Женщина закатала рукава рубахи и еще раз любовно осмотрела труп на столе. Дроу, достаточно молодой мужчина, крепко сложен, не дурен собой. И, самое главное, просто в отличном состоянии: ни порезов, ран или увечий, ничего, что пришлось бы исправлять.  Как только Бельфенгиру удалось достать такой экземпляр? 
Вся его старая одежда уже покоилась в ведре, а новая лежала на стуле. Ее он получит только после рождения.
В тонкой руке блеснул кинжал. Кто-то скажет, что этот инструмент грубоват для тонких хирургических работ. Да только в таковых сейчас и нет нужды. Сделать аккуратный разрез на животе и извлечь внутренности, все, кроме легких и сердца.
Руки некромантки зависли в воздухе, словно держа что-то небольшое. Пальцы это что-то медленно вертели, мяли, нажимали и растягивали. В ответ на эти движения тело на столе начало изменяться. Ноги несколько укоротились, а руки наоборот стали длиннее. Суставы искривлялись, позволяя своему мертвому хозяину комфортно себя чувствовать на всех четырех конечностях, подобно зверю. Грудная клетка стала меньше, округлилась, так, что несколько пар ребер теперь защищали оставшиеся органы снизу. Ввалившийся живот подтянулся, рана заросла,  не оставив после себя и следа.
Зубы мертвяка вытягивались, превращаясь в клыки, разрез рта прошел дальше, пугающе неестественной линией красуясь на лице. Уши стали тоньше и шире, как у летучих мышей. Однако это не давало ту же остроту слуха, что и у ночных грызунов. Для этого придется попотеть над средним и внутренним ухом. Ах да, не забыть бы про обоняние.
Зачем все это? Почему нельзя было создать нечто огромное, с большими когтями, с костяными наростами на теле, нечто, что крушило бы все на своем пути и внушало бы ужас одним своим видом? Потому что голем темной нужен именно для того, чтобы избегать нежелательных встреч и неприятных сюрпризов.

Тело готово. На хладную грудь лег кристалл и начал медленно втягиваться внутрь. Когда он оказался в чуть измененном сердце – на своем законном месте – труп свело судорогой. Новый, искусственный разум брал под свой контроль этот кусок мяса и костей, лежащий на столе. Глаза мертвого медленно открылись.
-С Днем Рождения, милый, - прошептала Ксулл, заботливо убирая черную прядь волос с лица своего нового питомца.
Ничего не ответив, он сполз со стола и послушно встал рядом с хозяйкой, которая, вымыв руки, тут же принялась одевать его. Голем, конечно, мог и сам это сделать, но темной хотелось понянчиться с ним, словно с маленьким ребенком. Сутулый, худой и изуродованный, эльф смотрелся немного нелепо в своей обновке, хотя она и была почти идеально под него подогнана.
-Как же мне тебя назвать? – все так же тихо проговорила некромантка, всматриваясь в мертвые, ничего не выражающие красные глаза. Для этого ей пришлось задрать голову, потому как даже в таком состоянии, голем был почти на две головы выше нее. – Им.

Прошло несколько дней. Почти все это время женщина посвятила проверке и корректировке работы кристалла и тела. Очень не хотелось, чтобы с ним произошло тоже, что и с тем неупокоенным в Деране. Да еще и в неподходящее время.
Она сидела на кровати, он на единственном в комнате стуле. Никто из них не проронил и звука. Они не нуждались в словах.  Их разговор – если это вообще можно назвать разговором – шел на уровне обмена мыслями, образами. Им передавал все, что слышал и чувствовал, особо выделяя то, что, по его мнению, стоило внимания. Было важным проработать этот момент, чтобы он не отвлекался на ерунду и не пропускал то, что не стоило.
Тихое хлопанье крыльев. Ксуллрае встала, босыми ногами прошлепала по деревянному полу и выглянула в окно. На ограде сидела ворона и пристально смотрела на темную. Пришлось открыть окно. Влетев в комнату и тяжело приземлившись на подставленную руку, птица широко открыла рот. Из глотки торчал свернутый клочок бумаги. Избавившись от своей ноши, мертвое животное соскочило на подоконник и, воровато оглядываясь (как и положено нормальным воронам), стало ждать ответа.
Письмо от сестры заставило облегченно вздохнуть. Она благополучно вернулась в Дит и даже хорошо там устроилась. И только последняя строчка не внушала доверия. Спасти от Тысячи? Как? Уж не благодаря ли Серой Леди? Та ничего просто так делать не станет и цену своей помощи знает. Оставалось надеяться, что Васшали не ввязалась во что-то сомнительное.
Ответ женщины так же был небольшим: немного похвалы и опасений, касательно затеи со спасением. Ворона, приняв новое письмо, тут же вылетела в окно.

Тема поста:
[mymp3]http://dl.dropbox.com/u/69633294/post1.mp3|Вкрадчивая вечность[/mymp3]

«Мы с тобой понимаем друг друга.»
В угнетающей вязкости мыслей, простирающихся в душном, затхлом воздухе, лежит блаженство пауза. Долгая тишина, обреченная нравиться вновь и вновь, после возлияний черной ярости сердец.
«Из нее может выйти толк», - шепчет тьма в душе, - «быстро же приспособилась. Красивая, умная змея, каковой просто обязана быть ведьма.
Из разных эпох, разного возраста. Мы не можем понять мысли друг друга, но понимаем саму суть, верно, девочка? Соль на языке, кроваво-красные потеки на изнанке души – ты внемлешь им столь же часто. Опыт придет со временем.»
За спиной Сансет бесшумной тенью возникла Илси. Она не улыбалась – сноходка вообще делала это крайне редко, сохраняя на своем личике поистине жуткую, вечную печаль.
- Я могла бы ей помочь, Мастер.
Он не сомневался.
Просто потягивал напиток, молча глядя на огонь. Думая о том, как все изменилось, все вокруг. Казалось, еще вчера он существовал в привычной обыденности одиночества, слушая скрип и дыхание Дома, шелест Илси и Тики где-нибудь в углу. Он не вмешивался, не пытался понять, ведь должно же быть у них что-то свое. Святое.
В некотором роде, ведьмак испытывал за них гордость. Словно отец за своих деток.
- Только если попросит сама, - безжалостно сказал он.
Зная, что это значит для ведьмы. Для любой ведьмы, откуда бы она ни была родом. Ведьмачье пойло навсегда выжигает в душе клеймо прОклятого, обрекая на извечное противопоставление себя другим. Эту ярость нельзя разделить на поле боя, она интимная и вязкая, точно кисель, заполняющий душу.
Сансет должна попросить о помощи, но сможет ли она?
И, что важнее того – смог бы он попросить о помощи на ее месте? Бельфенгир попытался представить себе это и не смог, усмехнувшись. Что ж. Молодые обречены улучшать достижения древних, брать новые высоты. Или просто – идти немного другим путем. У нее есть тот выбор, которого не было у него, а это уже приятная особенность существования в ковене.
В мысли вмешивается Дом. Скрипом половиц, дуновением сквозняка заставляет ведьмака насторожиться и встать, выпрямиться – подобно зверю, почуявшему добычу. Он втягивает носом воздух, улыбаясь безумной улыбкой маньяка. Прежде, чем встретить гостя, бесцеремонно вошедшего в дом.
С улыбкой же, слушая его, томительно предвкушать известие от ее Темного Величества. С ней не было скучно ни одной секунды, мысли Владычицы дроу были приятны всегда…
Ведьмак прищелкнул языком, наслаждаясь воспоминаниями. Прежде, чем взять со стола брошенный послом свиток. Небрежным жестом, полным, однако, невыразимого изящества, сорвать печать, освободив бумагу, и развернуть ее. Серо-стальные, полные живого огня глаза бегут по строчкам диагональю – он как будто заранее знает, что там будет написано. Или предчувствует.
С Алагосет никогда не бывает скучно – говорит улыбка ведьмака. Она не просто ценный союзник – дар богов, развеивающий тоску. Итак, Война.
Какое дело ему было до людишек, погрязших в похоти и грязи? А с другой стороны – Всебесцветная тень Серой Леди и Белоснежный свет Королевского Лебедя вместе? На это стоило поглядеть изнутри. Вельми и всяко стоило того удостоенное вниманием послание. И под конец…. Чудное, дивное троеточие.
Алмаз в золотой оправе. Подарок.
«Как это мило», - ухмыляется Кукольник в душе, - «и неожиданно. Ее Величество умеет делать приятное простыми вещами. Нужно будет найти способ отблагодарить ее, всенепременно».
- У меня есть небольшой и скромный дар для вас,  - улыбка принадлежит Зверю, она не предвещает ничего хорошего, но откуда знать о том бедняге посыльному? И ведь честный, иначе бы не пришел в логово того, кто любит снимать шкуру нежно, не убивая кусок мяса в корчах.
Кукольник небрежным жестом сует что-то под нос гостю. Горький запах разливается по комнате, покинув треснувший в пальцах маленький пузырек. Раздавленное беспамятство, но упасть телу Бельфенгир не даст. Подхватит бережно, как давнего друга, умильно оглядывая детали конструктора.
Глаза будут полезны. И кожу снять нужно пораньше, пока не потускнела. Да, дар.
«Я подарю ему Боль. Все оттенки ее, самые красивые и длительные. Самые пульсирующие и рваные. Незабываемые. До того, как он начнет молить о смерти, пройдет время, но и после – ничто не закончится сразу.»
Он не любит слово «сразу», этот древний и жуткий Зверь. Постепенно, вкрадчиво. Не ослабляя натиска и не давая спуску.
«Нет. Она займется им. Юная ведьма.»
- Это подарок для тебя, - обращается он к Сансет, с улыбкой, - сумеешь сделать все как надо, девочка? Или мне нужно постоять рядом… быть может… помочь советом? У него есть три дня на смерть и каждое мгновение должно быть исполнено Болью. Тебе решать как это сделать. Впрочем, быть может ты слишком слаба и если так - оставь его мне.
Меж тем, отпуская ее и Илси, с удивительной для хрупкой куколки легкостью волокущую бессознательного гостя, садится Кукольник за прилавок, извлекая прибор для письма.
Он не любит имена. Никогда не любил называть вещи так, как их кличет безликая масса серых муравьев. Серая Леди. Алагосет. Нет…
Рука ведет перо, чернилами выводя вязь старинного стиля письма, довольно непривычного большинству ныне живущих.

