все. Аура вела чуть дальше, а Лё решила остановиться, пройдя чуть дальше, и посмотреть, кто там.
- Почему так долго, Севил? – раздался до боли знакомый голос. Я бы на твоем месте поторопился на встречу с духами.
Кто бы мог сомневаться.
Луфт.
Яркий свет.
***
- Он спас меня, - тихо произносит Золотая, приподнимая взгляд. Будто бы боясь, что слишком яркая сила божества ослепит ее. Протянул руку тогда, когда мне оставалось лишь тихо умереть.
Видя строгий взгляд богини, Лё поначалу опустила золотистые глаза, но затем уверила себя в том, что ничего не будет. Она – воплощение света, и высшие силы не должны причинять вред собственному твореню. А если и должны…Белаэрн никогда ничего плохого никому не делала. Сгусток света, не омраченный мраком. Такое нечасто можно увидеть. И богиня, разумеется, знала, что перед ней единорог – одно из самых, если не самое, благородных созданий этого мира.
Девушка поднялась с места и теперь оказалась практически на одном уровне с божеством.
- Если бы не он, меня бы уже не было здесь, - так же тихо промолвила Лё.
Глядя на задыхающегося, но все еще не желающего сдаваться и выкидывающего какие-то проклятья Нура, Белаэрн прошла вперед, встав прямо перед ним.
- Пусть его жизнь ничтожна, - продолжала единорог, кинув мимолетный взгляд на наемника, а затем снова устремляя глаза на богиню, - в нем есть Свет.
Ровный голос, спокойный взор. Будто беседа с одним из клана.
- Я в долгу перед ним, - – снова тихий выдох.
«Свет в долгу перед мраком.»
Рог слабо блеснул в наступившей тишине.