Аларион>>

12.11.1054, военный лагерь виверн, вечер.

Виверна сладко зажмурилась и с скребущим звуком почесалась рогатой башкой об дерево. Затем довольно махнула плоским кожистым хвостом, и игриво клацнула зубами в сторону своей соседки.
Назревающую перепалку пересек бдительно стоящий неподалеку воин, вовремя натянув поводья вознамерившейся дать сдачи ящерицы и стукнув хлыстом по носу ее не в меру расшалившуюся подругу.
Наблюдающая неподалеку эту картину Кейлаун мысленно содрогнулась и отвернулась. А ведь еще совсем недавно она с опаской смотрела на гронов, которых теперь вспоминала исключительно с теплотой и умилением…
Дроу задумчиво потерла мочку уха и посмотрела в сторону находящихся неподалеку солдат. В расположившемся в холмах между дорогами к Фаосу лагере пока было спокойно. Возле дорог постоянно находились дозорные, остальные же воины по большей части отдыхали, однако в любой момент были готовы оказаться в седле.
Уже неделя прошла, как Кейлаун улизнула из Алариона. До сих пор ей все казалось дурным сном – и эта опротивевшая тусклая осень, будто впитавшая в себя самые невыносимые эмоции и краски, и не перестающий донимать ее холод, который отходил на второй план лишь возле костра, и проходящие рядом мужчины с вивернами. Дурным сном казался и тот день – встреча с королевой и равнодушный тон учителя, с ничего не выражающим лицом говорящего о том, что она его дочь и наследница Дома. Мертвого Дома. Словно узнать что на тебе с рождения висит смертельное проклятие, от которого ты никогда не сможешь убежать.
Прошлое стремительно разлетелось на бессчетное количество зеркальных осколков, будущее же как никогда пугало своей пустотой и неопределенностью. Не будет же она в самом деле до конца жизни выдавать себя за мальчишку в военном отряде? Хотя что об этом думать, пережить бы войну для начала…

Смотрящий за вивернами дроу скучающим взглядом проводил двух вернувшихся из леса мужчин, несущих пойманного на охоте оленя. Ему жгуче хотелось с кем-нибудь потрепаться, но виверны – вот беда! в плане бесед были не слишком разговорчивы. Только и могут что «уруру» да «уруру». Оно, конечно, хорошо, когда тебе надо чтобы с тобой кто-то постоянно соглашался и поддакивал, пусть даже и не понимая о чем вообще идет разговор, но сейчас душа темного определенно требовала более содержательного диалога.
- Слышь, пацан, - мужик решил обратить свое внимание на стоящую неподалеку Кейлаун. – Так значит ты из Алариона?
- Ну и чо? – янтароглазая настороженно покосилась в сторону заговорившего.
- … через плечо, - в тон ответил он ей. Впрочем, настроен он был явно дружелюбно. – Что, и в Дите ни разу не был?
- Нет, не был, - Кейлаун скрестила руки на груди и равнодушно отвернулась. Разговоры ее не слишком донимали, но и особо поддерживать их она тоже не собиралась.
Впрочем, мужчину это похоже не слишком расстраивало.
- Не, ну это ж гронам на смех… Темный, и ни разу в пещерах не был. Дит он же… В общем, видеть надо.
-Угу.
- Ну ничего, увидишь, как будет возможность. Командир из тебя мужика-то сделает. Только это, - воин искоса глянул на эльфийку. – Ты жри побольше, что ли. А то совсем на девчонку похож.
Кейлаун гневно глянула на дроу, но тот уже потерял к ней интерес и завозился с снаряжением виверн. Только и оставалось, что тоскливо вздохнуть да отвернуться.

