---> Улицы города
Последние рубежи сонливости пали, когда его плечо сжали лошадиные челюсти, жадно впиваясь в плоть, из-за чего на мгновение Чародей подумал, не кормит ли королева свою серую любимицу человечиной. "Не забыть сделать себе противоядие, как только этот выгул закончится. Ее лошадь не внушает доверия". Мысли сменяли друг друга, чертя в сознании план дел на оставшуюся часть дня. "Зараза!" Пальцы сильнее сжали ноющее плечо. Рана не глубокая, но боль такая, словно плечо медленно проткнули копьем и прежде чем вынуть, несколько раз прокрутили.
В который раз он проклинал свое происхождение, свою судьбу, которая распределила его в потомственный клан Великих Чародеев. Иногда он позволял себе думать о том, какой бы была его жизнь не будь он тем, кем рожден. Но все эти размышления были настолько эфемерными и безнадежными, что ему не удавалось представить себя на другом месте. Не сейчас и не здесь: не на гнедом жеребце, не на улице, дорожной камень которой топчут сотни грязных сапог, и босые ноги нищих, стертые до крови, оставляют темные сырые следы. Воистину печальное зрелище, заставляющее задуматься о том, так ли все хорошо, как говорят первые лица страны. Чародей практически поддался раздумьям, как вдруг ощутил присутствие магии. Необычной магии, которая давно перенесла свое существование в легенды и сказки.
- М? - Отвлекся от своих проблем маг, обратив внимание своих светло-серых глаз на нищего. Совсем рядом происходила нешуточная борьба лошадей королевы и одного из стражников, сопровождавших венценосную особу, но Чародей как будто не замечал всего этого, отметив про себя лишь, что кобыла у королевы подстать хозяйке: буйная, своенравная и грациозная.
Ее Величество занялась своим любимым делом – творила самосуд, но закончить его, произнеся безапелляционный приговор, ей помешал интересный нищий, который открыл свое лицо. И все ахнули, точнее, ахнула только королева и то не вслух. Вельд нахмурился, его взгляд сделался пристальнее. Удивлял вовсе не бледный, почти белый цвет кожи и красные глаза, не необыкновенная худоба – Чародей акцентировался на магическом фоне, замкнутым кольцом окружившем незнакомца по имени Феб. Говорила королева: много и с несвойственной для нее мягкостью. Впрочем, Квельдульву могло показаться. Плечо продолжало болеть.
Ему не дали сказать и пары слов – кортеж повернул в сторону леса.

Упирающиеся своими верхушками в небо деревья с густыми кронами, низкие кусты, мягкая трава встретили участников королевской прогулки свежим, теплым ветром, насыщенным запахом хвои и диких цветов. Вон на той ветке пробежала белка, а там пыхтит еж! Природа стерла угнетение, нагнанное мрачными улицами города. Чародей поровнял своего жеребца с лошадью, на которой ехал Феб.
- Должна быть, белая кожа и глаза, налитые кровью, не единственное, что делает Ее Величество снисходительной. – Квельдульв не смотрел на Феба. Выглядело все так, точно он разговаривает сам с собой, что порой случается с каждым.

Отредактировано Квельдульв Вейский (2011-10-05 02:29:03)