«Дивная тень ваших мыслей...
Укладывается в мои, целиком и полностью, о темнейшая из теней в густом мраке. Засим, спешу уверить Вас в моем почтении и невыразимой радости - оная постигла меня аккурат в тот момент, когда прочитал я ваши слова. Расчитывать на меня можете в деяниях своих, не сомневаюсь, куда более благородных, нежели те, что в королевстве нашем весьма и прочно упокоены. И потому смею заверить вас, что к человекам оным смею себя не относить я, с давних веков поныне.
Буду счастлив почтить вас визитом, откель сумею осуществить это в кратчайшие сроки.
Засим, ваш покорный слуга и союзник, Кукольник.»

Осталось только одно. Печать. Расплавив сургуч и накрапав его на сложенное письмо, поставить звучный оттиск. Как будто точку в предложении. Влетая в раскрытое ведьмаком окно, Онгур спокойно позволяет повязать себе на шею пергамент. Умная птица знает, что нужно делать.
- Возвращайся скорее, - тихо произносит Тьма, - у нас еще много дел, старый друг.

- Доверяю, - и это был ключ... ключ к его удовольствию, который провернулся в замочной скважине, раскрывая дверь к неизведанному им пока что. Его тело тут же ответило ещё большим жаром внизу живота, хорошо она не видела его... Странно, что невозможность контроля себя так волновала Влада сейчас. Почему-то именно перед ней он стеснялся этого.
Он вздрогнул, когда она задела стол, поморщившись, словно чувствуя её боль. Но почему-то кому-то свыше... или ниже этого показалось мало - свеча упала на Маару, щедро окропляя её расплавленным воском. Но та лишь рассмеялась, заставляя Крау несколько напрячься. "Либо она очень нервничает... Либо практически так же безумна, как и Мастер..." Но всё это не остудило пыла Влада - девушка спокойна, не плачет и не причитает, значит, можно закрыть на это глаза и продолжить... Перед ним был маленький большой ребёнок... тельце - только раскрывающегося бутона, но душа... ум... явно уже немолодой, познавший многое... И тогда Влад решил сыграть свою игру...
Но слова Маары тут же выбили молодого человека из колеи:
- Я уйду, - Влад смотрел в её глаза... но он не видел их в кромешной темноте... Её слова убивали надежду... как вдруг, продолжение воскресило его, - тогда, когда ты прикажешь мне... господин.
"Господин?" - Влад скривился. - "Какой я господин?!" Но вслух он ничего не ответил - его лицо сказало всё за него, хороша маара его тоже не видела. Она снова смеялась, а Крау никак не мог её понять. Разве можно понять женщину? Она говорит - "возьми меня" и это означает - "только попробуй подойти", а, порой, говорит "не тронь меня!" и как же обижается, когда ты так и делаешь...
Маара тем временем не теряла времени - она уже целовала его плечи, проводя ручками по его телу, что ужасно возбуждало. Он мог уже представить, как взял бы её, в какой позе, но разум, словно поставил преграду его похоти, желая получить своё, говоря, что тело уже сегодня... или вчера уже? но получило своё. Но кто запрещал получить глоточек ласки? Толком ведь он никогда с девушками таким не занимался. Пришёл, получил своё, разрядился и дело с концом. Но здесь было всё по-другому. Хоть убейся, но Крау видел в этой девочке хрупкую лань, что сейчас дрожала, наверное, от вожделения, ожидания... Он никак не мог её разочаровать. Влад навис над девушкой, гладя её по голове, проводя рукой по её шелковистым волосам, которые, словно подчиняясь хозяйке, тоже смеялись над ним, щекоча и отвлекая.
незаметно зажглась вторая свеча, обволакивая всё вокруг тёплым приятным светом. Теперь он видел её... так близко, каждую чёрточку. Он изучал Маару, словно желая впечатать её образ себе в разум на века. Но она убежала. Правда, чтобы освободиться от одежд, дать полюбоваться на неё. И он с благодарностью всё это делал - его взор скользил по изгибам её тела, останавливаясь на самых сокровенных. Она была настолько идеальна, что захватывало дух. И вновь ей не сиделось на месте - она метнулась к нему, прижимаясь всем телом. "Великий Каин! Как же хорошо! Жаль только, что так не вовремя...". Ему нравилось, как она ластилась к нему, но пора было уже брать инициативу в свои руки.
Влад взял её под попку и приподнял, кружа в каком-то странном танце без музыки. теперь она была выше его, а её прекрасная грудь оказалась как раз напротив его рта. Он целовал каждый сосок, брал по очереди в рот то один, то другой. Чуть покусывал их, но не до боли. А потом Крау уложил вновь её на кровать - так было удобнее. Удобнее воплотить то, что он задумал. Он снова склонился над ней, забирая прядку волос с её лица. На секунду замер, а затем поцеловал её в губы. Но не глубоко, чтобы не пугать сразу. Лишь обхватил сначала своими губами её верхнюю губу, а затем нижнюю. Дыхание жаром срывалось с его уст. Он покрывал её лицо лёгкими поцелуями - в лоб, в виски, целуя её аккуратный носик, опускаясь всё ниже. Целовал уголки её губ, подбородок. А затем перешёл к её шее, прикусив чуть напоследок мочку уха, он продолжал осыпать её поцелуями, спускаясь ниже, подбираясь к груди. Его руки забрались за её спину, обнимая и прижимая Маару к нему. Но стоило лишь подойти к её груди, как руки нежно охватили каждую, чуть сжав. Он вновь целовал соски, чуть посасывая их. С великой неохотой он двинулся ниже... К новому сокровищу, пока что скрытому от него. Осыпав живот поцелуями, он гладил её бёдра, вновь и вновь поднимаясь к груди. В глазах то темнело, то, наоборот, всё становилось до рези в глазах чётко. Он сходил с ума от желания, умирал и возрождался вновь и вновь. Пока не добрался до "пункта назначения"... Маленький лобок... всё такое маленькое... Он провёл пальцами по этому месту, прислушиваясь к реакции Маары. Тело молодого ведьмака выло от желания, готовое взорваться. Он был очень близок к тому, чтобы отказаться от задуманного и просто взять девочку... Грубо, сильно... И слишком быстро.

Я себя в себя соберу опять,
Из рассеянных сущностей сооружу одну,
Превратив ее в хрустальный шар,
Который солнце высветит и луну. ©
Ты тихо вдыхаешь воздух, словно боишься лишним звуком разрушить идеальную звенящую тишину, воцарившуюся вокруг. Или это очередные иллюзии, которые ты распространила вокруг себя, словно обертываясь одеялом из лжи и обмана. Черного обмана, льющегося потоком, как вода из кувшина.
Ты действительно затаила дыхание. Нет, задохнуться тебе не грозило. Ты и сама, помнится, иногда просыпалась ночью и начинала ходить по дому. Спускалась вниз, тихонько что-то шептала. Белые волосы мелькали в свете луны, а глаза были полуприкрыты. Неужели, Санни, милая Санни, ты – лунатик? Да ты даже не помнила, что было с тобой, однако задумывалась…Был ли это сон? Или все…выходило за рамки реальности? Ты не знала. Иногда тебе, милой маленькой ведьмочке, казалось, что ты вообще ничего не знаешь.  Но всегда ты отговаривала себя от мысли о собственном неведении. Подрастешь – узнаешь, обязательно узнаешь. Этот твой…юношеский максимализм непременно уйдет, оставив тебя совершенно. Навсегда. А сейчас – живи, милая. Живи и порти жизнь окружающим. Направляй свой яд в сторону этих жалких созданий. Не давай им и шанса расправить свои жалкие крылышки, попытаться взметнуться в небеса в последнем порыве агонии и боли.
Словно змейка прокрадывалась к тебе, заключала в свои объятья, обвивая и слегка придушивая. Тебе хотелось решений, хотелось действий, но не простых, банальных, а чего-то…Того, что ты мысленно окрестила «нечто». Нечто? Как банально, Санни. Ты начинаешь терять хватку.
«И пусть. И что с того? Мне от этого не легче. Пускай…пускай их глаза смотрят на меня с отвращением. Я знаю, что в будущем в них появится тот восторг, который испытывает жертва, понимая, насколько прекрасен был…убийца».
Убийца…Это слово заставляет пройтись по твоей коже будто бы стадо муравьев. Мелких, вечно куда-то спешащих и копошащихся. Мелкими мурашками покрывается спина, а ты…
Ты словно меняешься.
На гневном, взбешенном прежде личике, нарисовалась маска первозданного спокойствия. Маска ли? О, нет, Санни, признайся. То было истинным, настоящим. То лицо, которое желала видеть твоя мать, когда воспитывала тебя. Ты не знаешь, что будет, если ты выйдешь на опасный путь, но смотришь на все с готовностью принятия. Нет, ты уже не расплачешься, словно пятилетний ребенок, если тебе будет больно и плохо. Ты сожмешь руки в кулак. Выпрямишься. Услышишь знакомый, успокаивающий мотив в голове.
И начнешь танец свой.
Омега подошла к тебе совсем близко и потерлась о ноги. Ты улыбнулась ей, словно ища в дивных изумрудных глазах белой кошки какой-то…ответ. Или облегчение?
Новый гость появляется в тот момент, когда мысли в твоей голове доставляют тебе совершеннейшее неудовольствие. Ты путаешься, начинаешь что-то забывать, а что-то совершенно лишнее всплывает в твоей голове.
Ты странно себя ведешь.
Голубые, горящие каким-то неведомым блеском глаза смотрели на случайного…казалось бы, посетителя. Но он – вовсе не воля случае, он – посланник. Или…послание? Прищуриваешься, вглядываясь в лицо темного эльфа. Да, как-никак, в тебе похожая кровь и в каком-то смысле…Нет, это бред. Никакого родства ты и не чувствуешь. По крайней мере, сейчас. Но гордишься той четвертью, что есть в тебе. Той кровью. Особенной кровью.
Ты медленно оборачиваешься на движение. Слишком быстро. Слишком быстро для тебя, но признавать этого ты не желаешь.
Тело падает. Вернее – не тело. Пока.
Ты слушаешь, вникаешь. Поначалу даже не веришь в то, что все это – для тебя. Твой подарок. Твой единственный, пока ценный. Первый.
Мысли – словно пощечина для тебя. Слова.
- Советы, - сквозь зубы шепчешь ты. Даже не шепчешь. Шипишь. В голове вновь проявляется злость, и на сей раз ты не знаешь, на что конкретно она направлена. Скорее всего на то, что твою самостоятельность сейчас просто…опустили. А ты не терпишь этого, правда? – Я справлюсь…Мастер.
Направляешься вслед, за этой хрупкой девушкой-девочкой, что увлекает тело за собой, вперед, словно оно не весит ничего. Словно оно – перышко.
И ты – легкая. Словно перышко.
А в душе – огонь.

