(спустя несколько дней)

Бельфенгир улыбался, натягивая перчатки.
Сейчас он казался даже слегка привлекательным, с его правильными чертами лица, хищным вырезом глаз и внимательным, изучающим взглядом. В пыльной комнате сквозил легкий полуденный сумрак зашторенных окон. Рассеянные лучи пронзали узкую щель, оставленную словно нарочно, чтобы поддразнить несчастную жертву, растянутую на странном механическом столе.
Кукольник медленно подошел, подкрутив ручку механизма так, что стол поднялся почти вертикально. Распятая, обнаженная девушка на нем слабо извивалась, растянутая закрепленными на запястьях и лодыжках ремнями. Он заботливо собрал ее распущенные волосы в пучок, перевязав веревкой. Затем осторожно закрепил голову пленницы ремнями.
- Не бойся, - произнес он, - все когда-нибудь заканчивается, даже боль.
Юное создание смотрело на него с ужасом, застывшим в рубиновых глазах. Слезы безостановочно катились по щекам девочки, исчезая за тугим кляпом, перекрывающим рот. Кожаные ремешки причиняли ощутимую боль, но растяжка была особенно болезненной.
Дагор принялся раскладывать инструменты на столике, накрытом серой полотняной тканью.
- На самом деле, нужен только один нож, - спокойно объяснял он, - однако разнообразие существенно ускоряет процесс.
Ведьмак взялся за рукоятку короткого, изогнутого ножа, осматривая идеально заточенное лезвие. Глаза несчастной расширились, когда Бельфенгир поднес лезвие к ее лицу, но он лишь усмехнулся и положил нож рядом с остальными инструментами.
Равнодушно усмехнувшись, мучитель отошел вглубь комнаты, растворившись во мраке. Для беззащитной узницы минуты тянулись вечностью, но когда Дагор вернулся, стало еще хуже.
Небольшой, серебристый кувшин в его руке переливался отсветами в лучах удивительно яркой свечи, которую Кукольник водрузил на специальную подставку стола с инструментами. Кувшин он поставил рядом. Что-то зашелестело, звякнув. Девочка глухо застонала, пытаясь скосить взгляд, но ведьмак уже обходил стол за ее спиной.
Он начал с левой руки. Острое лезвие кривого ножа почти без нажима вошло в плоть и стон беспомощной пленницы превратился в животный, отчаянный крик, заглушенный кляпом.
Для обезумевшей от боли пленницы весь мир превратился в один сплошной, кровоточащий обрубок. Кукольник продолжал свою жуткую операцию, вытянув из кувшина длинную серебристую нить.
- Эриспил, - невозмутимо повествовал он, - живой сплав. Знаешь, что бывает, когда кукла перестает быть нужной и ее возвращают?
Нить извивалась в его руках, точно и впрямь была живой. Она тянулась к кровоточащему порезу на руке девочки, вырываясь из рук ведьмака.
- Это бывает очень редко. У таких я просто забираю материал. Если сделать это слишком быстро, нить фарширует внутренности куклы, поскольку она не любит двигаться в одном направлении.
Бельфенгир любил говорить со своей работой. И даже если бы на месте живого человечка, распятого на столе, сейчас бы лежала большая деревянная кукла, вряд ли в его монологе изменилось хоть слово - исключая почти прозрачные намеки на боль и страдания. Хотя, даже дерево могло страдать - так он считал.
Кончик нити трепетал рядом с запястьем пленницы. И если до того боль еще можно было терпеть, то когда металлическое острие взгрызлось в основание раны, она стала запредельной. Ловко перебирая нить, Дагор укладывал ее в рану, приглаживая ощутимо потеплевшими пальцами. Сизый шрам оставался за ними, перекрывая нити путь наружу. Но как только Кукольник оборвал нить, дойдя до шеи, боль прекратилась, и пленница смогла вздохнуть свободнее, мелко дрожа.
Однако мучения ее на этом не прекратились. Еще трижды нить пряталась в длинные порезы, ведущие к запястью и лодыжкам. Единственная мысль угнездилась в сознании измученной пленницы, она хотела, чтобы все это кончилось поскорее. Пленница бы молила о своей смерти, если бы только могла издать членораздельный звук.
- Хорошо, - удовлетворенно осмотрев свою работу, Бельфенгир вытер нож, уложив его к инструментам, - осталось завязать узелок, милая, все почти кончилось.
Обрывки четырех нитей торчали из шрамов, заканчивающихся на середине шеи пленницы. Ведьмак тщательно пригладил их, прежде чем установить подставку на свечу. Серебристый кувшин он поставил на эту подставку так, что пламя свечи лизало днище. Словно уловив свою задачу, огонь вспыхнул сильнее.
Нагревался кувшин долго, очень долго. Девочка вздрогнула от прикосновения мучителя, когда он решил, что прошло достаточно времени. Взявшись за ручку, Кукольник досадливо поморщился, запахло паленым мясом. Механизм заскрипел, возвращая стол в горизонтальное положение.
Дагор занес кувшин над шеей пленницы. Серебристая жидкость полилась из него, вырвав новый стон у измученной девушки. Но это было несравнимо слабее, легче той боли, что она уже пережила. Тем временем жидкость и не думала проливаться на стол. Волнами скользя по коже, она охватила и затопила все четыре торчащих обрубка нитей, постепенно застывая.
Через несколько минут на шее пленницы красовался серебристый ошейник, больше похожий на странное украшение, с причудливой резьбой, усеивающей блестящую поверхность. Только шрамы напоминали о том, что оно – часть чудовищного ритуала ведьмака.
- Вот и все, - он успокаивающе улыбнулся, опуская стол, - тебе нужно отдохнуть прежде, чем мы продолжим.
Ужас в глазах пленницы мало заботил его. Обычные человеческие чувства были пустыми и ненужными. Что было у нее до этой встречи – жизнь крестьянского ребенка, одной из многих лишних ртов в многодетной семье.
Она не была ни красивой, ни нужной кому-либо, даже ее родителям, с радостью принявшим деньги в обмен на родное чадо. Но все изменится.
Стол с распятой на нем пленницей с легким шелестом катился по выглаженным доскам настила, пока не достиг пустого «шкафа», недавно освобожденного проданной куклой. Подняв и сложив дыбу, ведьмак закатил ее в шкаф и закрыл дверцы.
Вовремя – поскольку до ушей его уже доносился стук в запертые двери лавки. Бельфенгир принюхался, жадно втягивая воздух, улавливая мельчайшие изменения в его структуре. Кислый запах примешивался к запаху скисшей медовухи. Один из щенков Онгура, главарь шайки паршивых наймитов. Полезных людей, которых можно было использовать в своих целях.
Ведьмак не спешил. Сняв фартук и нарукавники, он тщательно омыл окровавленные руки в бадье неподалеку, затем набросил сюртук и поднялся в лавку, впустив «гостя». Нахальный взгляд наемника скользнул по хозяину дома и, встретившись со стальным блеском в глазах Бельфенгира, затух. В дом вошел уже серьезный воин, растерявший весь запал грязных шуточек, заготовленных заранее.
- Онгур передает привет, - расправив плечи, произнес  человек.
Ведьмак равнодушно пожал плечами, указав на кресло, неподалеку от входа. Приглашать в лавку смердящее отребье он не спешил.
- Да, привет, - угрюмо повторил воин, глядя с вызовом, - и толкует, что платить пора уж. Ежели ты, ведун, и впредь желаешь быть другом Вострых.
Золотая монетка блеснула в воздухе, приземлившись в ловко подставленную ладонь. Кость, брошенная собаке. За ней полетела еще одна, но только после третьей воин довольно осклабился, заметно расслабившись.
- Кое-что изменилось, - равнодушно произнес Бельфенгир, - мне нужны особые существа. У них белая кожа и волосы, а глаза – красные, как кровь.
- Вестимо, - воин закивал головой, - товар редкий. А по нему и плата, ведьмак. Слухаешь?
Усмешка ведьмака была жестокой и холодной как лед.
- Не напутай. Передай Онгуру - дурной товар – дурная плата. А то и вовсе отправлю обратно. Слухаешь?
Воин презрительно скривился.
- Как не слыхать, ведун, слухаю. Мы свое дело знаем.
Выпроводив наймита, Бельфенгир первым делом тщательно вымыл руки – как будто это могло смыть назойливый запах, ворвавшийся с улицы вместе с воином. Дело требовало жертв, к тому же, город всегда пах одинаково.
Но даже за века уединенного одиночества, он так и не привык к некоторым вещам.