Ответ был дан да такой, что у Чародея глаза сделались похожими на две идеально круглые монетки. "Сказки? Ей?!" Квельдульв посмотрел сначала на Феба, затем на королеву и так два раза. Незаметно для самого себя он проникся уважением к подобранному нищему. До сих пор он не задумывался о прошлом Ее Величества, которое, безусловно, знал и не просто в общих чертах – наизусть, как какую-то оду. Ему всегда казалось, что эту женщину воспитывали волки либо ее купали в крови, чтобы сохранить нежность кожи и улучшить ее цвет. И вдруг вскрывается такое! "Стой-стой, чему здесь удивляться, она же была тогда совсем ребенком. Если приглядеться, с тех пор в ней мало что изменилось кроме фигуры и силы голоса". Чародей привел в порядок свои мысли также быстро, как они рассеялись. Из взгляда ушла рассеянность, он пропустил вздох.
- Мир и жизнь в нем – сплошная сказка, с неизвестным финалом. Стоит ли мне думать, что вы учили Ее Величество жить по совести? Если так, то уроки не прошли даром.
В завершении фразы следовало сказать, в какого замечательного человека выросла маленькая девочка, но это было не так. Даже Квельдульв, меньше всего обращавший внимание на политику королевы, чувствовал настроения народа и отчетливо видел бреши в характере королевы. Она вела себя как большой избалованный ребенок, приученный к подаркам судьбы, одним из которых стал Феб. Что она до сих пор живет в своих мечтах, регулярно претворяемых ею в реальность. И покрывало настоящего давно трещит по швам от ее выходок, впрочем, равно как и терпение отдельных личностей.
И вот опять погоня: пока он разговаривал с Фебом, стражники и короля ускакали в направлении поднимавшего над лесом тонким змеем дыма. Это произошло за несколько мгновение, прежде чем Чародей случайно посмотрел на место, где должна была стоять лошадь Элленнии, но, ни лошади, ни женщины там не оказалось. Оставалось мысленно закатить глаза и пришпорить бедное животное под собой. Ну чем не малое дитя?
- Стража, стоять! Ваше Величество, не стоит торопить события, уверен, достопочтенному путешественнику есть, что сказать в свое оправдание. – Вмешался Чародей, пытаясь предотвратить бездумное кровопролитие. Взгляд упал на путника, который оказался эльфом.
- Надеюсь, у ваших сказок был счастливый конец. – Нагнувшись к Фебу, тихо сказал чародей и спешился.
- Добрый день тебе, путник. Позволь тебе представить Ее Величество Королеву Эленнию Корнсфилд. Назови и ты свое имя и скажи, что привело тебя в здешние земли?
Ситуация требовала от него инициативности, которую Чародей проявлял нехотя, чуть лениво. Из плеча, по руке вниз, падая на траву бурыми капельками, скатывалась кровь.

Отредактировано Квельдульв Вейский (2011-10-07 02:16:52)