Стоило приблизиться к самому вожделенному месту, стоило его коснуться, как Маара застонала, подбрасывая уголь в топку возбуждения. Её пальчики касались его волос, бередя, чуть натягивая и отпуская. Было приятно. Обычно девушкам было некогда ласкать его, да и ему тоже... Некогда. Теперь спешить не было нужды - время остановилось, оно полностью принадлежало им. Тем временем Крау аккуратно раздвинул её ноги, продолжая осыпать поцелуями низ живота, лобок, её бёдра, как стервятник он кружил вокруг намеченной цели, сужая радиус, подходя всё ближе.

- Ты мне доверяешь? - вновь спросил Крау. Голос его был осипшим и хриплым. Наверное, так шепчут маньяки перед тем, как забрать жизнь своей жертвы.

Отредактировано Влад (2012-05-17 11:01:11)

(Начало игры)

Забор щедро усыпан битым стеклом. С высоты здания прекрасно это видно. Кайран, присев на корточки на соседней крыше, практически сливающийся с ней в темноте, придирчиво рассматривает двор, прилегающий к дому Дагора. Сам дом Бельфенгира высится темной громадой (лишь в нескольких окнах светятся огоньки), но в него для дроу путь заказан – слишком много ловушек, природу которых он не понимает.
Бельфенгир Дагор. Кукольник. Седой статный человек (язык не поворачивался назвать его стариком, хоть эльф и подозревал, что лет ему немало)  – надменный и равнодушный, с убийственно-неприятным взглядом. Говорят, его куклы могут оживать. Кайран не спорил – он достаточно повидал магов, чтобы не отрицать то, что имеет шанс существовать. Но куклы его на данный момент не интересовали, ведь, наверняка, в таком доме было и что-то более ценное - кукольник далеко не бедствовал. И все же  пробраться в жилище Дагора дроу так и не решился. Сколько раз он кружил вокруг да около, но лазейки так и не нашел: переплетенные бардовые нити силовых линий пронизывали Сумрак – любую магическую энергию он видел именно так, – не оставляя шанса пройти незаметно. Он не знал, какие заклятия хранят Дом, но они существовали, и обойти или уничтожить эту связь, увы, было не в его силах.  Кайран даже хотел отказаться от такой заманчивой затеи и свернуть все планы забраться в чужие владения, как пару дней назад случайно заметил маленькую странность – Дагор тайком  зарывал некий сверток ночью на заднем дворе. Эльф, наблюдавший за домом, не мог пропустить мимо такие детали, и теперь его начинало сжигать любопытство, что может скрывать от чужих глаз седой кукольник. Вторая же странность заключалась в том, что двор оказался менее охраняем магическими ловушками, в отличие от дома. Так зачем зарывать что-то здесь, если в доме хранить надежнее? А если же Нечто совсем не важно и дешево, то почему тайно? Мотивы такого поведения оставались для Кайрана загадкой, и напрашивался самый простой способ удовлетворить нарастающее любопытство – взять и посмотреть, что там в свертке. Был, конечно, вариант, что Бельфингир во имя какого-то, одному ему известного, обряда (или старческого маразма), зарыл тайком абсолютную безделицу – вольта, сердце врага, что-либо еще, оставшееся после проведения ритуала, или же совсем банально – похоронил любимую сдохшую собачку. Но Кайрану казалось, что там, на заднем дворе, под слоем земли хранится нечто другое, безмолвно упрашивающее его забрать. И это требовало действий – рискнуть и достать. Впрочем, как-то дико думать, что вещь может что-либо просить...
Играть с тенью вечером эльф не любил, слишком близко к ночи,  ведь темнота – всегда ловушка, но сейчас блики света падают из окон дома, и луна не прячется за тучи – небо пока ясно. Да и сад безлюден. Значит, и взглянуть на сверток можно прямо сейчас, не откладывая, удовлетворить скребущее на душе любопытство и заняться другими делами.
Кайран поднимается с насиженного места, а дальше просто переходит из тени в тень – сначала спустившись с крыши и прихватив внизу припасенную лопату, позаимствованную накануне у соседей, не слишком следящих за своими вещами, а затем – в соседний двор. Совсем не сложно. Быстро, незаметно, достаточно ловко и уверенно пользуясь Сумраком, чтобы не ощущать его давления. Что толку в высоком заборе и битом стекле, если их можно так просто миновать?
Не проходит и пяти минут, как эльф склоняется над заветным тайником. Еще пять минут, и лопата упирается во что-то твердое. Кайран, присев, руками разгребает землю и извлекает сверток. Нетерпеливо развернув плотную ткань, с неким удивлением смотрит на находку… Шкатулка? Изящно сработанная вещица, окаймленная серебром. Он не ощущает магии, не видит ее, даже уйдя в Сумрак. Интересно, что внутри? Крышка плотно закрыта, но есть ключ...
И все же позже… Спокойно и не торопясь, не боясь, что могут заметить. Что бы ни было внутри, он в любом случаев выигрыше – вещь не дешевая, легко можно будет продать.
Кайран завернул шкатулку обратно в ткань, и, прихватив находку вместе с лопатой, покинул двор, уходя в Тень.

==> Постоялый двор "Саманта"

Отредактировано Кайран (2012-05-20 19:03:39)

Тема поста.
[mymp3]http://dl.dropbox.com/u/69633294/post9.mp3|Я вижу этот мир...[/mymp3]

Отыгрыш куколки Маары.
(для Влада)

И тогда мир вдруг взорвался.
Ослепительно яркий, пылающий, он ворвался в душу и перетряхнул ее, вывернув наизнанку. Мысли сгорели, расплавились и стекли в бездну. Пульсирующая пустота головокружительного полета заполнила все вокруг.
Она дышала?
Кажется, было что-то еще, что хотелось сказать, когда-то в другом мире, другом времени. То время ушло, испарилось, потеряли смысл слова. Лишь вскрикнула болью, мягко и отчаянно, когда почувствовала его в себе, настойчиво жестокого, но невообразимо нежного. И умерла, потеряв свою душу.
"Что со мной?
Запах крови, запах смерти. Обжигающее пламя ласкает меня. Растекаясь во мне...
У стонущего края, мягким импульсом надежды раскроются лепестки цветка. Так и безвольно поникнув, дрожат пальчики ее рук, раскинутых в стороны. Надежда, свисающая с края мягкого, слишком узкого ложа. Маара смеется вдруг, нервическим, дрожащим смехом, выдыхая собственную смерть. Очнулась мертвая, очнулась живой теперь.
И нашла выход, оправдание для себя.
"Любимый мной".
Что он чувствовал?
Куколка глядела в потолок, беспомощно мягкая и горячая в объятиях молодого ведьмака. Боялась пошевелиться, чтобы не спугнуть свой сон, мимолетный и яркий, как падающая Звезда. Чувствуя его плоть, такую же горячую и влажную. Чужое дыхание опаляло ее ушко и Маара конвульсивно вздрагивала, не в силах сдержать импульсы непрекращающегося удовольствия. Не потому, что ей казалось это постыдным.
Потому, что хотела, чтобы ему было удобно.
"Ветер.
Нельзя поймать ветер. Он, и горячий и прохладный, дует издалека, привнося новый вкус, когда ты вдыхаешь воздух. Нельзя разбудить Звезду и заставить падать ее в твои руки. Нельзя обманывать себя."
Он проснется, очнется и забудет про нее. Сколько таких, как она встречалось на пути? Изломанных, исковерканных игрушек, в которых вдруг снова просыпалась жизнь... но не забудет она. Непривычно покорная и податливая, словно удобная подушка - можно привыкнуть и позабыть, что такая находится рядом, молчаливо глядит в твои глаза и ждет только одного - одобрения в твоих глазах.
Изумрудный огонь не может гореть вечно. Если позабыть о нем - костер станет тлеть и потухнет, забирая с собой остатки барахтающейся жизни. И остатки души утонут в безбрежных озерах кукольных глаз, оставив взамен только матово-серую поволоку желтеющей травы в отражении.
Он спит. крепко обнимая за талию, так, что замирает сердце от такой близости. Спит, доверяя ей, Мааре. Куколке, вещи, существу, которое уже давным давно познало смерть.
- Спасибо, - прошептала она, думая, что он не услышит.
Тонкая бороздка прочертила путь на щеке, слившись с его плечом. Вторую куколка успела перехватить, улыбаясь. Это длилось так долго... очень долго. Целую вечность, пока он спал, вечность после вечности - до той самой секунды, в которую жуткий лязг засова заставил тяжелую дверь отвориться.
Маара уже знала, что за нею.
Илси. Молчаливая сноходка с печальным взором, как будто виноватым в том, что пришлось прервать нечто очень личное и волшебное. Она не говорила ничего, только кивнула, скрывшись за распахнутой дверью. И тогда куколка поднимает руку ведьмака, неслышно выскальзывая под нее.
Не отпуская, покрывая поцелуями, смешанными со слезами. Выпрямившись, стоит рядом, глядя на его неподвижное, одухотворенное сном лицо. И только потом, спустя,кажется, еще одну вечность, натягивают тунику через голову. Выскальзывает из каморки, запирая тяжелую дверь.
И обмениваются взглядами Маара с Илси до того, как обе пойдут приводить себя в готовность - Мастер этого хочет.