(перевод времени) переход------>Северная дорога из Палаара (Палаар; Кивангард; Гаргский лес)

Отредактировано Бельфенгир (2012-01-27 22:21:46)

Илси не дремала. Уставившись кровавым взором вникуда, кукла не двигалась, словно и впрямь была неживой и только появление хозяина могло пробудить механизм. Но это было не совсем правдой - кукла ощущала весь дом, его напряжение и таящуюся мощь. Долгие века существования в Палааре сделали из Кукольника подозрительного аккуратиста, любящего покуражиться над попытками воров забраться в его логово.
Илси почувствовала червоточину. Возмущение в Нитях плетений, окутывающих лавку. Где-то намечался разрыв и куколка машинально начала проверку, скользя сознанием вдоль нитей. Она оживилась, как оживает спящий механизм, приходящий в движение.
Заклятье неизменности было на месте, но разрыв начался в основном тревожном плетении. Кто-то пытался проникнуть в обитель хозяина.
Один взгляд Илси - и Тика подошла к  небольшому шару на постаменте за прилавком. Обе куколки чувствовали связь, словно они были единым целым, а в некотором роде - так оно и было.
Шар вспыхнул и засиял призрачным светом, мерцающее облако пыли расплывалось от него во все стороны, формируя четкую, контрастную картинку нарушителя границ. Ребенок. Светлый эльф. Илси регистрировала его машинально, равнодушная к тому, что он вообще такое. Инструкции мыслей Бельфенгира были весьма просты и она придержала плетение Неизменности, окутывающее подвал. Начавшая, было, зарастать дыра, осталась в прежних размерах, пока нарушитель не пролез в подвал. А остальное было куда проще - она отпустила нити, едва он оказался подальше от ямы.
Словно распрямилась сжатая пружина. Мощь плетения неизменности, высвобожденная во мгновение ока, за считанные секунды залатала дыру, избавившись от остатков чужеродной магии. Затем Илси подошла к двери в подвал. Тика, словно молчаливая тень, последовала за ней, захватив два длинных охотничьих ножа из ящика в прилавке. Один она отдала Илси, а вторым полоснула себя по маленькой ладошке. Сжала руку в кулак как можно сильнее и резко разжала, припечатав ладошку к двери.
Плетение Антимагии высвободилось из освобожденной печати, окутав подвал щупальцами растворяющими всякое присутствие чужеродных элементов, вплоть до остатков еды в желудке несчастного, проникшего в обитель.
Илси открыла дверь. Словно две молнии скользили обе куколки, мгновенно оказавшись рядом с нарушителем. Тика всадила нож по рукоятку в его бедро, Илси всадила нож в плечо. В доме ведьмака они были непобедимы. Ресурсы всего дома, всех печатей были на стороне куколок, вдобавок, в подвале постоянно циркулировал сонный газ, что ведьмак рассеивал лишь когда звал кого-то чужого. У постоянных обитателей дома давно выработался иммунитет.
Через несколько минут все было кончено. Обезоруженный, раздетый догола эльф лежал в том самом пыточном кресле, что ему так понравилось, крепко привязанный к нему кожаными ремнями. Равнодушно глядя на него Илси чуть склонила голову. Ей и в голову не пришло, что это бесстыдно - рассматривать голого мужчину. Ей было интересно. Густая кровь медленно вытекала из ран, постепенно сворачиваясь струпьями - обе куколки Бельфенгира были умелыми ученицами и ни одна артерия не была задета.

------> Северная дорога из Палаара (Палаар; Кивангард; Гаргский лес)

Легко было забыться.
Заставить исчезнуть весь этот бред, зовущийся эмоциями. Остаток пути Бельфенгир прошагал молча. У самых ворот он принял мысли Илси - почти беззвучные посылы о нежданном вторжении. Ведьмак тяжело вздохнул, пытаясь понять, чтто именно тянет к нему всь этот сброд с загребущими ручонками... милостью богов - они давали отличный материал для кукол, но...
Неужели они не слышали слухов? О страшном и ужасном Убивце, чертовом Расхитителе, Клятом ведуне? Молодежь...
Легкая улыбка играла на лице Кукольника, когда он подошел к дому. На пороге его встретила Тика, молчаливая и спокойная, как обычно. А значит, обе куколки справились отлично. Он даже потрепал ее по белокурой головке, отстранив в сторону. И направился прямиком в подвал.
Всему свое время. Не глядя на чудака, попавшего в сети, Кукольник снял сюртук и принялся надевать фартук. Илси подбежала, опережая мысли Бельфенгира и ловко затянула завязки сзади, протянув ему нарукавники.
- Ни дня покоя, - проворчал Кукольник, поцеловав ее в холодный лобик, - правда, милая. Что им здесь, медом намазано? - он повернулся к парнишке, - приключений захотелось? Понимаю. Решил вломиться в дом к старому, выжившему из ума старику, думая, что он уже слишком стар и дряхл, для того, чтобы справиться с таким вот - молодым, умным и сильным. Похвально. Понимаю и поддерживаю. Мне тоже всегда хотелось поэкспериментировать.
Он разложил на столе неподалеку весь хлам вторженца, осматривая его с великой осторожностью - через плетение силовой печати. Одна Астарта ведает, что там ему наварили. Мальчишка, похоже, варил все сам и ведьмак уважительно усмехнулся. Талантливый. Может и сгодится в качестве помощника. Убивать такого - только зря переводить ценный материал.
Снова повернувшись к пыточному столику, Бельфенгир придал лицу выражение мечтательной задумчивости - словно решал что-то очень важное. Как например - жить или умереть наглецу, посмевшему явиться туда, где его не ждут, тобы получить то, чего не ждал он сам.
- Илси, - он не успел позвать куколку, как она уже появилась рядом - с чашкой его любимого травяного настоя, - благодарю, милая.
Горячий настой освежил его мысли. Бельфенгир разложил на столе холщовый сверток с инструментами и теперь примерялся к ножам, раздумывая. Кувшин с нитью стоял в нише ледника, стоило его достать, чтобы она могла отмокнуть.

Отредактировано Бельфенгир (2012-02-02 17:11:14)

Во время нескольких минут стояния у стены ничего не произошло, и только этот туман дал о себе знать, несмотря на то что Ас почти восприимчив к ядам и газам. Так или иначе эльф становился все расслабленней.. Внезапно он встрепенулся: -Фу, от этой магической вони хочется...- Ас не успел закончить мысль, как тут же в комнате откуда не возьмись материализовались гигантские щупальца! Остатки сна спали с парня и он начал довольно ловко от них уворачиваться, после чего выхватил из-за спины довольно внушительный клинок который начал... Буквально впитывать магические щупальца! Однако было понятно, что парня обнаружили, но черта с два бы он отступил, особенно после лазанья по канализации!  И тут в комнату влетели две женские фигурки с охотничими ножами. Эльф приготовился обрушить на них всю магическую силу, собравшуюся в клинке, но тут одна из них подбежала на расстояние, с которого ее можно было тщательно рассмотреть.. Сделанное открытие мягко говоря удивило парня: -Как, опять? Блин, я уж думал, что больше с этим не столкнусь.. Хотя... Это меняет дело...- парень улыбнулся и бросил меч. Получив удары кинжалами парень даже не ойкнул, зато продолжал любоваться куклами: -А он хорош.. Даже очень.. Любой другой бы не отличил кукол от живых.. Может хоть этот субъект пожелает сотрудничать..- эльф продолжал широко улыбаться и будучи связанным в кресле.
Наконец, вошел сам кукольник.. Ас по привычке принюхался и вздрогнул - слишком долго он не чувствовал таких запахов...
Сам же старик даже не поздоровался, а начал натягивать фартук. Нельзя сказать, что такое обращение ему было сильно приятно, но он в принципе понимал логику: для ведьмака он вещь, расходный материал.. Тут паренек услышал шум, который он так надеялся услышать, и на душе полегчало: его все-таки не забыли.. Но тут старик начал свою горделивую речь.. Прослушав ее до конца парень лишь фыркнул и впервые за то время, что он пробыл в плену открыл рот: -Ну, для начала здравствуйте- с иронией начал он.-Ну, для начала я ровно ничего не знал о вас.. До прошлой минуты. Нет, ходили нелепые сплетни, что кукольнику 10 тысяч лет, но понимаете, эти сплетники...- ведьмаку подали чай.-итак, надо думать сейчас вы решаете мою судьбу..? Или уже решили.. Однако, давайте рассмотрим возможные варианты развития событий.. Вы меня убиваете, думая что ничего не теряете... Но прямо сейчас сюда направляются отряды алмазной стражи... Они огорчатся, обнаружа мой труп, или не обнаружа со всем... Это полбеды, но их основная их цель-вы... Если вы их всех одолеете (в чем я при всем уважении сомневаюсь), то их прийдет больше, да еще и с моими друзьями... Если убежите, то вас рано или поздно найдут... Подумайте, стоит ли моя жизнь война со всем королевством?
Вариант второй - делаете из меня куклу.. Да-да, я знаю о ваших способностях, откуда расскажу в другой раз.. Но этим вы лишь не на долго  задержите их, поверьте, я об этом позаботился.. Исход будет тем же.
Третий вариант - вы меня отпускаете, я увожу этих парней на время, и даю вам месяц чтобы скрыться, и обещаю не преследовать нарочно... Однако, если встретимся случайно, то тут нас рассудит судьба..
И четвертый - мы делаем то же самое что и в третьем, только и достигаем при этом.. Взаимовыгодного соглашения..- эльф на три секунды замолчал, чтобы ведьмак успел переварить всю информацию, да и чтобы полюбоваться на разложенные инструменты. Не то что бы это все сказанное была чистая ложь, нет, лишь очень преувеличенная правда.. Но эльфа терзали огромные сомнения насчет той чекнутой парочки..- пришлепнуть-то их пришлепнут, вот только кто их искать будет? А дружки.. Нет, они найдут, и вполне возможно даже победят его.. Вот только смотреть на все это кукольными глазами неохота.. Впрочем, Рики меня сможет откачать.. А если дедок меня просто шлепнет..? Нда.. Миленькая ситуация...- эльф ухмыльнулся.-Решать вам, но советую не торопиться..- вдруг эльф услышал хлопок двери, и насторожился..