Девушка быстро вскинула голову, заметив приближающегося к ней заместителя Туллариса, и тут же невольно внутренне подобралась и выпрямилась. Мужчина равнодушно скользнул по ней глазами.
- Пойдем. Командир хочет тебя видеть.
Кейлаун молча кивнула и поспешила за темным, чувствуя как где-то над желудком что-то трусливо сжалось. Вечно хмурого командира с непроницаемыми черными глазами она боялась еще больше чем виверн, и в его присутствии старалась лишний раз рта не раскрывать. Истории о том, что Палач обычно приказывает делать с телами побежденных врагов, лишь укрепляли это решение.
Локхир отодвинул вход в палатку, пропуская Кейлаун вперед. Темная вошла внутрь и остановилась, настороженно поглядывая на офицера.

[AVA]http://s005.radikal.ru/i210/1202/3f/ae92df20b79c.png[/AVA] [NIC]Game Master[/NIC] [STA] Заведующий произволом. [/STA] [SGN]NPC мастерского состава.[/SGN]

Каждый знает: если Серая Леди чего-то хочет, то приложит все усилия, лишь бы желаемое получить. Вот и сейчас по войскам и отрядам, отделившимся от основного состава, бегает слушок, мол, не в духе Ее Величество, гонцов во все стороны посылает с приказом найти девицу, похожую на паренька. Особенности: желтые глаза. Таких хоть и пруд пруди, но попытка не пытка. И в отряде виверн решила Серая Леди тоже испытать удачу, направив туда гонца в сопровождении своей любимицы, куклы Умбры.
Темно-синий грон принес своего всадника прямо в тот момент, когда Кейлаун зашла в палатку командира отряда. А маленькая девочка таилась в тенях рядом с ним и держала свиток. Жилистый мужчина-дроу подошел к Локхиру и известил о своем прибытии и о том, что же он принес. Болтавшаяся на свитке сургучная печать со знаком Отступников сразу же стала ключом в палатку Туллариса Дракиура.
Локхир проводил гонца в палатку
- Милорд, прибыл гонец. Он говорит, что с поручением от Серой Леди. Сомневаться не приходится, печать-то королевская, - громко известил солдат, впуская посланца. А за ним тихо прокралась бледная девочка, равнодушно рассматривая всех дроу. Потом она подошла к Тулларису и подала свиток. Гонец, нервно поглядывая на девочку, проговорил:
- Все указания находятся в письме. Также, Серая Леди изъявила желание, чтобы это дитя, - рукой он указал на Умбру, - осталась здесь и за всем проследила. Ее зовут Умбра, Тень. И еще Серая Леди просила передать, что девочка никому, кроме нее, не подчиняется. Прошу простить меня, - гонец ударил себя в грудь кулаком и коротко поклонился головой, после чего удалился. А девочка осталась стоять на месте, буквально впившись своими кроваво-фиалковыми глазами в Кейлаун.