***
(отыгрыш ведьмака)

Но как все началось? И почему?
Вернувшись в подземную мастерскую видим мы, что все по-прежнему. Седой Мастер прокаливает инструменты, подогревая поднос, тело извивается в оковах ремней, молодая ведьма зачарованно наблюдает за этой игрой, как вдруг - все замирает.
Он чувствует, этот Кукольник, зверь в обличье двуногого. Втягивает носом воздух, хищно раздувая ноздри, будто почувствовал запах обмана, предательства. И клокочущая в его груди ярость прорезывается сдавленным хрипом. Дом молчит, подобравшись и уняв даже скрипы.
Чувствуя, как все человеческое вытекает из Бельфенгира, но внешне... внешне это только улыбка, которая не предвещает ничего хорошего.
- Продолжай, - вкрадчиво бросает он Сансет, - я вернусь и погляжу, что у тебя вышло.
И в этот самый миг открывается дверь в каморке Влада, в этот самый миг оживают все детали головоломки этой странной обители, реагируя одновременно, точно отлаженный механизм. Снимает Дагор кожанный передник, заляпанный кровью, стягивает с себя тяжелые перчатки и тщательно моет руки в чане, вытирая их холщовой тряпицей. Поднимается по лестнице чуть ли не в тот самый момент, когда обе куколки выскальзывают за ним. Маара с любопытством глядит на Сансет, но взгляд этот - мимолетный мазок на старом холсте с пожухшими красками.
Странная троица покидает дом. Тогда и только тогда...
...дом вздыхает скрипом облегчения.
------>Постоялый двор "Саманта"

На этот раз ему ничего не снилось... Сны покинули его, и Влад так и не понял, что заснул. Очнувшись же, он всё так же думал, что лишь на секунду прикрыл глаза. Однако... В каморке, где его заперли, он был уже один. Непонимающе оглянувшись вокруг, словно Маара могла где-то здесь спрятаться, Крау понял, как чувствовали себя те девушки, которых он вот так же оставлял, уходя рано утром, не пробуждая тех, после бурной ночи. Стало жутко тоскливо. Непонятно, сколько времени прошло, что сейчас - день или утро, а, может, и вовсе ночь. Свеча была всё такой же высокой, словно её только зажгли, а вторая и вовсе пропала. "Ну вот... Теперь у меня в два раза меньше времени..." Вздохнув, Влад поднялся с койки, полностью разделся и хорошенечко вымылся. Одежду он тоже постирал и развесил сохнуть. Намотав на пояс простыню, он встал напротив стола и уставился на свои записи...

Второй день заточения

[mymp3]http://file3.webfile.ru/5971824/better_than_love.mp3?filename=better_than_love.mp3|better than love[/mymp3]

Припомнить сон, что снился ему до того, как пришла Маара практически не удавалось. Какие-то размытые отрывки и всё. Отвлёкся... потерял нить. Да ещё где-то на фоне ныла голова - то ли от спёртого воздуха, то ли от того, что он много спал, и это сильно мешало. Влад снова отпил немного зелья, что дал ему Мастер, пытаясь понять, что же там внутри, из каких компонентов оно состоит. То, что удалось разобрать, Крау тут же записывал себе в Гримуар. Работа кипела. Влад залез с головой в шкаф, где перепробовал все травы и порошки на вкус, пытаясь найти тот же вкус, что и у Мастера в зелье. Понятно, что подобрать нужное количество травы в нужных пропорциях было бы сразу невозможно, потому Влад сразу сделал с десяток вариантов и принялся за готовку. Растения резались как вдоль, так и поперёк, крупными кусками, мелкими, измельчались в пыль, из них выдавливался сок. То он брал только корни, то только листья или же только цветки. Всё это перемешивалось и вновь пробовалось на вкус. Вскоре комната наполнилась удушающим запахом разнообразных трав, от чего голова стала болеть ещё больше. Во рту поселился устойчивый вкус помоев, который уже никакой водой не смывался. Из-за травы еда, что принесла ещё вчера Илси, потеряла свой вкус, и Крау решил вообще не трогать её пока что.
Влад работал, подбирал, выбирал, пробовал зелье Мастера, вновь подбирал травы, менял пропорции в своём зелье, варил, остужал, пробовал... но ничего не выходило. В тот день он свалился на кровать, не приблизившись к разгадке состава ни на шаг. Сон оказался таким же дурным, как и проведённый "день" - он так же носился по комнате, пытаясь собрать нужные травы, но те разбегались в разные стороны, не даваясь в руки, что сильно злило и изматывало. Стоило поймать что-нибудь и начать резать, как вместо сока, у растения выступала кровь, и перед ним, в котелке, уже булькало не варево, а чан с кровью, которая пузырилась и попадала ему на тело, обжигая, расплавляя его плоть. От боли Влад проснулся...

Третий день заточения

[mymp3]http://file3.webfile.ru/5971857/devotion.mp3?filename=devotion.mp3|devotion[/mymp3]

Голова ныла... Сильнее, чем вчера. Сон не помог. В комнате всё так же воняло травами. От этого запаха начинало подташнивать. Крау лежал на койке и тупо смотрел в потолок. Двигаться не хотелось. Во рту всё пересохло, словно травы, что он напробовался вчера, высосали из него всю жидкость, а заодно и силы. Но больше убивала головная боль. Нет, не сильная, но постоянная, никуда не девающаяся... постоянно находящаяся где-то на фоне его бытия. Вроде, как и нет её, но голова постоянно находится в каком-то напряге, не отпускающем ни на секунду, что забирает слишком много сил. Влад сел... Комната тут же понеслась в пляс, а тошнота тут же вернулась, вместе с ней и ужасающий привкус во рту. Влад тупо уставился на свечу. "Я не могу так работать... Мне тут душно... Стены давят на меня... Мне плохо... Я хочу свободы..." Крау застонал, но это прозвучало так жалко, даже для самого молодого человека, что он тут же заткнулся. Скрипнув зубами, Влад поднялся на ноги. Комната тут же радостно закрутилась вокруг него с ещё большим задором. Пошатываясь, Влад направился к умывальнику. Набрав побольше холодной воды, он просто опустил туда голову, задержав дыхание. Холод пробрал аж до позвоночника, сводя челюсти, ломя зубы. Стало немного легче. Влад резко выпрямился.... и сильно пожалел об этом - головная боль клыками вонзилась в виски... Потирая пальцами, казалось, распухшую в несколько раз голову, Влад рухнул за стол и попробовал впихнуть в себя хоть немного еды. Получилось не сразу, но всё же получилось - в желудок что-то упало, и тот замолчал, занявшись своей непосредственной работой. Чем стоило заняться и Владу. Выкинув всё, что он вчера тут натворил, Крау припомнил свой сон - много крови... "Что же... Пусть будет кровь..." Он долго вертел нож в руке, прежде чем решился секануть себя. Как ни странно, поначалу больно не было... Но вот стоило выступить первым каплям из раны, как и почувствовалась боль, вот тогда Крау и взвыл. Красная жидкость полилась по руке, бесполезно стекая на стол, лишь через несколько секунд молодой ведьмак сообразил взять плошку, куда стал собирать свою кровь. Занимался он этим до тех пор, пока не начала кружиться голова... зато боль отступила... Перетянув рану обрывком от простыни, Влад вновь принялся за эксперименты. Новые травы, в новых пропорциях. Новые убивающие запахи... Влад потерял счёт времени уже давно. Он пробовал и пробовал всё новые варианты до тех пор, пока не закончилась его кровь. На этот раз он просто заснул сидя за столом, так и не добравшись до койки.
В этот раз к нему подходили какие-то чужие люди, он их не знал, но точно понимал, что это - свои. Они сильно походили на Мастера - кто моложе, кто примерно такой же, женщины, мужчины. У каждого в руке был свой пузырёк с зельем. Каждый из них хватал Крау, запрокидывал тому голову и вливал своё зелье ему в глотку. Вливали, вливали... Каждое зелье имело свой вкус, свою консистенцию, все они были разными, ни одно не походило на другое. Ему вливали и вливали зелья, пока Влад не стал этим давиться и задыхаться.