Отредактировано Арантир (2012-02-03 17:47:50)

В тенях бледно освещенного подвала лицо Кукольника казалось высеченным из камня. Неровные тени отблесков свечного света плясали на нем, но ни одна черточка не была живой, ни одной эмоции не вырвалось наружу.
Хотя ему, по сути, и было все равно. Парнишка молол чушь, это было ясно каждому, но кто из живых не был таким? Любая припертая к углу крыса сделает все, чтобы вырваться на волю – это непрошибаемый факт, который трудно оспорить. И где были те дни, когда сам Бельфенгир, пришедший в Палаар после гибели ковена, мерз, ютясь в старой ветхой комнатке на чердаке какого-то заброшенного трактира…
Каким-то все казалось живым, не то, что сейчас.
- Складно излагаешь, - Дагор усмехнулся, вынув из крепления кривой нож для свежевания дичи, - да только ни один из вариантов нам с тобой не подходит. Как кукла ты мне и даром не сдался – материал требуется иного полу, да понежнее, - он бросил косой взгляд на равнодушную Илси. Куколка смирно сидела рядом, ее интерес был превыше всего остального для сноходки, - да и труп твой делу не послужит. По-хорошему, отпустить бы тебя, да время нынче иное, сам понимаешь.
Ведьмак насторожился, уловив стук в дверь, где-то наверху. Илси уже поднималась по лестнице, опередив его на несколько секунд. Тика не шелохнулась – у куколок взаимопонимание было на высоте.
Еще один незваный гость или клиент? Кукольник тяжело вздохнул. Этот, по крайней мере, стучал в дверь, а не вломился из канализационных глубин.
Меж тем Илси, нитоже сумняшеся, встретила гостя, держа в руках свечу, что подхватила с прилавка. Куколка раскрыла шторы, впустив свет в помещение, мгновенно осветив множество стеллажей с выставленными в нем куклами.
- Добро пожаловать, господин, - хрустальным голоском возвестила она, приветливо улыбаясь, - угодно присмотреть себе что-нибудь?
Он тоже был кукольником, хоть и иной масти и это Илси незамедлительно сообщила Дагору. На ней это не отразилось никак - сноходка была равнодушна к тому, что не изучала сама.
Куколка ответа не ждала, помогая гостю снять верхнюю одежду. ОН мог говорить что угодно – то, что обычно говорят люди, а Илси обычно реагировала только на привычные ей зацепок вроде «дайте мне вот этот экземпляр посмотреть» или «я беру вот эту».
Впрочем, чай гостю она все-таки предложила и исчезла в подсобном помещении, оставив гнома наедине со шкафами.
Но вернемся к ведьмаку. Он меланхолично убрал инструмент в ящик пристенного стола, переоблачился в неизменный сюртук и, понюхав одежду вторженца, недолго думая, швырнул ее в пустое ведро, стоящее в углу.
В крайнем случае – запасную найти будет не трудно – достаточно послать Тику в соседнюю лавку, где проживал знакомый портной – он уж точно не будет задавать лишних вопросов.
- Пакость какая, а, - полыхнул ведьмачий огонь, сжигая содержимое ведра в считанные секунды, - подумать только, заявиться из сточных мест прямо сюда…
Нужно будет отмыть этого наглеца, подумал Кукольник, поднимаясь наверх, Илси справится.Труп или не труп, а с запахом Бельфенгир мириться не собирался – ему было достаточно вони, окутывающей верхнюю часть города. Шут его знает сколько времени прошло, а он… он все так же воротил свой нос от уличного смрада.

- Она – чудовище, - спокойно произнес старик, - хладнокровная тварь из другого мира, вселившаяся в ребенка. Это не то, с чем привык иметь дело хоть кто-нибудь из нас. Древние боялись и уничтожали таких детей, некоторые пытались изучать, но и они писали о сновидцах, не скрывая ужаса, поселившегося в сердцах. Потому, что перед такими, как она, мы беззащитны. Твои мысли, грезы, даже простая дрема выводит тебя в их игру, их мир. Когда она вырастет, ее ничто уже не остановит, Дагор, так писали мудрейшие из древних.
- Да.
Слово, сказанное ведьмаком, заставило старика с сомнением в глазах повернуться к нему.
- Ты не станешь спорить?
Бельфенгир подошел к камину почти вплотную.
- Я не все рассказывал тебе. За эти годы многое изменилось. Я узнал многое.
Он умолк, пытаясь привести мысли в порядок. Старик следил за ведьмаком, напряженно потирая морщинистые руки. Он заметно нервничал и даже не старался это скрыть.
- Aelh'Aeiden, - наконец, произнес Роан, - служители Единого называют их Древними Прошлого Цикла, но это не меняет сути. Исследователи писали о них, как о последователях Великого Света Потока.
- Я помню.
Старик прошептал это, как заклинание. Потускневшие глаза застыли во взгляде куда-то вдаль, как будто он видел перед собой что-то знакомое и тщательно разглядывал.
- Сказки для детей, - ведьмак усмехнулся, - во всяком случае, я думал так, пока не наткнулся на упоминание а Потоке в двух старых свитках, датированных доморовой эпохой.
Эар сухо откашлялся, подняв с пола кувшин с вином. Отхлебнул он прямо из горлышка, жадно глотая багровую жидкость.
- И что ты намерен делать теперь? – напившись и отдышавшись, спросил старый ведьмак.
Бельфенгир пожал плечами.
- Найду ее и… - он выдохнул, - попробую изучить. Или убью, если что-то пойдет не так. Сведи меня с этой Хаской. Если она знает еще что-то, я тоже должен это знать. Может быть, мы еще сможем помочь друг другу.
Последняя нота повисла в тишине, воцарившейся в комнате. Разговор, каким бы он ни был, подошел к концу, и им обоим больше нечего было сказать друг другу.

Тихо затворив дверь за собой, старый мастер  встал у прилавка, наблюдая за посетителем. Это был в высшей степени примечательный персонаж и начинать следовало с того, что он был гномом, заканчивая профессией. Еще один любитель кукол? Итак, темные эльфы, теперь гномы? Что это может значить? Подарок судьбы или еще какая-нибудь неожиданность?
Еще этот эльф, лежащий в подвале, напомнил себе ведьмак. Илси вернулась, подавая чашку на подносе гостю.
Одна простая мысль «Помоги другому гостю вымыться», решила все проблемы. Куколка послушно исчезла в подвале мастерской, оставив Бельфенгира наедине с гостем. К счастью звукоизоляция двойных дверей прохода была совершенной – подумалось ему, иначе эльф непременно бы поднял шум, а вот это как раз сейчас было нежелательно.
- Итак, - возвестил Кукольник, с легким недовольством, направленным на факел куклы гостя, - чем могу помочь вам, сир? Прошу вас погасить факел, здесь очень много горючего материала.
Эта была та самая минута. То время, когда Илси подошла к пленнику, держа в руках холщовую тряпицу, ведерко и моющий раствор, изготовленный ведьмаком из сбора трав.
- Мне нужно вас вымыть, - ровным тоном произнесла куколка, глядя на эльфа.

Отредактировано Бельфенгир (2012-02-03 21:26:16)

ну ладно, попробую короткометражки...

Сухая улыбка тронула губы человека.
Да, конечно. Несомненно этот гном был отнюдь не простым обывателем и вряд ли судьба послала его на встречу таким же ценителем напрасно. Было что-то эдакое во всех этих событиях последнего времени, червоточина-задаток. Возможно, Расхитителю снова пора выйти в тень Города, чтобы взять в свои руки что-то большее, нежели этот особняк. Может быть, найдутся и последователи.
- Не более, чем тот, кто сумел понять незримое, - парировал комплиментом Бельфенгир, - в высшей степени примечательное существо у вас, я вижу и совершенно иной природы.
Чего уж греха таить, ему хотелось изучить новую игрушку, оказавшуюся в поле зрения. Существование марионеточного существа само по себе казалось Бельфенгиру удивительным, но ведьмак настолько отвык от проявления чувств, что даже сейчас на его лице отразилась только тень удивления.
Из мастерской неслышной тенью выскользнула Тика, во мгновение ока оказавшись рядом с мастером. Куколка глядела на гостя с любопытством, в отличие от Илси, но ведь она и не была сноходкой. Впрочем, об особых талантах Илси ведьмак предпочитал умалчивать, поскольку слишком хорошо знал о вреде излишней болтливости.
Он не сказал ни слова, кроме того, что гость понял и сам, но самое главное осталось за кадром.
Знакомство.
- Мое имя - Бельфенгир, - ровным тоном возвестил ведьмак, - могу я узнать ваше, сэр...?
Великий мастер. Много кто называл его так. Люди со стороны, обыватели, прохожие и благодарные клиенты. Но ни один из них не вкладывал в эти слова столько, сколько вкладывал этот гном. Он был тоже болен - понял ведьмак, давно и долго болен своими куклами и только потому зашел сюда, что почуял или ощутил что-то новое неподалеку.
Они могли бы обменяться опытом, но пока что Дагор осторожничал. Мало ли что - у сильных мира сего всегда чесались руки, которые они запускали всюду, куда только могли заглянуть. А уж иметь ведьмака в должниках не отказались бы многие.