"Мда... А я-то была лучшего мнения о своих верных рыцарях. Оказалось, у них на первом месте работа мечем, а не головой. Я разочарована."
Она вылетела из леса как раз вовремя, чтобы полюбоваться на красную тушку убиенного животного и быстрого дроу. Спутать с кем-то иным, темнокожего эльфа невозможно.
"Говорят, они разбираются в ядах, как никто другой!"
Тут их догнал отставший эскорт, а это значит, что прибыли Чародей и Феб. Вот Фебу, точно не следовало видеть, того, что сейчас останется от Темного. Королева двинула лошадь вперед, та сделала пару шагов и остановилась. Женщина опустила горящие глаза вниз и увидела "дядюшку", ненавязчиво ухватившегося за повод ее Игарки. Минута, когда можно было предстать во всей красе, упущена. В разговор влез Квельдульв Вейский, помешав своей повелительнице отдать приказ, который так и вертелся у нее на языке.
"Он охотился в МОЕМ лесу! Содрать бы с него кожу, как он содрал шкурку с животного и вывесить на воротах!"
- Добрый день тебе, путник. Позволь тебе представить Ее Величество Королеву Эленнию Корнсфилд. Назови и ты свое имя и скажи, что привело тебя в здешние земли?
"О, да! Первым делом нужно было прикрыться моим именем! Да что же он вцепился-то в мою лошадь?!"
Королева теперь была окружена рыцарями, и ей было мало что видно между их широкими спинами, вперед лошадь ненавязчиво не пускал Феб, делая невинное лицо, всякий раз, когда Эли бросала на него раздраженные взгляды. Нет, он конечно никуда не денется, но спокойна, на его счет, она будет, только когда он окажется в стенах Красного Замка. Раз нельзя подъехать, не покалечив альбиноса (А просить его язык не поворачивался, тем более приказать, но он однозначно испытывал ее терпение!), Ее Величество бросила повод, расправила длинные юбки алого платья, и, бросив стремя, соскользнула вниз. У платья для верховой езды, есть существенные недостаток - очень длинный подол платья, передвигаясь не на четырех ногах, а на своих двух, его приходится сильно подбирать, иначе можно наступить на юбку и некрасиво завалиться набок. А еще интереснее, порвать платье. Но королева была само воплощение грации. Оказавшись на земле, она заглянула в красные глаза альбиноса и самым невинным тоном попросила(!):
- Феб, не вмешивайся.
Рыцарь, стоявший справа заметил перемещения фигур на поле, и нехотя слез с коня, встав рядом, готовый в любой момент броситься на защиту Эли, и освободив, тем самым ей проход. Теперь она видела дроу.
Согнав с лица кровожадное выражение, она (не может быть!) улыбнулась Чародею, от которого ее иногда просто воротило, от его вечной ледяной вежливости. Вот и теперь он был оооочень вежлив, хотя стоило бы снять шкуру с этого дроу кнутом, если не ножом. "Вы все, всегда говорили, что я непредсказуема! Незачем лгать, я всегда знаю, что я делаю. Сейчас мне интересно "поиграть" ".
- Вельд, я сама умею говорить. Рыцари Нашего Величества были в своем праве, когда вознамерились снести тебе голову, у тебя есть что-то в свое оправдание?
Тон был сух и официален, а вот слова были далеки от политики вообще. Только что она почти прямым текстом сказала - "Мои рыцари хотели снести тебе голову, тебе ее все равно отрубят, но я хочу услышать, как ты просишь о пощаде! Виноват тут ты, во всех грехах".  Где-то на задворках сознание трепыхнулась мысль, что на последнем Совете, она краем уха слышала, что-то о "напряженных отношениях с дроу", но Эли ее отогнала. Одним больше, одним меньше. Зеленые глаза королевы скользнули по фигуре Чародей, и она увидела, как на землю падают алые капли.
- В следующий раз, будьте внимательнее, когда подходите к моей лошади. Нам следует поторопиться, пока вы не свалились без чувств, от потери крови.
«Какая искренняя забота! Смотри Феб, я умею быть хорошей! Если ты не оценишь этого, тогда я не вижу смысла, пытаться тебе угодить!»
Солнце, проникая сквозь кроны деревьев, плясало солнечными зайчиками на ее золотых волосах, убранных в прическу, а пахло от нее, весенними цветами, чуть сладковато. Само очарование, если бы не гордый, поднятый к небу подбородок, открывающий тонкую шею.

Отредактировано Эленния Корнсфилд (2011-10-07 14:51:36)