Четвёртый день заточения

[mymp3]http://file3.webfile.ru/5971901/Enae_Volare.mp3?filename=Enae_Volare.mp3|Enae Volare[/mymp3]

Влад попытался вдохнуть... и не смог... Глаза в панике распахнулись, но он ничего не увидел - было так темно. Новая попытка вдохнуть так же провалилась. Влад ухватился за горло. Оно было распухшим. То же было и с языком, разбухшим во рту до невозможных размеров, не дающим сделать ни глоточка воздуха. Крау захрипел, открывая рот, пытаясь вдохнуть, свалился на пол. По всему телу выступил липкий холодный пот страха... Руки дрожали, но он полз к шкафу... упорно. В голове молотом била боль. Новая попытка глотнуть воздуха с ужасающим хрипом увенчалась успехом - немного кислорода пробилось в лёгкие, даря немного сил и надежду. Сердце колотилось как сумасшедшее. Влад хрипел, но продолжал ползти. Вокруг всё раскачивалось... Так хотелось сделать вдох... простой вдох, как всегда, тот самый, который мы никогда не замечаем, когда всё в порядке. Прошла, наверное, целая вечность, пока он преодолел несколько метров до шкафа с травами. "Что случилось? Что происходит? Почему? Так... случилось? Почему?" Банальная аллергия на какую-нибудь траву, но откуда об этом знать Владу? Или же кто-то другой намекнул: "Хватит заниматься ерундой". Влад попытался вдохнуть снова, но не смог. Никак не удавалось вдохнуть, и молодой человек потерял сознание. Очнувшись, вынырнув из объятий тьмы, он нашёл себя уже практически лежащим в шкафу. Осталось лишь решить - как же себе помочь? "Нужна трава... Что снимет опухоль.... Нужна..." Влад снова забылся. очнулся же он через несколько часов - во рту была зажата какая-то трава... Дышать было всё ещё трудно, но всё же уже удавалось. "Хватит... Хватит пробовать всё на себе... Эдак я не переживу это испытание и мелкая нахалка займёт моё место!" Сознание ещё несколько раз покидало его, но с каждым разом молодому человеку становилось всё лучше, что нельзя было сказать о его голове, что болела всё сильнее.

Пятый день заточения

[mymp3]http://file3.webfile.ru/5971860/mother_nature.mp3?filename=mother_nature.mp3|mother nature[/mymp3]

Больше он не спал. Оставалось слишком мало времени - свеча уже укоротилась более, чем на половину, а решения так и не было. Намёк, который он получил во сне, Влад прекрасно понял - нужно создавать своё, а не копировать чужое. Тогда Крау зарылся в книги, которых было не мало в том же бездонном шкафу. Строение тела человека, свойства трав, всё поглощалось с неимоверной скоростью, записывалось нужное в Гримуар. Времени катастрофически не хватало. Влад работал, учился, забыв обо всём. И единственной его спутницей была головная боль, что нарастала всё сильнее с каждой минутой. Единственная вещь, пред которой отступала боль, было зелье Мастера. Но его оставалось уже так мало, а боль напоминала о себе всё чаще ив сё сильнее. Оставалось лишь стиснуть зубы, мычать, словно раненый зверь, но работать, не чувствуя пальцев, не чувствуя своего тела, пока строчки, написанные им в Гримуаре, не стали переплетаться и скакать сами по себе. Пора было принимать решение - как это всё объединить и соединить в нужное ему зелье. Вздохнув, Крау выпил последние капли зелья мастера и, отшвырнув от себя пузырёк, принялся собирать все полученные знания воедино.

Шестой день заточения

[mymp3]http://file3.webfile.ru/5971945/_a_39433_myzuka.ru_8._Era_-_Infinity_-_Avetino.mp3?filename=_a_39433_myzuka.ru_8._Era_-_Infinity_-_Avetino.mp3|Avetino[/mymp3]

Он скурпулёзно всё приготовил, рассчитал и сложил. Варил нужное количество времени... А боль отвоёвывала всё большую территорию его головы, пожирая, поглощая, ослепляя, заставляя иногда кричать и опускаться на колени, когда накатывала волнами. Но он верил... верил, что сейчас всё приготовит... и ему станет легче. Зелья Мастера больше не было. Больше нечему было ему помочь. Он не мог просить помощи - его просто выгонят, ведь он не справился... "Нет... справлюсь... Я справлюсь... Мастер увидит, что я справлюсь!" Его трясло, было сложно дышать, он задыхался, его тошнило, он не помнил, когда последний раз ел, когда спал. Всё смешалось в один долгий и жуткий кошмар. И вот оно... Зелье было готово. Обжигаясь, не давая ему остыть, поскольку терпение его покинуло, он пил жадными глотками, надеясь, что сейчас прилёт облегчение, сейчас всё закончится, всё получится, и он выйдет из этого испытания победителем... Прошла минута... Другая... прошло десять минут... Но ничего не менялось - голова всё так же болела... И до Влада медленно стала доходить ужасающая мысль - не получилось... Ничего не вышло... Он потерпел фиаско....... Закрыв глаза.... Влад вздохнул.... Резко встал и метнул в стену свой отвар. Плошка разлетелась на тысячу мельчайших кусочков. Влад метался в гневе по комнате, круша всё вокруг, разрушая всё, что попадалось под руку, бил кулаками стены, что опротивели ему всем своим видом за это время, разбивая костяшки в кровь, он задыхался от бешенства, даже выступила на губах пена, словно он был бешеным псом или загнанной лошадью или же и тем, и другим вместе. А потом он просто рухнул на пол, среди всего этого погрома, обессиливший, готовый сдаться, крича проклятья, проклиная всё - от комнаты до Мастера. Он забылся чутким сном и уже спустя несколько часов снова проснулся...

Седьмой день заточения

Вокруг звенела тишина... Всё замерло. Казалось, он сошёл с ума - боль бушевала, а он был спокоен... Спокоен, как безумец... Спокойно собрав весь мусор, он поставил стол и стул и вновь сел за Гримуар, аккуратно выводя линии, записывая букву за буквой.. медленно, чётко...:

"Эхинацея - здоровье
Розмарин - голова
Радиола розовая - силы физические
Пырей - глаза
Крапива - сердце
Донник - кровь
Валериана - желудок
Аир - мужская сила"

И вот он... рецепт готов... Всё смешать и думать о свободе...

Через час зелье было готово. Лишь последний штрих - связь всего со всем... Кровь. Капнув капельку в пузырёк, Влад просто упал на пол, так и держа своё изделье, не успев его влить себе в рот.

[mymp3]http://file3.webfile.ru/5971960/_a_39439_myzuka.ru_3._Era_-_Era_-_Avemano.mp3?filename=_a_39439_myzuka.ru_3._Era_-_Era_-_Avemano.mp3|Avemano[/mymp3]

Маара
Улицы Палаара ------>
Она бежала, не разбирая дороги.
Тяжелый мешок бил по худеньким плечам, оставляя на алебастровой коже жуткие синяки, медленно рассасывающиеся под прикрытием ночной мглы. Босые ножки куколки шлепали по лужам, пронзая ее дрожью жгучего холода. По щечкам, минуя изумрудные озера глаз, медленно текли ручейки слез.
Влад!
Она чувствовала что-то страшно неприятное, болезненное, думая о том, что могло произойти. Бежала, опрежая Бельфенгира, Илси и даже само время. Изрезанные в кровь ступни уже не чувствовали ничего, только тупую боль и онемение пониже лодыжек.
Вот и дом.
Темные, мрачные контуры на фоне иссиня-черного покрывала ночи. Ветер раскачивал вывеску - и куколка задела ее на бегу, распоров плечо острым краем расщепившегося дерева. Не придала этому значения, каки странной затаившейся в глубине теней Злобе - дом встречал куколку хмурой песней ветра завывавшего в щелях.
Маара бежала, захлебываясь дыханием, сердечко бешено билось в ее груди. Так, что она даже не заметила Сансет, сбегая в подвал. Оставив мешок в углу почти бережно, памятуя о Хозяине. Но убежала в помещение тренировок и открыла дверь в комнату Влада все так же стремительно - вихрем взметнув застоявшийся воздух. Как огонек, яростно освещавший дорогу душе.
Он закончил!
Зелье выпало из ослабевшей руки ведьмака, одинокая капля блестела на дне пузырька. Маара подхватила его и влила в рот Владу, бережно, осторожно подхватив и приподняв ему голову.
Она не видела того, что должна была видеть совершенная кукла. Свечи, подкрадывающейся во тьме. Лоснясь жирным блеском, "змея" из трупного жира подползала все ближе и свеча, стоявшая во тьме, мерцала все сильнее, будто пытаясь погаснуть на ветру. Мигнула в последний раз и погрузила комнату во тьму. Ща миг до того, как прыгнула "змея".
Мрак глухо взвизгнул и заскрипел. Это была тяжелая, отвратительная тьма, наполненная звуками бьющегося тела.