извиняю, это простительно х)

Конечно же, он солгал.
Искры в глазах ведьмака полыхнули огнем азарта. Коллега, пусть и несколько иного опыта и направленности, оказался парнем не промах. Дагору же скрывать свое имя не было никакого резона - в здешних краях его не знали разве что заезжие гастролеры, не утруждающиеся сбором хотя бы самых часто повторяющихся слухов. Да, о нем говорили, и говорили немало, хотя и не так много, как в бытность Убивца и Расхитителя.
Великая Астарта, но неужели наконец тот, кто может понять? Оценить, увидеть. Заглянуть туда, куда обычно доброхоты даже носа не суют, умиляясь рисованным мордашкам куколок. Сколько сил, сколько труда и души вложено в них, в каждое создание. Может быть они не были полностью совершенны  в том плане, каком ему было нужно, но кто был совершенен?
- Понимаю, - уклончиво произнес он, давая понять, что не станет настаивать, - не скрою, я весьма рад приветить в своей обители ценителя. Впрочем разочарую вас - мои подопечные не нуждаются в оружии.
Он улыбнулся хищно, как скалится тигр перед броском, однако не двинулся с места и оставался расслабленным. То была сдержанная эмоция Убивца, знававшего лучшие времена.
- Они сами оружие, - продолжил ведьмак, - их разум, общее мысле-поле. Если их несколько, они действуют сообща, слаженно, как будто ими управляет единый разум. Для Илси и Тики все может стать оружием, стол, стул, обломанная ветка или остро отточенный угольный стержень. Они не нуждаются ни в моих командах, ни в чем-либо еще. А еще, они намного быстрее и сильнее, чем могут показаться, сир, уверяю вас.
Вздохнув, он подошел к окну, наблюдая унылый и безрадостный пейзаж, обычный для Палаарских улиц. Глупые манекены, не знающие истинной цели.
А знал ли он сам? В чем было высшая цель существования для того, кто прожил почти тысячу лет?
В изготовлении кукол? Нет, он не видел цели в бесконечном повторе пройденного, хотелось развиватсья и поглощать новые знания, но где их достать? Вряд ли этот гном согласится...
- Предлагаю вам обмен опытом, - неожиданно для себя самого, произнес Бельфенгир, не глядя на гнома, - чистые, правдивые взаимоотношения двух мастеров, работающих над одним чертежом.
Плевать, что он решит. Жизнь никогда не даст повода усомниться в том, что чем больше ты чего-то хочешь, тем дальше оно от тебя. Как тот милый единорог, оставшийся за горизонтом. Чертовски сильный катализатор эмоций.
Как-то все это странно и почти смешно.

Отредактировано Бельфенгир (2012-02-04 00:52:08)

Я снова и снова смотрю в ее глаза.
Слишком золотистые, чтобы быть человеческими. Слишком человеческие, чтобы разглядеть в них что-то чуждое или неправильное. Робость, сомнение... все это лишь шелуха под которой таится стальной стержень верной во многих отношениях логики.
Но почему?
Правда не ходит одна, у нее неисчислимое множество подруг, на каждое разумное существо - по одной. Бывают правды ветхие и хилые, но когда я вспоминаю ее глаза я вижу то, что давным давно отвык видеть в людях - чистосердечность. Она не юлит, не пытается обмануть, только недоверчиво смотрит на то, что кажется ей сломанным и неправильным.
Это я?
Нет, все не так просто. Если бы дело обстояло так, то к чему, черт возьми, все это вообще было задумано? Чтобы покуражиться над смертными? Мухи в паутине паука, беспомощно дрыгающие лапками, пока кокон сомнений необернет тщедушное тельце и жизнь не высосет из тебя все эмоции, оставив пустую оболочку болтаться на ветру.
Или, быть может, я чего-то не понимаю. Все мы ошибаемся, все делаем выводы и стремимся к чему-то, но в конце концов, паутина сомнений ждет каждого. Хотя бы потому, что вопросов во вселенной куда больше чем ответов. Спросить у сноходок, что безумны ровно настолько, насколько это вообще возможно. Это безумие помогает им понять, но я...
Я все еще достаточно логичен и последователен. Глаза. Да, я вижу твои глаза, единорог. Забыл все, а это не могу. Потому, что там, в золотистой радужке, отражаюсь я или часть меня, что висит в паутине сомнений. Сноходцы говорят Akadaria manaaraen, и, зная, что это значит, я жалею, что не успел тебе этого сказать.
Ах этот сладкий аромат сомнений.
Ведьмак очнулся далеко не сразу, задумчиво глядя поверх плеча Долгопупса. Что-то такое, он должен был или хотел сказать, но нужные слова пришли не сразу. Понемногу, он начинал понимать природу и характер этого гнома. По досадливым гримасам, почти незаметным жестам-манипуляторам и иллюстраторам. Наука разговора, что преподал ему отец Хаски, не прошла даром и то была мудрость давным давно мертвого ведьмака, чьи кости гнили где-то на Палаарском кладбище, в безымянной могиле.
Стервозная сучка не желала, чтобы ему поклонялись, проклиная ее за предательство. И пусть ковен Экрейнов был в прошлом, Хаска все еще бродила где-то поблизости - или летала - точно пьяный ворон, лишившийся половины маховых перьев. Жизнь учила ее только раочарованиям.
Господин Коричнештанник явно любил лаконичную беседу, но Дагор снизошел только до нейтрального варианта.
- Вы похожи на странствующее существо, - вымолвил ведьмак, - я бы предложил вам ночлег в моем доме, но комнаты для гостей пусты, а вы доверяете мне не больше, чем снегу под ногами. Боитесь подскользнуться.
Ему решать. Сейчас все это выглядит как предложение ночлега, пусть таковым и остается. Встретиться и обменяться опытом можно и без особых условий - просто назначить время.

Отредактировано Бельфенгир (2012-02-04 01:34:58)

Если что-то идет не так, нет времени на сантименты.
Предательство, оно как нож в сердце, всегда неожиданно и смертельно. Пусть даже ты все еще жив и стоишь где-нибудь у стены, тяжело дыша, что-то в тебе уже умерло и теперь медленно разлагается, наполняя душу трупным ядом горечи. И во рту будто что-то мерзкое, что хочется сплюнуть и пополоскать рот.
Еще лучше - прыгнуть в реку и искупаться. Вода освежает мысли и прогоняет дурное настроение, даруя вместо него разочарованную тишину. Пустота глубоко в душе и сердце замирает от попыток заглянуть в нее.
Мертвое тело в луже крови. Дрова в камине трещат, яростно пожираемые огнем. Как будто он, почувствовав смерть хозяина дома, старается вырваться из своей клетки и отомстить всему миру, всему, что встанет на пути. Или просто будет рядом.
Стук в дверь. Тяжелый, настойчивый, так стучит рука в латной перчатке. Стражники.
Чертова тварь вызвала стражу и времени остается все меньше. Нет даже секунды для того, чтобы попрощаться со Стариком и только щемящее душу чувство потери остается со мной, когда холодный воздух зимней ночи врывается в раскрытое окно.
Зачем я вспомнил о тебе, единорог? Чтобы снова и снова вспоминать другое?
Как скользили под ногами черепичные обломки, скатываясь в темноту. Звонкий грохот, крики позади и темная фигурка, удирающая по крышам. Никто не бежит следом, но где-то внизу, в переходах кривых, узких улочек, пробираются люди в кольчугах, сжимающие арбалеты. Злые осы порой жалят воздух достаточно близко.
Последняя из них пронзает плечо. Терпимо, но нога уже съезжает вниз, предательски скользя по обледеневшему скату, увлекая за собой все тело. Только и остается, что не глядя бросить крюк, неизменный атрибут Расхитителя и оттолкнуться уже почти от карниза. Короткий рывок натянувшейся веревки - и вот уже тело летит в окно, разбивая его.
Не вижу ничего, только боль. Краски мелькают в бешеном темпе, в ушах стучит сердце, а я пробираюсь - мимо гневных окликов и претензий не по существу. Другое окно выходит на плоскую крышу.
Вот и все. Я помню этот долгий бег, безостановочный и задыхающийся. Больше я не помню ничего.
Паутина слов уже не привлекает муху. Или паука.
- Ваша правда, - сухо согласился ведьмак, - жизнь - переменчива.
Он еще некоторое время молчал, пока бледное и беззвучное создание по имени Илси не принесла ему чашку необычного настоя - ядовитого варева ведьмаков, которое иногда нужно было пить. Для общего развития.
Верная маленькая куколка. Она всегда точно знала, что ей нужно от жизни и никогда не терзалась сомнениями. Позор и стыд, что ему пришлось так поступить с ней, но Илси и не возражала-то вовсе. Она просто как-то странно приняла свою судьбу или испытывала любопытство. Как будто решила изучить его изнутри, подобно тому, как это успешно проделывала Тиль.
Едкая жидкость принесла странное, лихорадочное возбуждение в мысли. Как будто что-то должно было пополнить гримуар, что-то очень даже новое. Но для этого еще нужны была Илси и сон. Хотя бы короткий.
- Вы желаете начать сейчас, сир? - в тоне ведьмака сквозило любопытство, сдерживаемое поистине безграничным терпением, - или с завтрашнего утра?
Приятно в любом случае. Если сейчас - любопытство будет удовлетворено чуть раньше. Если позже - останется время посмаковать мучительное ожидание. Вот берешь ты в руки книгу и долго долго всматриваешься в обложку, предвкушая, как откроешь ее через минуту и вопьешься взглядом в строчки точно древний кровосос, сидевший на постной диете.