На сделанное королевой замечание Чародей только вздохнул и смиренно прикрыл глаза, выражая покорность ее воле. Действительно, кто он такой, чтобы говорить за Императрицу. Подобные мысли послужили отличным оправданием его последующему невмешательству и в целом пассивности. Но абсолютно не реагировать на разговор и реплики дискуссирующих лиц, Чародей счел не только неприличным, но и невыгодным. Впереди ему предстояло отчитываться перед остальными членами Совета о том, как прошла поездка, случилось ли что-нибудь, представить статистику, отражающую количество тех, кого королева унизила, оскорбила, или даже побила. Это так утомляло! Чародей устало опустил плечи, ладонь непроизвольно прижалась к ране, о которой он бы и рад забыть, да вот только королева оказалась внимательной и поспешила проявить заботу, и напомнила. Опять же, собственным, специфическим образом. На что Чародей ответил одной из своих дежурных улыбок и короткой фразой:
- В следующий раз, я захвачу мешочек с сахарком.
Оперативности королеве было не занимать, начала разбирательство прямо на месте, дроу (это Вельд понял не сразу) тоже не отставал, без намеков, прямо указывал на недостаток у Ее Величества толерантности. Назревала буря, отсрочить наступление которой Квельдульв попытался, обратившись к заданному незнакомцем вопросу с ответом.
- Этот эльф добрый знакомый Ее Величества. Никто не собирается причинять ему боль или страдания. Это все, что я имею право вам рассказать. Если желаете узнать больше, спросите у самого господина Феба.
Он посмотрел на нищего, тот, казалось, был полностью занят лошадью, но Чародей не сомневался, что эльф следит за беседой. Являясь личностью с тонким чутьем на вещи, обладающей тайной ценностью, Чародей ясно чувствовал потоки магии, распространяемые эльфом. Делал он это, судя по всему, неосознанно, чем еще сильнее возбуждал любопытство человека. Глаза переместились на королеву. "Трудно сказать что сильнее: ее гордыня или духовная энергия причудливого эльфа". Еще один вздох подытожил размышления, Чародей поднял глаза к небу – опасный, неосмотрительный ход, учитывая, что перед ним стоит потенциальный враг, но ему было все равно. Уверенность в себе исключала всякую непредвиденную ситуацию. Хотя, с лошадью как раз получилось все наоборот. Но то лошадь, а это дроу – создания с разной сутью.

Наглый дроу, в глазах королевы, приобрел статус смертника добровольно одевшим себе на шею петлю и вежливо попросивший палача дать себе пинка под зад, что бы слететь с эшафота красивой "ласточкой". Если он решил покончить свою жизнь, столь изощренным способом, как "грубость" в отношении представителя правящей династии, иначе как самоубийством назвать, язык не поворачивается. Еще и предъявил обвинения. Эли уже открыла рот, что бы приказать скрутить "шпиона", засланного агента и проверить в пыточной, с какими это намерениями он проник на территорию королевства?
"Зачем это ему желать прибиться ко двору и вообще, он же вылитый разведчик! Казнить его и дело с концом. И никто никогда не узнает... Я где-то слышала, что все дроу, сплошь и рядом, кровожадные и злые существа, и вообще несут королевству одни проблемы!"
Золотоволосая прищурила зеленые глаза. Ясли бы она сейчас топала ногами, закатывала истерику и громко голосила о несправедливости мира, а еще лучше вступила в словестную перепалку с дроу, это было бы полбеды. Но в королевы кипел, шипел и плевался, "холодный" гнев. Молча она выслушала попытки Чародея что-то проблеять этому ничтожеству, и подняла было уже руку, чтобы властным жестом (выглядевшем донельзя театральным) натравить на темного эльфа "свору псов", но тут вперед вышел Феб.
Женщина вскинула голову и встретилась с взглядом с альбиносом. Изумруды и рубины, одинаково яркие. Одни горящие гневом, другие впитавшие в себя всю суть вечности. И слова встали поперек горла. Должно быть это было заметно. Потому что скандальная королева, отвела взгляд, и смолчала, впервые уступив кому-то, но тут же подняла голову сжав губы в тонкую полоску. Одна проигранная битва, это еще не конец сражений и не проигрыш. Всего лишь небольшая отсрочка на дороге к победе. Досадная мелочь. Феб умудрился не перепоручить доверенную ему лошадь кому-то другому и теперь держал ее на провисшем поводе. Та вначале обрадовалась и принялась за траву, но потом, наверное, почувствовав, что сейчас полетят головы, и лошадиные вполне могут оказаться в числе потерявших связь с телом, стала беспокойно оглядываться и переступать с ноги на ногу.
- Давай я объясню тебе поведение этих достопочтенных господ. Судя по всему ты не совсем понимаешь что сделал. Оглянись вокруг. Прекрасный лес! Высоченные деревья, мягкая и шелковистая трава, полевые цветы, множество птиц, на пруду неподалёку гнездится стая уток... не думаешь ты, что всё это растёт и живёт без чьих-то рук? За это надо благодарить Её Величество и слуг, которые каждый день работают здесь, что бы подобная красота никогда не умерла. Среди них, кстати, подавляющее большинство наших с тобой сородичей.
"Меня благодарить?! Да меня не благодарить, меня БОГОТВОРИТЬ надо! И храмы в мою честь строить! Я же настоящий идеал... надо будет внести вопрос на собрание совета о новой религии."
Альбиносу, как-то поразительно легко удавалось перевести мысли королевы в более мирное русло. Хотя ей и хотелось сейчас больше всего, что бы на дроу нацепили шутовской колпак и подпалили пятки, чтоб танцевал поинтереснее. Королева тихо проговорила, но так что бы услышали ближайшие рыцари:
- Дроу хотел прибиться ко двору. Со временем. У меня как раз свободна должность придворного шута, как думаете, доблестные сиры, он сможет носить колпак с бубенчиками и выдавать такие же забавные шутки? Ну а со временем, я подарю ему деревянную лошадку и жестяной меч, будет моим первым рыцарем!
Мужчины ухмыльнулись, кто-то засмеялся. Эли была просто уверена, что наглость должна быть наказана, но раз альбинос решил вмешаться, она не будет его огорчать. Пока.
"Пусть поиграет. Он всегда был очень мягкосердечным. Должно быть, жалость не только сердце размягчает... но и то, чем надо думать. Никто не спорит он умен, но ..."