Дом.
Дом встретил Ши душным ароматом древности.
Он чувствовал издалека, изголодавшись по настоящей силе, оставшись наедине с маленьким детскимприютом Дагора. Ведьмак возвращался, его сила заставляла Нити звенеть в напряжении, так сильно, что дом почувствовал эйфорию, не свойственную неживому сознанию - будто проник в мысли Хозяина.
И тут же понял ошибку. Это был не Он. Жалкая старуха, что была куда слабее древнего.
Но вместе с тем и куда сильнее тех, что населяли "детский приют". Ухмыльнувшись дверью, дом проскрипел приглашение, чувствуя как ее ноги топчут крыльцо. Приветственно лаская.
Все было так привычно и удобно, но лишь до того момента, как проклятая вошла. Сотни стеклянных глаз кукол уставились на вошедщую из пыльных витрин, улыбаясь отнюдь несвойственными куклам умными улыбками.
Злобно прогудев скрипящими половицами, дом дал Ей понять, что придется ждать Хозяина...
***
Бельфенгир.
Постоялый двор "Саманта" ------>
...что явиться, в общем-то не замедлил.
Шел ведьмак под ручку с Эльвой, говоря о чем-то чуть более привычном, чем грязь на улицах - спокойная беседа двух уверенных в своей безопасности людей, в полночь вышагивающих прямо посреди улицы. Ворье было не обмануть - профиль Бельфенгира знали наизусть все бродяги города и вступать в противоречие с собственной жизнью никто не жаждал.
В целом все казалось радужным Мастеру и самое меньшее, что он мог ожидать - это немалое удивление от предчувствия проклятого не где-нибудь, а в самом доме.
Сумрачно высматривая издалека того, кто нарушил покой скромного обиталища и логова. Бельфенгир не злился на дом, скорее ему было любопытно. Проклятая была одна и это точно была не Хаска. Нечто менее тривиальное, создание с рефлексами голодного волка, учуявшего добычу. А глаза - глаза видели только то, что обычно - разве только чуть покосившуюся вывеску отличало особенностью.
- Сударыня, - обратился Кукольник к спутнице, - у меня гости. Надеюсь, это не стеснит вас?
Введя Эльву в дом, он, не мудрствуя лукаво, "натравил" на нее Илси, занявшуюся одеждой, а сам, широкими шагами, направился прямо к источнику нисколько не неприятной неожиданности.
И тут же поморщился, уловив запах проклятья...
Тяжелые сплетения чужеродных волокон впитались в душу прОклятой. Умело сплетенные, они до сих пор несли на себе отпечаток умения Старого мастера, одного из тех, что жили еще до рождения Бельфенгира. Так выглядели проклятья Айселейна, вдобавок - это проклятье было смертельным. Однако, спешить с выводами Дагор не желал - может быть, Изгоем была та, что погибла, а не та, что стояла в лавке сейчас.
Под тяжелыми шагами Кукольника дом дрожал, точно нашкодивший мальчишка, почуявший свою вину. Но любезность Зверя была простой - он оскалился улыбкой, которую можно было считать дружелюбной.
- Если вы пришли за тем, чтобы снять груз веков - я ничем не смогу помочь - хрипло проскрипел голос ведьмака, - ваше проклятье старое, посмертное и наложено весьма умело. Чтобы его смыть достаточно всего одной или нескольких смертей, но умереть придется вам. И всем вашим потомкам.
Он уселся в кресло, более не уделяя внимания старухе - а таковой была гостья. Уродливой, безобразной. Но древней.
Такой же, как он.
Илси ввела Эльву, достав мимолетом, словно по волшебству, сразу две чашки настоя, одну из которых вручила целительнице, а вторую - ведьмаку. И, подведя гостью к камину, пододвинула еще одно кресло, кивнув в ответ на вопросительный взгляд ведьмака.
- В подвале вас ждет еда, сударыня, - проскрипел он, вновь обращаясь к статуе в углу, - утолите ее и мы поговорим после.
Дом облегченно вздохнул, скрипя половицами.

<-------- Постоялый двор "Саманта"
Несмотря на столь поздний час, дороги кипели жизнью. Путники шныряли по улицам, ища ночлег, запоздалые, или наоборот, ранние торговцы, выясняли отношения, размахивая руками и выкрикивая угрозы, стоя рядом с телегами, запряженными мелонхоличными тяжеловозами. Ворье и убийцы выглядывали из дворов, сверкая алчными глазами, но, заметив Бельфенгира, спешили освободить дорогу. Не по зубам он им. В суматохе вечно кишащих людом палаарских улиц никто не обращал внимания на беловолосого мужчину, рука об руку шагающего вместе с юной девушкой, поглаживающей сидящего на плече ворона. Спокойная, практически светсткая бесда о пустяках служила дополнительным отводом глаз и способом отвлечься.
Но Эльве было тяжело отвлечься.
Жизнь, бурлившая вокруг, как похлебка на огне, пробуждала в ее русой головке мрачные думы. Вот она - жизнь, которую поклялся оберегать целитель. Жизнь, с которой девушке вскоре придется расстаться.
Вот и дом. Раньше Эльва всегда немного пугалась этого гордого и мрачного здания, словно бы имевшего собственную жизнь и помыслы. Но дом отосился к целительнице довольно радушно, как и его хозяин, и страх со временем ушел.
Сейчас дом был немного "напряжен" тем, кто находился внутри.
- Сударыня, у меня гости. Надеюсь, это не стеснит вас.
Все та же обходительность и галантность, выделявшая ведьмака среди прочего люда. Хотя его много что выделяло.
Эльва отрицательно мотнула головой, высвобождая свою руку из-под его локтя. Пусть идет. У него тоже дела.
Из глубины замершего от прихода хозяина дома вышла куколка. Илси. Прекрасное, древнее дитя... Девушка с благодарностю отдала ей тяжелый плащ. Беловолосая куколка повесила его на крючок и ввела Эльву в комнату, куда прошел Бельфенгир.
Они действитльно были не одни. Целительница постаралась не обрать внимания на гостью - безобразную старуху. Что-то было хищное в ее чертах. И явно она была не проста, если пришла в этот дом.
Илси подвела девушку к камину, заботлво пододвинув стул. Хугин слетел с плеча, сев на спинку стула, стоящего неподалеку. С его ракурса можно был обозрвать все помещение, дительно следяи за стархой, и за Эльвой. Ну и за самим хозяином, конечно.
В руке неожиданно появилась чашка с настоем. Целительница без страха отпила. Время яда еще не пришло. Напиток был холодный, но, попав в желудок, приятно согревал нутро.Эльва с наслаждением отпила еще. На улице холодно, а здесь, у камина и с кружкой замечательного питья было хорошо и уютно.
"Немного удовольствия в последний час"

Отредактировано Эльва (2012-06-03 16:48:00)

И она ждала - ни иного выбора, ни сил на что-либо другое, не было. Пришла сюда, значит, должна была быть к этому готова. Запах древности лишь успокаивал, даря былую уверенность, что ничего не изменилось, что всё обычно, как когда-то давно. Она чувствовала дыхание Дома, и лишь могла позавидовать его Хозяину, что такое сокровище есть у того.
Через какое-то время что-то переменилось. Застывший Дом вдруг оживился, словно всё тот же пёс, учуявший хозяина. Но Госпожа Ши никак не показала, что поняла, что скоро предстанет на суд перед ним. Она стояла, не двигаясь, с закрытыми глазами, втягивая воздух, наполненный прекрасным ароматом Боли, Отчаяния и Ужаса. Блюдо могло остыть, но Дом по-прежнему, никуда её не пускал. Ожидание томило. Теперь она ощутила себя псом, у которого на носу лежал кусочек вкусного, но трогать нельзя, пока не будет дана команда. Зачем она пришла сюда? Словно попрошайка, молящая о милостыне. Ведь могла всё так же, самостоятельно идти дальше, как и раньше. Но что-то сломалось, тот стержень, что держал её, позволяя спокойно существовать в одиночестве. Нет, ей по-прежнему никто не был нужен для общения, крова или защиты. Но она устала бежать и искать пропитание. А здесь этого добра было полным-полно. Вряд ли задаром, это понятно. Но дать себе передышку можно было попробовать. Вопрос, какова будет цена. И сейчас шеф-повар данного заведения озвучит её.
Дом стонал под ногами пришедшего. Это чувствовалось не только на подсознательном уровне, нити повсюду трепетали, казалось, к Госпоже Ши шёл колосс. Она даже не взглянула на него, лишь открыв глаза и уставившись в пол. Есть ли смысл вникать в суть существа, не зная, интересует ли его твоё существование?
Он говорил о проклятии, которое лежало на ней уже, казалось, целую вечность. Госпожа Ши так свыклась с ним, что ощущала его частью себя. Забери, вырви его из Колдуньи, и неизвестно, смогла бы она жить дальше. Ведьмак ошибся. Ей не нужно было ТАКОЙ помощи. Ни избавляться от проклятия старухи, ни, тем более, умирать, Госпожа Ши не собиралась. По крайней мере, сейчас.
А вот позволение пойти в подвал и отобедать наконец-то спустило пружину, закрученную где-то внутри Проклятой. Госпожа Ши чуть качнулась, и тут же взор её выцветших, водянистых глаз полоснул по Ведьмаку. Улыбка, чем-то похожая на ту, которую только что ей дарил Кукольник, была оставлена здесь.
Вошедшая девушка - не интересна. Госпожа Ши начала охоту... Приблизившись к кульминации - трапезе. Здравствующие её сейчас не интересовали, вновь колыхнулось чувство всепожирающего голода. Пришло время кормить зверя.
Кивнув Проклятому, Госпожа Ши покинула комнату, направляясь туда, куда её ранее не пускали. Кушать подано - садитесь жрать, пожалуйста. Она спускалась вниз, когда навстречу Госпоже Ши полетели нотки вкусного - боль, ужас, приправленные отчаянием. Причём красота эта исходила не от одного, а от двух существ. Поначалу Госпоже Ши показалось, что-то несётся по лестнице вверх тень - всё чёрное - от макушки до пят. Мальчишка-сопляк, нёсший мешок с костями на руках. Они встретились в узком проходе. Но мгновение он замер, явно пытаясь разобрать - кто же перед ним стоит. Колдунью же он ничем не занимал. Отчаяние было слишком слабым, скорее смахивало на растерянность. А вот то, что лежало на его руках, чуть трепыхаясь...
- Ххххе-хххе-хххе, - глухо, сухо, как всегда, рассмеялась Госпожа Ши. - Как красиво умирает малышка. Томно изгибаясь в предсмертных муках, словно в экстазе любви. - Голос её креп, впитывая всю боль девчушки. - Ему не нравится, что она делает... Добьёт ли? Или оставит, как думаешь? - Колдунья попыталась коснуться пальцами тёмной полоски на шее девчонки, но мальчишка дёрнулся, будто Госпожа Ши собиралась перерезать той горло. Хотя, пожалуй, это было бы самым простым выходом для несчастной. Малец был слеп как котёнок, что в прямом, что в переносных смыслах.
Больше не задерживая молодняк, Госпожа Ши поспешила далее, желая наконец-то вкусить то, чего так долго ждала. И вот она - заветная дверь. Колдунья отворила её и тут же нырнула в омут боли и страха.
Пред Госпожой Ши предстал маленький, нелепый и неловкий поварёнок. Как шеф-повар позволил такой неумехе взяться за блюдо? Однако, дал, значит, знал, что делает. Вся в крови, как хряк в грязи. В руке неумело зажатый инструмент, в глазах - блеск безумия. А на столе - гора мяса, которой осталось жить совсем недолго. Забрать всё, что витало вокруг одним глотком, делая всего лишь глубокий вдох. Лёгкие расправились, зрение улучшилось, но этого мало и, если девчонка продолжит в том же духе, она останется и вовсе голодной.
- Деточка, как ты думаешь, сколько литров крови может поместиться в маленьком дроу? Или ты это решила проверить на деле? - проскрипела Госпожа Ши, останавливаясь совсем близко к столу, нежно поглаживая совсем побледневшее личико обречённого.