Отредактировано Бельфенгир (2012-02-04 02:26:20)

- Да, господин Бельфенгир. Только убедитесь, что ничто нам не помешает. - вежливо сказал Оливер. Настолько вежливо, насколько это возможно для представителя его расы. - Не хочу, чтобы нас отрывали от дела посторонние факты. Этому есть причина о которой я расскажу позже.
Но, разум Оливера терзал еще один факт - осознание, что он так и не понял того, что подразумевается под словом "обмен опытом". Гном решил все таки об этом спросить. Его душу терзало желание побыстрее удрать и дикое дворфийское любопытство. Второе с большой форой перевешивало.
- Что вы подразумеваете под словами "обмен опытом"? Вы ведь не будете высасывать мои мозги? Там высасывать нечего! - пошутил Голдман и засмеялся. Зачастую, любую эмоцию он сводил к состоянию шутки. Смешной или нет - главное "заржать" самому.
- Давайте я расскажу одну притчу. - Оливер уселся на пол. - Однажды, после долгой битвы я ремонитровал куклу. Но, не успел я ее отремонтировать, как встретился с отрядом проклятых дроу. Их был десяток и еще этот чертов колдун. Изначально шансы были не равные и я вежливо спросил - не нужно ли вызвать им подкрепление в виде еще батальона таких же колдунов. Мне требовалось лишь пара минут, что бы закончить починку, но и этого мне не дали. - философским тоном закончил Оливер. Он встал с пола и отряхнул штаны. Это была его особенность - он не мог рассказывать стоя.
- Итог - в ответственном мероприятии нужно все продумать до мелочей. И у дроу сильный удар ногой в челюсть, скажу я вам. - добрым хриплым голосом заключил гном.
- В начале, я попрошу вас продемонстрировать ваши творения. Или просто расскажите о принципах работы ваших деток.
Голдман хотел осмотреть куклы собеседника. Потенциал Бельфенгира был больше, так как для управления куклами требовалась магия людей (по мнению Оливера), а в человеке магии людей всяко больше чем в гноме.

Отредактировано Оливер (2012-02-04 11:33:28)

Тика удивленно наблюдала за телодвижениями пленника. Похоже, он не заметил куколку и наивно полагал, что остался наедине со своими путами. Которые, к слову, не так-то легко было перерезать. Заклятье неизменности покрывало и кресло для «гостей», поскольку тысячелетний Бельфенгир уже сильно отличался от того Расхитителя с улицы Ран, пренебрегавшего предусмотрительностью.
Кожаные путы быстро «зарастали». В конце концов, очевидно устав от своих же телодвижений, эльф выбросил нож в ведро, откуда аккуратная куколка и достала его, осторожно вложив на место. Она свернула холщовую суму и убрала ее в пристенный шкаф. Почти сразу же в подвал вошла Илси и куколки поменялись местами. Тика ушла к ведьмаку, в то время, как сноходка просто окатила ведром воды пленника, не думая даже прикасаться к дурно пахнущему "гостю". Ведьмак того бы не хотел.
Вода медленно стекала в сток большой канализационной решетки посреди подвала. Странно, что эльф не воспользовался ею, когда проникал в подвал, но задавать себе подобные вопросы Илси не привыкла.
Все закончилось быстро.
- Вы не у себя дома,- грустно произнесла куколка, вернувшись к креслу, - почему вам так хочется все портить?
Сноходке было любопытно. Она медленно, осторожно расстегнула кожаные ремни, удерживающие пленника в кресле, как того и хотел Кукольник.
Рожденные... они оставались загадкой для маленькой сноходки. Илси с любопытством поглядывала на светлого, наблюдая за тем, что он будет делать. Она ставила свой эксперимент - но все вещи эльфа к тому времени были надежно упрятаны и маленькая куколка была надежной преградой - если он вдруг снова начнет портить все вокруг.
- Мастер говорит вам, - вдруг произнесла куколка, словно прислушавшись к чему-то, - что вы можете проваливать ко всем чертям. Я не знаю, что значит "ко всем чертям", но вернетесь вы тем же путем, что и пришли. И в следующий раз входить через дверь, если вам приспичит завести новое знакомство.
Куколка достала из одного из шкафов старую, тщательно выстиранную одежду одного из трупов, что приволок Дагору Хаседор Лейс. Понять что это одежда мертвеца уже было невозможно, от нее благоухало цветочным ароматом. Сложив одежду в мешок, Илси запихала туда же все, что было отобрано у светлого эльфа.
Конечно же, он предпочел действовать по-своему. Илси знала это, как знал ее мастер. а потому маленькая куколка подготовилась по-своему. Удар эльфа пришелся ей в плечо, но маленькая склянка, хрустнувшая разбитым стеклом, уже разливала ядовитое содержимое под ноги бывшему пленнику, расплескивая силовое плетение, впиавшее в себя удар его магии. Одновременно с этим Илси нажала один из потайных рычагов, открыв слив канализационной решетке и нежеланный гость провалился туда, откуда он и вылез. В канализацию. В воздухе повеяло свежестью - заработал один из тотемов, очищающих воздух. Порыв ветра сделал помещение холодным, но сноходке было все равно - она вернулась к ведьмаку и его более любезному гостю, плотно закрыв за собой двери.
Передать привет? Это она могла.
***
- Не помешает, - ведьмак плотоядно улыбнулся, бросив быстрый взгляд на вошедшую куколку.
Илси склонила голову в поклоне, точно всамделишная служанка. Хорошенькое личико сноходки отражало живейшую радость, словно ее только что угостили конфеткой.
- Он передал вам привет, - звонким голосом возвестила она, - перед тем, как ударил меня. Кажется, это существо должно быть неприятным, но оно любопытное. Нормальное существо не станет бить, если его освобождают из пут. Любопытно.
Ведьмак подошел и осторожно развернул ее воротничок. На плече, почти у самого ошейника, красовался лиловый синяк. Он тяжело вздохнул, отстранив куколку.
- Ты это нарочно, - заключил он, - думаешь, это поможет тебе понять Боль?
Куколка пожала плечиками, склонив голову набок.
Повернувшись к своему собеседнику, ведьмак широко улыбнулся.
- Прошу меня простить, сударь. Эти куклы, как дети, - он развел руками, точно и впрямь был заботливым отцом, извиняющимся еред гостем за нашкодивших деток, - знаете, за века жизни все же удается понять то, что неясно в самом начале. Схватка - это лишь первый этап. Ты бьешь, рубишь, терзаешь... поначалу. А потом, когда приходит время, начинаешь думать в другом направлении. Уже не хочется рубиться встык, попадая в щит противнику, нет. Лучше опередить его намерение, ударить первым и так сильно, чтобы уже некому было давать сдачи.
Он задумался, давая мыслям свободно растекаться по разуму, порождая новые слова.
- Мои куклы - не воины. Они убийцы, если угодно. Скорость, опережение и реакция. Пойдемте, я продемонстрирую.
Подвал был уже очищен и ведьмак повел "гостя" в него. В подвале имелось и второе подсобное помещение, которое Бельфенгир использовал в целях "обучения".
Это была "святая святых" и он никогда бы не показал это место тому, кто этого недостоин. Чего только не было здесь - тренировочные манекены, письменные столы, самые различные инструменты и оружие. Не было только самых тяжелых видов - тяжелее полутораручного меча.
И здесь было очень много книг - самых разных и не только об искусстве боя. Тяжелые фолианты магических исследований должны были дать куклам понятия об основах магии - не столько для того, чтобы ей научиться, сколько для того, чтобы противостоять.
Тика и Илси уже стояли в центре комнатки, равнодушно глядя друг на дружку.
- Они ждут вашего слова, - вымолвил ведьмак с усмешкой, глядя на Оливера, - если пожелаете проверить "механизмы взаимодействия".
Он уже и забыл о юнце, проникшем в подвал, хотя запах все еще витал даже тут. Его было мало, но вполне достаточно, чтобы заставить ведьмака досадливо поморщиться.
Молодежь... им не нужен был даже противник, сами заколятся. Дай только волю...
Да, все было просто. Даже еще проще, чем просто.