Палач заметил, что его слова о телячьих нежностях и соплях хорошенько задели самолюбие оруженосца, это было хорошим знаком. Значит, из мальчика выйдет хороший воин, а возможно в будущем и оруженосец. Дракиур уже собирался выслушивать "душещипательный" рассказ мальчика, как в палатку зашёл заместитель, а следом ещё мужчина и девочка дроу. Командир Вивернов внимательно выслушал гонца и принял свиток из рук девочки, всё это время он продолжал сидеть на стуле. Проводив взглядом гонца, тёмный гневно посмотрел на Локхира, но это эмоция лишь на секунду отразилась во взгляде.
- Локхир, найди Коурана, и выбейте всю дурь из голов дозорных. Они сегодня оплошали, конкретно оплошали. Гонца они должны были заметить давно и предупредить меня до того, как он приедет в лагерь и зайдёт ко мне. А если бы это был предатель или посланный убийца, этим дозорным повезло, что это был просто гонец. Найдите с Коураном этих безмозглых кретинских дозорных и научите их, как нужно стоять в дозоре иначе это сделаю я, и тогда пусть они молят Каина о быстрой смерти.
Локхир быстро поклонился и убежал выполнять приказ. Палач сидел безмолвно ещё несколько минут, его глаза устремились вдаль, будто пытались увидеть будущее, и всё что скрыто сейчас перед ним. Тулларис развернул свиток и медленно прочёл содержимое. Дочитав до конца, тёмный посмотрел на оруженосца, свернул обратно свиток и спрятал его в свой походный сундук. Теперь для командира Виверн всё было понятно, перед ним стоял не мальчишка оруженосец из Алариона, а сама наследница благороднейшего клана.
"Кровь и пламя! Мне и без этого проблем хватало так тут свалилась ещё одна. Ещё зачем-то прислали эту девчонку убийцу, я бы и без неё справился б прекрасно. Мда... подкинул ты мне работёнку великий Каин."
Палач взял нож со стола и спрятал его обратно, подошёл к стойке с оружием и взял короткий меч. Тулларис кинул его оруженосцу и быстрым шагом вышел из палатки.
- Мои дела, это мои дела, оруженосец, но никто твои тренировки не отменял, так что бегом за мной иначе сдеру с тебя всю кожу. Запомни мальчик, тебе стоит боятся по настоящему только меня и ничего более. Тебе же рассказывали мои люди, что я делаю с трусами и теми, кто не выполняет мои приказы.
Отойдя на шаг от входа в палатку тёмный остановился и не оборачиваясь молвил служанке королевы.
- Можешь идти с нами или шастать по лагерю, мне всё равно, главное под ногами не путайся, девочка.

Обещание содрать кожу подействовало на Кейлаун – она смогла наконец отлепить взгляд от куклы, слегка запоздало поймать брошенный ей меч и выйти вслед за командиром. Где-то внутри до последнего теплилась надежда что она сможет как-то выкрутиться из этой ситуации, что Умбра ее не узнает…
До того момента, пока вслух не прозвучало ее имя, показавшееся теперь абсолютно чужим из-за связи с навалившемся на нее из ниоткуда наследием.
Внутри груди что-то оборвалось и упало вниз, оставив после себя абсолютную пустоту.
Кейлаун проводила девочку потускневшим взглядом до самого исчезновения, а после так не решилась поднять глаза и посмотреть на командира. Вряд ли она сейчас готова к тому, что к ней с тихой злобой будут относиться как к свалившемуся источнику непрошеных проблем, за которые к тому же придется отвечать собственной головой. Теперь ее скорее всего будут терпеть сквозь зубы до тех пор, пока не удастся выбрать удобный момент и отправить ее прямиком в руки Серой Леди. А уже рядом с ней может показаться и фигура ее отца.
Страшно даже представить реакцию на побег, который наверняка так противоречил его тщательно продуманным планам.  Еще страшнее – что он может сделать, чтобы ей больше и в голову не приходило пытаться избежать своей участи быть впутанной в аристократическую возню, связанную с получением ненужного ей титула. Но хуже всего было даже от простой мысли о кислой снисходительной ухмылке, которую скорее всего Магистр выдавит из себя при виде неудавшейся грязной беглянки с криво обрезанными волосами – стоило ее представить, как горлу тут же тугим комом подкатывала тошнота.

— Ты окружён трупаками - это плохие новости...
— А есть и хорошие?
— Нет.
(с) Из сериала "Ходячие мертвецы"

Ледяной ветер доносил с горных вершин острый запах зимы. Деревья в лесу стояли обнаженные, черные, землю покрывал густой ковер опавшей листвы. В этом году было много дождей - лужи в оврагах превращались в озерца, травы не засыхали, а гнили. От каждого шага к лицу поднимался сладковатый запах тления, сырой земли. По умирающим лесам шло обезумевшее зло.