Ступенька за ступенькой, всё выше, казалось, лестнице никогда не будет конца, а Маара всё слабее дёргалась, теряя последние капельки жизни. "Великий Каин! Молю тебя! Помоги ей, дай сил и времени, чтобы я смог спасти её!" И Каин послал ему помощь... В воздухе что-то незримо колыхнулось. Такое чувство у него возникало рядом с Мастером, значительно слабее рядом с Санни. Проклятый... Неужели Бельфенгир решил спуститься с небес и разрешить всю проблему? Было бы прекрасно! Но нет, Его любимый Бог на этот раз решил пошутить над своим преданным слугой, прислав... жалкую старуху?!!! Рассмотреть толком её не удалось, да и некогда было. Влад уже хотел было попросту её обойти, но та встала поперёк дороги и начала что-то умничать. Крау слушал в пол уха, надеясь, что старуха наконец-то закончит отнимать время Маары и даст пройти. Несла она какую-то околесицу про недовольство. "Неужели об Учителе говорит? Неужели он решил убить Маару.... С него, конечно, станется, ведь жизнь, похоже, он не ставит ни в грош... Но..."  Рука Проклятой потянулась к девушке, и Влад резко дёрнулся, попытавшись отступить. Осталось лишь оскалиться и зарычать: "МОЁ! Не ТРОНЬ!!!" Но старуха уже спускалась дальше, оставив наконец-то их в покое. "Не дом, а проходной двор какой-то! Было так тихо... Раньше. Теперь девчонку привели, старуха какая-то шастает... Может, посетительница? Но тогда Учитель вряд ли пустил её одну бродить по дому... А ведь направлялась она куда-то к подвалу... На Дагора вряд ли работает. Я бы её увидел, хоть разок... Хотя..." Крау мысленно махнул рукой и вновь переключился на свою проблему. Надо было решать, что делать. Если то, что происходит с Маарой дело рук Мастера, значит, и идти надо к нему. Но, если не он повинен в таком состоянии? Выходит, тогда сам Влад виноват, ведь умирающей он её нашёл именно у себя в каморке. Если он виноват, тогда лучше не попадаться на глаза Бельфенгиру, пока не будет разрешена проблема. Тем временем, молодой человек уже поднялся и подошёл к двери, где обычно находился Мастер. Но к огромному удивлению Влада дверь была закрыта и пройти никак не было возможным. Тогда Крау приник к замочной скважине, аккуратно прижимая к себе Маару. Мастер был в комнате - его отражение виднелось в зеркале напротив двери. Но его учитель был не один. В комнате явно находился кто-то ещё. Ещё спустя долгих пару секунд Влад увидел, кто же был гостем... точнее, гостьей. Та самая девушка, что перебила кучу народу, когда они погнались неизвестно куда неизвестно зачем. "Для чего она здесь? Не нравится мне всё это... Хорошо, что я не поспешил появиться перед Учителем." И Влад тихо отступил. "Надо найти лекаря... возможно, он поможет... Но... успею ли я? Или... найти Илси? Хотя нет... Илси - маленький шпион Мастера, ей лучше не попадаться, что знает она, знает и Дагор. Надо уходить из дома. Искать помощи у чужих. Меньше вопросов, меньше проблем." Так было решено. Оставалось надеяться, что Кра где-то неподалёку и сможет указать верный и самый короткий путь. Но как пройти? Проход закрыт, а другой путь Влад не знал. Мимолётное движение, и молодой человек вздрогнул - позади него молча стояла Илси. "Всё, попался.." Оставалось лишь смотреть и ждать. Ждать её решения. Или же решения Мастера, если он как-то с ней связан. Но тут девучшка, словно тень, тихо обошла Влада, куда-то нажала, и в стене рядом открылась дверца. Крау недоверчиво уставился в открывшуюся тьму. Эта игра совсем не нравилась ему. Но выбора не было - оставаться здесь и ждать, когда маара умрёт он не собирался. Потмоу, выдохнув, просто шагнул вперёд, не думая о последствиях. Коридор был тёмный, но, благо, хоть не длинный. Влад вывалился в самую первую комнату, где всегда принимали вошедших прежде чем проводить их в лавку, и тут же наткнулся на дроу. На этот раз Крау тупил значительно меньше, нежели, когда встретил впервые Ксуллрае. "А этот что здесь делает?" - мрачно подумал Крау.
Дроу же совершенно спокойно осведомился, что происходит с Маарой, словно был здесь всегда, все его знают... "Да пошли все к Владетелю!!!"
- Не видишь, что ли?! - гаркнул молодой человек, - Умирает она! И я не никак не могу понять - в чём причина! Смыслишь что-нибудь в лекарстве? - от безысходности Влад стал наглым и уверенным, сейчас он не думал о последствиях. Кто перед ним? Покупатель? Муж Ксуллрае? Да, хоть сам Каин!
Маара была такой маленький, что Крау преспокойно удерживал её всего одной рукой. Второй он развернул дроу и начал показывать ему девушку:
- Смотри! Ты что-нибудь видишь? Я провёл много времени в темноте, мои глаза никак не привыкнут к свету, - Влад встряхнул вновь тёмного эльфа и гаркнул, - СМОТРИ! Что с ней? Почему её трясёт?

Отредактировано Влад (2012-06-07 19:24:09)

- Я не лекарь, извини. Мне всего лишь нужен Бельфенгир, - ответил дроу, но Влад  его слов не слышал, всё ждал, чтобы ему помогли. Постепенно недоумению на смену пришла паника. Что делать? Вопрос так и не был решён. Если стоящий перед ним не поможет, всё же придётся бежать на улицу, снова теряя драгоценные минуты. Когда он успел хватануть серокожего, Крау даже не смог вспомнить. Однако руку Влада очень спокойно отодрали от себя с некоторой брезгливостью что ли. Или это просто так показалось молодому человеку? А дальше дроу отступил и... пропал. Крау лишь моргнул, снова, но от этого тёмный эльф снова не появился. "Решил по-тихому смотаться. Что же, его винить не в чем. Я ему никто и зовут меня никак. Могу ему ответить тем же... Так что же..." Додумать Влад не успел, дроу вновь появился из ниоткуда. "Похоже, мне нужно поспать..." Моргнув ещё пару раз и убедившись, что тёмный никуда не собирается дальше деваться, Влад нетерпеливо переступил с ноги на ногу. А дальше время вдруг замедлилось - дроу медленно откинул полу плаща и достал нож. "Что он задумал? Решил, что я - преграда между ним и Мастером? Решил устранить?" Тем временем тёмный меланхолично вглядывался в личико Маары, будто размышляя: "А не убить ли и её заодно?" "Развернуться и бежать?" - пронеслось в голове у Крау. - "Успею ли? Не хотелось бы, чтобы он метнул это мне в спину..." Влад не много знал о дроу, скорее даже почти ничего, потому не мог быть уверенным, что реакция тёмного эльфа будет хуже его. Тем более, что сейчас Крау был далеко не в лучшей форме. "Заговорить ему зубы... Хочет Дагора, пусть идёт к нему... Тот сам его на кусочки разберёт... И соберёт заново... возможно..." Молодой человек сделал шаг назад, уже продумывая, чтобы такого начать говорить психу перед ним, но тот сам опередил Влада:
- Да не бойся ты… Вокруг шеи у нее петля. Из чего, не знаю, - брови молодого ведьмака взметнулись в удивлении. "Петля? На шее? Но... как??? Откуда?!" - Хочешь, разрежу, но, если будет хуже, за последствия не отвечаю. Я такие заклинания плести не умею. Увидеть могу, а вот снимать – это не ко мне, - "заклинания?" Влад совсем запутался. "Откуда заклинания? Кто их мог налож... Неужели Учитель?" Эту мысль Влад отмёл тут же, он не мог поверить в такое, каким бы он ни представлял Бельфенгира, но позволить себе думать, что тот мог скатиться до такого... Крау сглотнул, словно удавка переползла ему на шею, не давая вздохнуть полной грудью. Лишь сейчас Влад понял, что уже почти минуту не дышит, затаив дыхание. Молодой человек перехватил девушку так, чтобы можно было исследовать её шею. Действительно, на ней что-то было. Как Маара до сих пор оставалось ещё жива? Оставалось лишь позавидовать её жизнестойкости. – Можно еще и просто по-человечески избавить от дальнейших мучений... Быстро и навсегда, - закончил дроу. И зря.
Влад тут же полоснул его взглядом, еле сдержавшись, чтобы не проклясть на месте. Время было как раз подходящим - внутри молодого человека бурлила адская смесь - страха и злобы одновременно.
- Что ты знаешь о человеческом, эльф? - сквозь зубы проговорил Влад. - Коли не знаешь, чего умного сказать, лучше действуй! Режь эту гадость на её шее! - оставаться на месте, глядя на холодную сталь, было очень сложно, особенно для Влада, у которого каждая клеточка вопила: "БЕГИИИ!!!" - Да смотри, девушку не тронь... - это был предел. Нервы звенели, как натянутые струны, одно неверное движение, и Влад не смог бы поручиться за себя. Тот кнут, который Дагор учил его создавать во сне, медленно начал собираться из всего того состояния, в которое погрузился молодой человек. Осталось только спустить удерживающий его затвор. Вокруг пальцев Крау заклубилась тьма, сам того не ведая, он готовил проклятие. Только станет ли ему легче, если Маара погибнет вот так глупо, а он отомстит за неё?