Оливер, похоже, пропал... ну да бог с ним, продолжаем

Да что же это за день такой?
Раздраженно закатив глаза, ведьмак выдохнул, улавливая изменения в плетениях тревожной сетки. К счастью, гость проник не в настоящую спальню, а в затянутую иллюзиями комнатку неподалеку. Пустую, безжизненную и… запертую.
- Прошу прощения, - он сухо улыбнулся гостю, - у меня появились неотложные дела. Прошу вас ознакомиться с моими подопечными самолично и чувствовать себя как дома.
Мрачные тени пролегли на лице Бельфенгира, когда он поднимался наверх. Сухая штукатурка зала в жилом крыле обваливалась, но он никак не мог заставить себя взяться за ремонт. В огромном зале было тихо, и только звуки шагов, хрустящих мелкой пылью и листьями, налетевшими из сада, омрачал тишину.
Под скрип старой лестницы, ведьмак поднимался на второй этаж, пытаясь совладать с желанием размазать незваного гостя по стенке. Внезапно он насторожился и принюхался. Огромный ворон влетел в открытые двери сада, приземлившись на плечо Дагору. Ведьмак поморщился – когти ворона были крепки и остры, а под сюртуком у него была только рубашка.
- Чувствуешь что-то?
Тянуло кисло-металлическим привкусом. Так расшифровывал его разум запах ведьмака, древним это было доступно. Значит, где-то рядом родич. Рейвенварды? Но их посланцев он не видал уже очень давно… а значит, это может быть Изгой или Отшельник.
Лучше ему оказаться Отшельником… Продолжив подъем, Бельфенгир неспешно одолел лестницу и остановился перед дверью, нашаривая в кармане ключ. Изгоя ждет смерть, медленная и мучительная, полная боли и страданий.
Сухо щелкнул замок и ровно за секунду до того, как ведьмак вошел внутрь, иллюзия рассеялась. В руке у незваного гостя, вместо чистой скатерти оказалась грязная, вонючая тряпка.
Обломки стола, занавешенные пылью и паутиной, валялись в углу, а в разбитое окно остервенело врывался промозглый ветер, разбрасывая повсюду сухие желтые листья. Паутина мелко дрожала.
Сидевший на плече Дагора ворон нахохлился и встрепенулся, теребя клювом воротник сюртука.
- Вас здесь не ждали, сударь, - сухим, холодным тоном произнес Бельфенгир. Огонь, полыхающий в его глазах не предвещал ничего хорошего незадачливому сородичу, посмевшему явиться, (подумать только!) через окно.
Ждал ли ведьмак ответа или нет, но действовать он начал сразу. Короткие, злые звуки произнесенных слов на непонятном языке, рука, сжатая в кулак – для древнего Проклятого это почти не стоило труда. Но жертве пришлось несладко. Его скрутило - как будто рука Бельфенгира проникла под ребра и добралась до самого сердца, сдавив его пальцами.
Некоторое время он не сможет даже дышать – это как удар кнута, чтобы избавиться от ненужного хамства и попыток хохмить, как это попытался провернуть первый вторженец. Каждый должен знать свое место, так, или иначе. Спустя несколько долгих секунд, Бельфенгир отпустил свою жертву, указав на пол под ногами воришки. Порывы ветра постепенно сметали пыль, обнаруживая под ней вырезанную пентаграмму со странными символами и надписями.
- Не сойти тебе с этого места, - злым, скрипящим голосом, бросил ведьмак, - и не видать силы своей. Пока не будет на то слово мое.
На ты, ибо это личное. Проклятье – оно всегда личное, почти интимное действо.
Подействовало моментально – все условия были соблюдены. Только покраснел, сгустившись, воздух и на мгновение стало трудно дышать даже самому Кукольнику. Тяжелые шаги мастера гулко отдавались в комнате, когда он прошелся к окну, чтобы восстановить плетение. На ведьмака оно явно не было рассчитано. Достав из кармана маленькую фигурку-тотем, Бельфенгир принялся водить ею прямо в воздухе перед собой. Тотем быстро нагревался в руке, но уже через минуту плетение было восстановлено.
Кусочки стекол захрустели, поднимаясь в воздух. Мозаика медленно собиралась в растрескавшееся полотно и трещины постепенно зарастали. Дагор еще долго смотрел в окно, не обращая внимания на корчившуюся в пентаграмме фигуру приходящего в себя гостя. Задавать вопросы тому, кто не может отдышаться – довольно глупое занятие.
Тяжелая, грозная фигура, словно статуя, замерла у окна. После первых членораздельных звуков гостя, Кукольник обернулся на каблуках, с усмешкой.
- Мальчишка.
Рука, в которой он держал тотем, онемела и Бельфенгир методично разминал ее, словно драчун перед кулачным боем. Двусмысленность ситуации забавляла его.
- Изгой? – тяжелое слово погасило тишину, - Отшельник? Кто ты такой, сопляк, и почему я чую в тебе каплю проклятой крови? Отвечай.
Последнее слово жесткое и твердое, как камень.
Может быть, эти двое были как-то связаны? Вряд ли случайно они влезли в один и тот же дом, в один и тот же день… хотя нет, это, все же, ведьмак. Ему не по пути, ни с эльфом, ни с человеком.
Не из Рейвенвардского ковена, точно. И не из Экрейнов – весь их круг был уничтожен предательством единственной выжившей – Хаски. Может быть, один из молодых ковенов? Хамоватая молодежь не вызывала в душе Бельфенгира ничего, кроме презрения, своим желанием брать все в руки без оглядки. Без стука в дверь – вот так просто вломиться в окно…
Слетев с плеча ведьмака, Онгур приземлился на подоконник, высматривая что-то в застекленном окне. Может быть, своего собрата? Правда ворон, летавший за окном был явно мельче и моложе - ведь пернатый друг Дагора нахлебался ведьмачьих зелий в свое время.
Впрочем, все это не имело ровным счетом никакого значения и смысла.
Кукольник ждал ответа. Или возможности вырвать их с мясом у того, кто любит упорствовать в своих заблуждениях.

Отредактировано Бельфенгир (2012-02-17 18:09:15)

- Эар...
Вглядываясь в лица, читая их одинаковость, унылость. Уничтожающе серая реальность однотипных мазков, но им... им кажется, что все по-особенному. Смешные маленькие муравьи...
- Эар!
Это он, кажется, мне.
Взгляд меняет фокус. Прямо по курсу - озадаченное лицо молодого парнишки, он тяжело дышит и зачем-то рвет рукав куртки, пытаясь тянуть за собой того, кто поглощен мыслями. Глаза широко раскрыты, в них застыл ужас неожиданности.
А за спиной чьи-то крики разливаются в воздухе, пронзительно режут уши. "Чертовы ножи и почему кому-то не живется тихо? Дайте мне подумать иначе я... иначе я не знаю, что сделаю" - так говорит разум, изможденный этой схваткой. Потом, мало-помалу, разворачивается скатерть реальности, будто кто-то расстелил ее перед тобой, аккуратно и беспощадно.
Дом. Я помню этот дом. В нем было все так тихо и темно. Уютная чернеющая серость теней, тиканье часов и... тишина. Только собственные шаги слышны в мягкой поступи обмотанных мягой тканью сапог, да вкрадчивое дыхание Рууда. Чертов маленький ублюдок, он говорил, что в доме никого нет, я помню...
А дальше - совсем густой мрак. Кто-то вырезал части головоломки, уничтожил свет, разрезал воспоминания. Только вспоминается, что удушливое красное облако и очертания фигуры, бредущей навстречу. Кашель, надсадный и сухой, а потом - ничего. Пустота и кромешный мрак.
- Здесь! - остервенелый крик стражника и звон стали.
Мы на улице? Смрад испражнений и гнили ударяется в разум так, словно молот бьет в голову. Болью в висках. Мы бежим прочь и в ушах гулким стуком отдаются удары сердца. Тук. Тук. Тук. Бой неизбежности. Злое жужжание высекает искры в стене у самого плеча - крики сзади все дальше, но у них есть арбалеты и желание убить. Мы ведь бежим.
Смерть за смерть, верно?
Нет. В лабиринте нищего квартала, стражникам не протянет руку помощи даже самый паскудный ублюдок - просто потому, что в ту же минуту включится его личный счетчик, ударами сердца отбивая неумолимое время. Вплоть до момента, как один из своих выпустит змеящиеся ленты дымящихся внутренностей на мостовую.
Предателей не любят нигде.