Вперед выступил эльф, Чародей не остановил его. Ему все еще было интересно узнать, что представляет собой Феб, чем живет, чем дышит, что скрывает? Вопросы возникали один за другим, но ответа найти на каждый Вельд не мог. Единственное, что оставалось – догадки. Но строить оные необходимо осторожно, иначе велика вероятность вырождения истины во лжи, которой в дальнейшем суждено преобразиться в иллюзию: опасную, вероломную, пленительную. Еще каких-то пять лет назад он бы не раздумывая, поверил в иллюзию, в которой Ясмин жива, жив и ребенок. Сейчас, представляя это, Вельду становится не по себе. Поднять тело из могилы способна магия, но никакому заклятию не под силу вернуть душу, привязать раз и навсегда ее к бренной оболочке. Рано или поздно все станет на свои места. Поэтому Квельдульву претили бездумные убийства, казни ради подтверждения и упрочнения власти, права на трон, всех тех ценностей, мнимую значимость которых люди принимают на веру, вознося в абсолют. Как, к примеру, делала Эленния. Ему было жаль ее.
"Что это… что только что произошло?" Мысли Чародея взбеленились, когда Феб обернулся, чтобы посмотреть на свою воспитанницу. Он заметил перемену в его взгляде, как если бы эльф обратил его на него. "Это глаза не эльфа, это не могут быть глаза эльфа, сколько бы тот не прожил, в них не может уместиться столько древней мудрости, столько усталости, так много внутренней боли. Немыслимо".
Реальность прекратила существование для Вельда всего на мгновение, но по ощущениям оно длилось дольше вечности. Чародей стоял и пристально, прямо смотрел на Феба, не думая о присутствии Королевы, а также о ее споре с дроу.
"Кто он такой?" Голову посетила идея: абсурдная и в какой-то степени даже пугающая. "Когда-то, задолго до знаменитого предательства, существовали те, кто умел разговаривать с обитателями иного мира, намного старше нашего. Их дилогии были такими долгими, что шаманы, так они себя прозвали, перестали спать, и сколько бы они не ложились, глаза все не смыкались. Мешали голоса, духам было скучно и даже если они умолкали, шаман слышал шепот их мыслей. Невыносимый дар, сравнимый с проклятьем. Безостановочная реинкарнация, постоянное переселение души. Из века в век. Сложно представить, сколько ему лет, а если спросить, он наверняка растеряется и не сможет назвать точную дату". Квельдульв неосознанно прижал ладонь к подбородку и принялся мять его пальцами – явный признак того, что он полностью занят своими мыслями.
Очнулся Чародей из-за ржания лошади, прикусившей до крови его плечо. Рана, вторя возгласу обидчицы, заныла. На вопрос королевы, интересующейся мнением своих слуг, он промолчал. Ее остроумие не показалось ему забавным, в отличие о стражников, рты которых усмехались. Вместо этого Вельд, сдерживая чувственный порыв накрыть ладонью глаза или заткнуть уши, лишь бы не видеть и не слышать дерзости дроу, сказал:
- Ваше Величество, позвольте мне присмотреть за дроу. Примите его на службу адъютантом. Пусть сбудется его мечта, при дворе за ним будет легче наблюдать, легче контролировать, чем за его пределами. Кто знает скольких – Чародей нашел глазами шкурку короля – кроликов он еще безбожно убьет. Вашему лесу будет нанесен непоправимый ущерб. Да и Совет обратит свой взор от Вас на него.
Всякий глупец знал о высокой репродуктивности подобных грызунов, поэтому последняя фраза Чародея прозвучала особенно смешно и иронично. На тонких губах Вельда играла улыбка с тенью подобострастия. Блеск серых глаз был неуловим самому острому взгляду.