Отредактировано Влад (2012-06-06 23:32:18)

Мы - дети разбитых желаний...
В приют разоренной мечты,
Собрали нас годы страданий,
Жестокой мирской суеты.
Мы бьем - и пощады не ищем,
Вгрызаемся в мясо зубами...
Во тьме безнадежными рыщем,
И мертвая Вера - за нами...
© мое

Проклятая ушла, кивнув ему, словно равному. Приподняв бровь, Дагор подавил желание насадить на кочергу ее тело и хорошенько прожарить над камином. Бессловесные твари, не умеющие представляться и незнакомые с вежливостью, в этом доме играли с огнем, который только казался мирным и спокойным. К счастью - куколки носили амулеты и Кукольник мог позволить расслабиться. Отложить решение по незванной гостье.
"Только здесь мои мысли обретают покой.
Сотни разъяренных пчел в моей голове жалят изнутри, разрывают на части, не дают покоя. А здесь... даже пылинки летают умиротворенно, медленно, без резких порыво воздуха на проходных. Дети да, здесь слишком много детей, но это очевидное допущение, компромисс между совестью и желанием медленно выпотрошить их нежные, злобненькие души.
Эльва... должно быть, она относится к тому типу людей, которые сначала убивают, а потом оплакивают свои жертвы - как будто поминальный плач поможет снова прикрутить их души на место. Подрабатывая жнецом Костлявой поневоле начинаешь мириться с фатализмом, неизбежно возникающим в мыслях. Тому, кто несет смерть, нет дела до сомнений."
- Что есть смерть, девочка? - с горечью произносит ведьмак, - смерть... погляди вокруг себя, что ты увидишь?
Долгая пауза мыслей. Чашка цепляется за руку, изо всех сил испуская аромат. Должно быть хочет, чтобы ее держали крепче, не выронили на пол, разбив вдребезги. Даже чашки не хотят ломаться, хотя рано или поздно - это ждет всех. Время, только оно расставляет все фигуры в партии на доске по местам. Время - это бесконечный пат, тупик и круговерть одного и того же цикла. Смешно.
- Унылую, мрачную клоаку жалких отбросов, цепляющихся за нить, виснущую во тьме. Под ними бездна и они упадут, так или иначе. А ты... ты лишь перерезаешь ее, избавляя агонизирующего скакуна их загнанных жизней от мучений. Лучше стрела в глаз, чем долгие годы истекания. Природа - не сестра милосердия, но милосердный воин. Эльва... ты и есть природа. Часть ее.
Они все похожи на зомби. Люди за окном. Искуснейший из некромантов, Город, медленно высасывает их досуха, превращая неугомонную ребятню в серые, озлобленные и мрачные тени. Имитация жизни, стеклянный взгляд и постановочная речь - ни дать, ни взять - уличный цирк уродцев, которые даже не замечают фальши. Не видят своими глазами.
Очередной глоток обжигает горло.
"Она должна научиться отличать", - шелестят мысли, - "тех, кто молит о смерти и тех, кто еще не готов покинуть жизнь. Но жалеть о том, чего уже не вернуть - это как ковырять ножом уже зажившую рану. Лишено смысла."
Он никогда не умел говорить понятно. Чего оставалось ждать? Понимания? Дагор вдруг почувствовал себя Айселейном, стоявшим на мосту и говорившим с ним, тогда еще совсем юным ведьмаком. Иной правде требуются годы или века, чтобы произрасти в нечто осознанное. И ей нужно время. Отвлечься от своих проблем проще всего тогда, когда тебе рассказывают о чужих - так он думал.
Подправив кочергой вылетевший из печки уголек, ведьмак глубоко вздохнул, отдавая опустевшую чашку в руки маленькой принцессы теней - Илси. Словно мотылек, она исчезла в полумраке, незаметная, ненавязчивая. Тихая и робкая, как шелест ветра, но уверенная в своем Пути.
- Знавал я однажды человека, - надтреснутым голосом произносит Бельфенгир, - что и не человеком был вовсе. Обирала и ростовщик - для таких все святое осталось в далеком детстве, вместе с посмертными проклятьями матерей. Давно это было, - пауза продлилась слишком долго, так, что стало слышно потрескивающие в камине дрова, - многое забыл я, что несущественно. Несколько веков назад, должно быть. Немногие воспоминания остались у меня, Эльва, но это... это я храню бережнее прочих. Забыл его имя, - ведьмак уходит нахмуренным взглядом в прошлое, неподвижно уставившись в черное пятно теней над камином, - да и неважно. Неглупый был человек, да дельный, но жизнь его была как заплесневевший хлеб в болоте - кругом вонючий омут, а в сердце растут грибы алчности, лжи, сомнений. Не сомневался он только в одном - в том, что любит деньги. И мне они были нужны Эльва, эти деньги. Тогдашний Палаар мало чем отличался - все те же люди и небо прежнее, только лавки моей не было, а дом... дом принадлежал ему. Ростовщику.
Припоминая детали, Бельфенгир нахмурился и потом, всего на миг, его лицо просветлело.
- Я его убил, - просто сказал Кукольник, - Это было несложно. Я взял его тощую шею обеими руками, и сдавил так, что у него затрещали позвонки. Было приятно глядеть в стекленеющие глаза мертвеца, Эльва, но за тем ли я пришел к нему? Денег, не крови хотелось мне. Только все изменилось, едва я вошел внутрь. Уже тогда я мог учуять кровь за милю от себя, и учуял ее рядом, как только дверь этого дома открылась для меня.
Он хрипло смеется, с серьезными глазами, полными безысходной ярости, клокочущей внутри. Безумие воспоминания, не столь приятного, чтобы рассказывать о нем в дружеской попойке, но сегодня - тот самый день. Когда пыльный сундук надлежало отворить.
- Я спустился в подвал и там были дети. Много детей. Обитые вяленой шерстью двойные двери подвала прятали от меня их - визжащих, оруших и плачущих, но я смог вскрыть этот сундук с тайнами старика. Он был не только ростовщиком - хирург старой школы, мастер своего дела - он калечил детей, продавая их нищим. Украшал этот город таким, каким тебе его не хочется видеть, девочка.
Закрыв глаза, ведьмак расслабился, опусти руки на подлокотники.
- Вот, что я тебе скажу, Эльва - когда человек преступает некую грань - его душа начинает молить о смерти. Он убивает беззащитных - и спотыкается о камень, первым поднимает меч - и дышит, точно загнанная лошадь. Ты видишь это в его глазах - готовность умереть. Но лошадь не может сама себя убить - она будет дышать и биться в агонии до тех пор, пока не придет смерть. Ты была этой смертью, девочка. Дарила покой безумной душе. Защищая то, что тебе дорого, жизнь то или те, кто близок тебе, ты защищаешься. Это не убийство - ты просто даешь человеку то, ради чего он идет к тебе. Милосердие... покой.
Внезапно, Кукольник насторожился. Потянул носом воздух, точно был тигром, почуявшим добычу. Мягко, вкрадчиво поднялся с кресла, кивнув Эльве, дескать "я на минутку". Он слушал...

... как в темноте дома Илси спешит открыть потайную дверь перед Учеником. (Мастер улыбался)
Тихая и робкая, она действет согласно своим Законам и установкам, не вопреки но помимо воли Мастера. Настоящая сноходка, чье расщепленное сознание не может находиться под абсолютным контролем. Но какие мысли ведут ею?
Улыбалась и Илси. Застенчиво прячась в тенях - она не нуждалась в том, чтобы кто-то оценил ее доброту, равно как не нуждается в одобрении жизнь, знающая свои Цели. Илси точно ведала, чего хочет и шла с открытыми глазами, поступая так, как велела роковая случайность ее хаотических всплесков. Непредсказуемо.
Она проводила взором Ученика и его ношу, должно быть, сожалея, что не может помочь большим. Дом был сильнее, его контроль должен был ослабеть, чтобы свеча не задушила куколку.
Инаковость. (улыбка Ведьмака темнеет)
"Она похожа на Яд, но яд сладчайший, который хочется пить вечно.
Нельзя душить Искру жизни, особенно ту, что возникла случайно там, где должна была стоять мертвая статуя."
Выдохнул.

Отворяя дверь неслышным касанием Повелителя, заставляя Дом нервно скрипеть половицами, привлекая мысли и взоры к верхнему этажу. Свеча, заживляющая рану, нанесенную ей дроу, ослабляет хватку, чувствуя Хозяина, не Управляющего.
Одним мановением мысли развеяв потуги Ученика, Учитель успокаивающим взором хладнокровного маньяка смотрит ему в глаза, прежде, чем перевести взгляд на Кайрана.
- Иные вещи лучше не трогать без хозяина, - ровным тоном произносит Кукольник, забирая Маару из рук Ученика, - что касается вас, вор, то мы поговорим с вами позже - а пока можете довольствоваться обществом моего ученика, он просветит вас относительно порядков в моем доме.
Слово, сказанное для Дома. И как будто притихло все разом - ни шороха, ни скрипа. Тенью ускользает Кукольник в лавку, запирая за собой двери. Оставляя Кайрана и Влада в приемной. Памятуя о том, что Ученику должно быть уже известно про запасной ход.