Совсем еще мальчишка, юнец. Тяжелый вздох обреченности заставляет ведьмака отвернуться. Этот разговор напоминает попытку понять лепетание младенца - таким как этот молодой сопляк положено испытывать твои нервы и плевать на слова - они ведь тоже познают мир, лепят его из кусков того, что видят.
И - да, он говорит правду.
Но какого дьявола? Почему нельзя было сначала выведать все, а уж потом бросаться в омут очертя голову?
- Охрана? - тяжело откликается мастер, - с какой из лун ты свалился, парень?
"Конечно же, он тоже ничего не слышал. Почти восемьсот лет жизни в городе - и, кажется, тебя должна знать каждая собака, но люди стареют и умирают. А молодые уже не видят ничего из прошлого, хотя этот... этот особенный, на нем клеймо проклятых стоит так же отчетливо, как и на тебе, Кукольник."
- Творишься здесь ты, - зло бросил Дагор, - крутишься, вынюхиваешь, лезешь туда, куда тебя не звали. Кто ты такой и зачем ты вообще полез в этот дом?
"Мы друзья верно? Или я убью тебя, или мы решим вопрос как-то иначе, но как?"
Он измерял комнату шагами, ожесточенно думая. Будь парнишка простым человеком - и ведьмак несомненно отпустил бы его, ибо смерть не привлекала его сама по себе. Какая разница, умрет сегодня один из червей сущего, или останется жить?
Неважно. Парень был ведьмаком от рождения - и это меняло дело.
- Дай мне хотя бы одну причину, - глухо произнес мастер, наконец, - чтобы я не убил тебя. Постепенно и мучительно, вырезая твои глаза, язык и лоскуты кожи со спины. Я умею это делать медленно, так, что ты не умрешь сразу.
Он обернулся, подверждая слова взглядом. Тяжелым, невыносимо безумным, в котором читалась равнодушная уверенность маньяка. Холодный, почти стеклянный взор.
"Может быть - что-то случилось с ним?" Кукольник умел распознавать ложь и сейчас пытался придумать оправдание тому, что слышал - до того, как гость произнесет хотя бы еще одно слово. Может быть, что-то случилось с его ковеном в детстве?
"Какое мне дело до этого огрызка? - так кричит Расхититель и Убивец во мне".

- Я все видел.
Уютный треск костра в бочке. Я всматриваюсь в пламя, в его извивающийся, завораживающий танец. Мы с Руудом одни, больше в комнатке ночлежки никого нет. Разошлись по своим делам.
- Ты слухаешь меня, Эар?
У него неприятный голос. За несколько лет, ведьмак научился определять в голосе Рууда именно этот тон, не предвещающий ничего хорошего, либо приятного.
- И что?
Ему кажется, что он все контролирует. Держит в руках нити жизни Проклятого, осталось только потянуть за них - и послушная марионетка запляшет под дудку ничтожного глупца. Ему - лишь шестнадцать лет, в сравнении с ним, я непроходимо стар, но отнюдь не непроходимо глуп.
- Шепну страже, Дагор, и тебя сожгут на костре заживо. Я видел, как подох тот старик. Только без фокусов, Триас в курсе, и он сейчас стоит у поста, ждет, пока я подам сигнал.
А сигнал у вас один - уханье совы. Словно дети.
Слова улетают на ветер. Старик убил старика и зачем этому воришке ворошить угасающий костер, лезть в пекло? Попытка выбраться из омута нищеты или он думает, что знает, где обитает мифическая "правда"?
А если крикнет настоящая сова? Чертова случайность может оказаться беспощадной к планам и кому, как не мне это знать...
Как же все это смешно выглядит со стороны, верно...
Подох тот старик. Ступенька лестницы, на которую он взберется, чтобы выбраться из грязи - во всяком случае об этом говорит самодовольный взгляд: "я умнее". Только партнер в игре не знает, что старина Триас уже мертв и упакован в кожаный мешок, лежащий на пыльном чердаке. Хаска почти увидела его, но это, в общем-то, не важно. Сейчас важно другое. Правда.
- На самом деле, я не Эар, - тихо раздается в ответ, - а ты никому ничего не скажешь, плоть и кровь. Та наливка была вкусной, Рууд, верно?
Теперь он в моей власти. Черная кровь лжеца и предателя, стоит только захотеть, вытечет наружу через все щели его тщедушного тельца. Но я только улыбаюсь и затыкаю ему рот одним своим желанием, поднявшись на ноги и глядя на него сверху вниз...
Все остальное - несущественно. Даже старик, оставшийся неучтенным в длинной многоходовой комбинации - лишь досадная случайность, не меняющая сути. Просто все закончилось чуть раньше, чем должно было.

Такова обреченность мыслей, но именно она вносит покой и безмятежность в мысли.
- Ты ведьмак, - произносит уже спокойный голос Бельфенгира, - но ты беден, так?
Риторический вопрос, а чтобы он вдруг не вздумал ответить, навстречу летит туго набитый мешочек с монетами, больно ударяющий в грудь.
- У тебя только два варианта, - сухо гремит внушающий голос, - взять эти деньги и провалить ко всем чертям, или купить книгу для гримуара, приличную одежду и снова придти сюда. Постучав в дверь. Остальные возможности тебя вряд ли заинтересуют, ведьмак, потрудись выйти тем же путем, что и пришел.
Для большей наглядности, Бельфенгир приподнял свой гримуар, внушительного объема фолиант, отягощающий пояс в подвесном футляре на цепях.
"Некоторые думают, что это дневник" - он улыбнулся своим мыслям, - "и они не так уж и неправы"
Больше никакого внимания, лишь только грозное карканье Онгура, слетевшего на плечо своего друга. Они выходят вдвоем, мастер и ворон, а дверь бесстрастно щелкает замком, оставляя гостя наедине с его выбором. Ловушка раскрыта, мышка может бежать.
Дебют.

Отредактировано Бельфенгир (2012-02-19 16:06:37)

Вернуться к Оливеру он так и не захотел, да и гном, похоже, сильно увлекся игрушечным боем - по крайней мере именно о том сообщала Илси мысленно. Спустившись по лестнице, Бельфенгир присел за стол, белесый от пыли, с полотнами невесомых паутинок, дрогнувших от порывов воздуха, что принес с собой ведьмак.
Мальчишка... он как открытая книга, все невысказанное - на лице, прописано чернилами юности. Как давно Дагор не видал своих? Вечность? Больше вечности? Хаска была последней, а Рейвенвардский ковен... им ничего не нужно кроме того, чтобы семью оставили в покое. Идеальное сообщество.
Спрыгнув с его плеча на стол, Онгур принялся задучиво клевать какую-то бумажку, подталкивая ее к ведьмаку. Бельфенгир с улыбкой следил за его потугами, но все же взял предложенное, смахнув ладонью пыль. Он прошептал что-то - и пергамент потеплел, а поблекшие чернила налились кровавой четкостью. Листок книги крови.
- Что ты хочешь этим сказать, старый друг? - задумчиво протянул Кукольник, изучая листок, - они никак не связаны.
Ворон расправил огромные крылья и глухо каркнул, долбанув клювом по столу. Словно приказ или настойчивая просьба "взгляни еще раз". Строчки уцелевшего Листка были до боли знакомы - Дагор унес его из разрушенного дома восемьсот или около того лет назад, он давно потерял счет. Ведь в этом не было смысла до сего дня.
Ритуал принятия ведьмы. Он был знаком Кукольнику, хорошо знаком - ему подвергались все, без исключения, новорожденные девочки, которых разрисовывали кровью... нет, не матери. Старшего ведьмака. Это давало им возможность взывать к его силе, буде на то его позволение, мысленно. Узы, которые нельзя было разрушить. И вдруг, он застыл, осознав неизбежное, то, что мог бы понять с самого начала, то, что лежало перед самым носом восемь долгих веков, но только сейчас выплыло на поверхность. Словно сам Темный властитель привел мальчишку именно сейчас, когда Бельфенгир обладал достаточной силой, чтобы заставить всех знакомых ему проклятых считаться с ней.
Нигде, в описании ритуала, ничего не было сказано о родстве крови.
Бережно уложив листок в поясную суму, ведьмак вскочил и почти побежал в архив - точно как во времена своей молодости перемещался Расхититель. Упругие, легкие шаги нетерпеливой юности, проснувшейся в Отшельнике, который привык к своему одиночеству, но, точно так же, как и вечность назад, жаждал семьи. Той самой, за которой юный пришелец в Палааре готов был драть глотки всем, кого встретит на своем пути - но вечность сделала его лишь одиноким Кукольником.
Пыльная библиотека на втором этаже, встретила его душным смрадом застоявшегося воздуха, но Дагор открыл окно лишь после того, как проверил плетение неизменности - фолианты, лежавшие здесь, он по крупицам собирал со всей Аларии, бережно накапливая необходимые ему знания. Многие книги были попросту бесценны, в таком случае время оставалось самым заклятым из врагов. О прочих легко позаботятся ловушки и охранные плетения.
Казалось, прошла еще одна вечность, прежде, чем Дагор снова вышел на баллюстраду, разминая затекшие плечи и шею. Чуть более двух часов пролетели как один миг - но в результате он ухватился за ниточку, которую страстно мечтал обрести. Как часто говорил отец, которого Бельфенгир почти не помнил: Если ты не знаешь, что чего-то делать нельзя, всегда есть возможность, что это делать можно. Нужно было только найти подходящую кандидатуру. Но дитя? У Кукольника не было времени на то, чтобы искать подходящее дитя и ждать вечность, пока оно подрастет. Он слишком долго ждал.
- Проклятье.
Опершись на перила, ведьмак стоял, задумавшись. Проблема требовала разрешения, холодила мозг своей неприступностью эта крепость, в глубине которой билось сердце надежды.