Отредактировано Квельдульв Вейский (2011-10-13 00:46:04)

Эли была совершенно не готова к такому выпаду со стороны дроу, но Феб с Чародеем кинулись защищать его с удвоенным старанием, что мигом заставило ее почувствовать себя маленькой девочкой, когда ее деревянную лошадку отдали брату.
«И что они в нем нашли?»
- Взять его, связать, и доставить во дворец. Такой наглый язык должен покинуть поганый рот. Думаю без своего жала он кусаться не сможет. А еще лучше отделить язык вместе с головой. Хотя нет! Стоять!- решения королева меняла чрезвычайно быстро, рыцари не успели начать выполнять даже первый приказ, а она уже придумала что-то новое. - Квельдульв Вейский, вы хотели взять его себе? Отлично. Берите. Ну же! Я лично прослежу за его присутствием при дворе, за его, хе-хе, «успехами». И если он будет показывать норов, боюсь, виноват будет наставник. Вы все свидетели, он угрожал мне. И вы будите знать, кто будет виноват, если со мной что-то случиться.
Она не боится, она просто не умеет это делать. ЕЙ в голову пришла замечательная идея, как скрасить скучные дни во дворце. И, пожалуй, шут метящий на место короля, весьма занятная безделушка. Эли всегда любила, чувствовать адреналин в крови.  Она подошла к Фебу, вытянула из его пальцев повод серой лошади, которая старательно пятилась от королевы назад, пока не уперлась крупом в чужого коня. Кто-то из рыцарей, уже спешился, чтобы помочь ей оказаться в седле. Осторожно обхватив ее тонкую талию, он легко поднял ее. Светловолосая пристально посмотрела в глаза Фебу и тихо, одними губами, спросила, как бы ожидая одобрения за свою сдержанность:
- Ты доволен?
Все-таки он не убила дроу на месте. А могла бы. И готова спорить, у многих присутствующих рыцарей чесались руки. Какая бы королева ни была, она дочь своего отца, и они поклялись защищать, не только ее тело, но и ее честь. А слова дроу были не просто не учтивыми, они были оскорбительны, и более того, он угрожал ей. Королева разобрала повод, взяла стремя и развернув кобылу отправилась в сторону дворца. Прогулка наскучила ей. Ко всему прочему еще и настроение было испорчено. Бодрила только засевшая в голове идея относительно темного эльфа, ну и немного радовало воспоминание, что это именно она узнала Феба и он в ее цепких пальчиках. Часть охраны последовала за ней, а часть осталась с альбиносом и Чародеем.

- Городские Ворота.

Отредактировано Эленния Корнсфилд (2011-10-16 12:42:31)