- Зная вас, Дагор, могу предположить, - Хаседор проследовал за куклой в лавку, - что несколько неординарных случаев помешательства вполне способны заинтересовать столь любопытного человека. И, заметьте, это – комплимент. Прелюбопытнейшие случаи, право же. И, как вы и говорили, я провел маленькое исследование, подтвердившее подозрения. Зимой подобных случаев намного больше. В разы.
Кукольник слушал вполуха. Он и так знал, что все это правда.
Но Лейсу не расскажешь о том, как все было.
"Я до сих пор вижу, как сияющие копья пронзают мир, вгрызаясь в землю. Уходят глубоко к ядру, корням и оплетают недра потоками пронзительно ярких нитей. Поразительно, как много всего может показать маленькое, хрупкое создание…"
- Я бы не отказался от столь щедрого предложения, мой друг. Когда вы сможете их доставить?
- Сегодня ночью. Лишнее внимание нам ни к чему.
Бельфенгир согласно кивнул, указав Лейсу на одно из кресел перед камином. Огонь, заключенный в клетку, вспыхнул словно по волшебству, на самом же деле там работало одно из хитроумных устройств тардов, найденных ведьмаком на одной из раскопок близ Туранде. Пламя с треском вгрызалось в дрова, жадно пожирая свою пищу. Укрощенный зверь на службе тепла.
Когда Илси принесла чашки с фирменной настойкой Кукольника, обстановка стала по-настоящему домашней. Бельфенгира напрягало только одно – Лейс постоянно озирался на стеллажи с куклами. В полумраке они действительно могли показаться страшными – ровные лица, глядящие в никуда. Словно трупы в морге, только с открытыми глазами.
- Они как живые, - тихо ответил на мысли ведьмака Хаседор, - не зря к вам стекаются клиенты не только с Палаара, но и со всей Аларии, Дагор.
Лесть. Понимает ли он?
Много ли значения вкладывает Лейс в слово «жизнь»? Или это лишь эпитет, чтобы сделать комплимент более весомым. Трудно понять и, наверное, все же, не стоит искать в его словах что-то близкое мне. Друг это друг, он вовсе не обязан быть в курсе всех шкафов со скелетами.
Они еще долго говорили ни о чем, поскольку самое главное было сказано в самом начале. Шелуха, суетный налет города, слухи, не имеющие ничего общего с любопытством и интересами Бельфенгира. Но все же было во всех этих разговорах что-то близкое и понятное, налет необходимой ненужности, которая позволяла, хоть иногда, чувствовать себя человеком.
Распрощавшись с Лейсом, ведьмак еще долго следил за ним через огромное окно лавки.

Внезапно заговорила Илси.
- Время пришло, мастер.
Он посмотрел на нее в упор, словно не верил, что куколка стоит перед ним сейчас, вживую.
- Ты здесь? - ведьмак встраяхнул головой, выпрямляясь.
Неужели он настолько увлекся мыслями, что пропустил что-то важное. Куколка опустила голову. Ее шепот казался дуновением ветерка, играющего с опавшими листьями.
- Я не хотела вас тревожить, мастер. Простите меня. Ваш гость ушел час назад, по своим делам.
В полутьме, задумчивое лицо ведьмака казалось зловещим. Куколка подошла почти вплотную к своему мастеру, глядя на него снизу вверх и теперь это в самом деле было лицо ребенка, который увидел нечто прекрасное и поразительное. Дагор мягко пригладил отбившиеся прядки ее белоснежных волос, словно любящий отец. Все могло измениться и день казался почти прекрасным.
- Полно. Все в порядке.
- Yudhe iluen, - вымолвила Илси, - отец всегда собирает своих детей. Все так как и прочит судьба.
Ему было нечего возразить. В глубине души что-то откликалось на зов, прозвучавший в словах сновидки и Дагор улыбнулся еще шире, когда уловил биение сердца у крыльца. Плетение неизменности уже сращивало крыльцо, прямо на глазах у явившегося гостя, ведь Дагор слишком хорошо знал, кто это был.
Судьба? Или просто хороший расчет тертого калача?
- Иди и открой, - вымолвил он.
Илси не заставила себя ждать. Уже через минуту она стояла на пороге дома, открыв дверь. Широко распахнутые, доверчивые глазенки куколки глядели на молодого ведьмака, на лице ее играла приветливая улыбка, вот только домашнее платьице с белоснежным, как и ее волосы, фартучком было перепачкано кровью. Тика оказалась чуточку слабее и теперь лежала в подвале, медленно регенерируя.
- Добрый день, господин, - продекламировала она торжественно, - мастер вас давно ждет, проходите. Я возьму вашу верхнюю одежду?

Отредактировано Бельфенгир (2012-02-24 11:19:56)

Куколка говорила заученными фразами. Она не удивлялась и не вопрошала, лишь молча взяла из рук гостя шарф и бережно сложила его, повесив на вешалку у входа. Но в ту же секунду, словно задумалась, принимая посыл Мастера. Сжала виски тонкими фарфоровыми пальчиками и замерла, обратившись в хрупкую статуэтку, загораживающую вход для молодого ведьмака.
Уже спустя миг, порозовев от смущения, Илси послушно скользнула в сторону, присев в реверансе.
- Добро пожаловать, - выпрямившись, куколка, - вы можете взять птицу в дом, только осторожнее, прошу вас. Дом мастера напичкан защитными оберегами, они могут ей повредить.
С этими словами, поток красноречия Илси иссяк. Куколка проскользнула в лавку, ожидая, что гость последует за ней. В душном, темном помещении было весьма неуютно и сноходка отдернула шторы, впуская солнечный свет. Правда, был он рассеянно серым, из-за затянувших небо облаков, на маленькой куколке это даже нравилось. Она любила глядеть открыто, не тогда, когда глаза режут острые, неприятные лучи светила.
Для того, чтобы раскрыть слуховое окно, сработанное специально для таких случаев, ей пришлось пододвинуть кресло и разуться, ступая на мягкую обивку. И встать на цыпочки. Порыв ветра ворвался в распахнутые ставни и принес он с собой свежесть осеннего дождя. Решетка удержала почти все листья, только маленький сухой обрывок скользнул внутрь, тут же распавшись на мелкую пыль. Заклятья удерживающих тотемов были беспощадны.
Поймав в поле зрения гостя, Илси снова скользнула к молодому ведьмаку, попутно пододвинув кресло на место - к камину.
- Можете осмотреться, - чуть ли не пропела она, - желаете чаю или особого настоя Мастера?
Дождавшись ответа, куколка упорхнула. Словно на смену ей, вынырнул из темноты лестничного пролета за прилавком сам Бельфенгир. Угрюмым и мрачным казался он в тенях, пока чиркнувшее огниво не воспламенило свечу в руках ведьмака. В тот же миг, на прилавке вспыхнули все остальные, освещая дальние, темные углы комнаты. Но был тот свет призрачным и колышущимся, будто не уверенным в своем праве светить здесь.
Только теперь стало видно все работы Кукольника, в блестящих, лакированных и застекленных шкафах. Разнообразные и многочисленные, они были похожи друг на друга только одним - кукольным состоянием. Бельфенгир особенно гордился непохожестью своих кукол друг на друга, ему, как творцу, льстило собственное умение создать неповторимый образ.
Все так же молча, он подошел к камину и разворошил угли, подбросив несколько поленьев. Привычным пламенем вспыхнул тотем, возжигающий тепло и уют. Ведьмак уселся в кресло, указав на соседнее небрежным жестом хозяина.
- Гримуар ты купил, - с усмешкой заявил он, кочергой подправив выбившееся полено. Раздался сухой треск, словно лопнула, отколовшись, щепка, - а где плащ? Или ты думаешь, что будешь сидеть в тепле и сухости всю оставшуюся осень и наступающую зиму, Проклятый?
Мысли плясали, эхом откалываясь от бревна его рассудка, подобно тому, как откалываются щепки, сгорая в огне по отдельности.
- Впрочем, неважно. Ты отмечен проклятьем рода, что ставит нас перед выбором. Итак, зачем ты пришел, ведьмак? Уволь меня от жалкого лепета вроде "Меня позвали". Что ты чувствуешь, когда думаешь о том, зачем пришел?
Это был простой вопрос, на который был нужен непростой ответ. Бельфенгир любил, когда все стояло на своих местах и вернувшийся должен был понимать основные причины того, что вело его в жизни. Слова пригласившего хозяина? Любопытство? В любом случае Дагор был готов насладиться чашечкой своего любимого настоя.
Он был сдержанным лишь снаружи. Внутри у Кукольника полыхал огонь такой силы, что вырвавшись, он бы мог испепелить все вокруг. Привычная, набившая оскомину рутиной жизнь, вдруг стала незначительной и глупой, но теперь он видел путь из омута.
Если дальше падать уже некуда, остается только один путь - вверх. И как же вовремя навстречу мыслям скользит верная Илси, неся на маленьком подносике чашку настоя... самое время мыслям обрести ясность и четкость.

Отредактировано Бельфенгир (2012-02-25 15:38:58)