Все планы, которые Хатиман строил на эту войну и в которых участвовал, были разрушены самой страшной новостью - Кейлаун исчезла. Его дочь, его ученица, единственная наследница его Дома! Когда ему сообщили, что девушка пропала, он долго молчал, а затем проронил холодное: "Вот, значит, как...". Но те, кто знал его достаточно хорошо, знали, что это молчание опаснее всего остального. Муэрто не смирился, он не стал ждать - чего ждать, если неопытная девчнока пропала из-под надзора самой королевы и ее легендарной стражи. Стало быть, то было нужно Алагосет. Да, Серая Леди. Что стоит тебе взять в заложницы девушку, чтоб подчинить ее отца, или вовсе убить нежеланную наследницу, зная, что с любой ложью твой - пусть и могущественный! - подданный вынужден будет согласиться.
Поначалу Хатиман сделал вид, что поверил им. Он ждал их условий. Он играл свою роль главы Ордена в походе и снисходительно выслушивал доклады разведчиков о ходе поисков. Но никто не подослал ему записку с приказом или угорозам. Тогда он сам назначил себя руководящим Ритуалом в Фаорделе и покинул свиту королевы. Но среди прибывших в город некромантов муэрто не было: Хатиман вместе с Агиллой и Суарри отделился от отряда. Влекомые, с их презрением к политике, никогда не донесли бы на него и не стали распускать слухи. След троих некромантов затерялся в лесах.

Отойдя за версту от лагеря, привыкший к поверхности человек почувствовал бы запах метрвечины и услышал бы мерный шелест негнущихся ног по листве, увидел бы мелькание бесформенных или изуродованных существ в зарослях. Муэрто Аканэ поднимал к не-жизни все мертвые тела, которые встречал по дороге. Зачем он это делал - сам не смог бы объяснить. Отчасти затем, чтобы защититься, прогнать ощущение опасности, которым все эти дни подтачивала его обострившаяся паранойя. Отчасти затем, чтобы утешиться ощущением собственного могущества. А может быть, распространив свое влияние на весь Драконий Хребет, наполнив ущелья мертвецами, он надеялся - безуспешно, - обрести, наконец, власть над собственными чувствами.
Его армия мертвецов шла вместе с некромантами, растянувшись широким клином. Ослабевшая от болезни и безумия воля некроманта позволяла не-живым далеко разбредаться по округе, следуя какой-то неясной после-жизненной логике. Иногда, в минуты, когда Кейлаун мерещилась ему мертвой, замученной королевскими палачами, Хатиман останавливался, впиваясь горящим взглядом в низкое пасмурное небо, и мысленно кричал, командуя мертвецам: "Убивайте все на своем пути!". Но в следующую минуту злоба и отчаяние уступали зыбкому спокойствию и запутанным планам, как все исправить. И тогда команда звучала глухо и невнятно: "Идти дальше... Искать...".
Если Хатимана поддерживала его ненависть к воображаемым врагам и желание найти дочь, то Агилла переносил это путешествие очень тяжело. Он ехал верхом на иссхошем трупе лошади, кутаясь в плащ, и все равно его пробивал озноб. Юный ученик Суарри был занят дровами для ночлега и едой для привала; до поры до времени он не решался задавать вопросы магистрам, но его подозрительный взгляд все чаще задерживался на лице Хатимана.
- Что мы ищем именно в этом лесу? - спросил, однажды, он. - Я тоже хочу найти Кейлаун... Но почему не остаться в Аларионе тогда уж? Он исчезла там!
Это было в пути. Агилла остановил лошадь, хотел было что-то сказать, но закашлялся. Зато ответил Хатиман:
- Теперь мы не под их контролем.
Суарри многозначительно посмотрел на Агиллу: "Я же вам говорил, что он совсем спятил!". Но старый учитель только улыбнулся:
- Это зов темной магии, Суарри, когда он становится сильнее лживого рассудка. Он ведет к одиночеству, к смерти и перерождению в совершенное существо.
Суарри закатил глаза и безнадежно покачал головой.

А в это время небольшой, сильно разложившийся воробышек мягко опустился на перила загона, в котором находились виверны. Щебетать истлевшими связками он уже не мог, но издал странный шипящий звук, который услышали зверюги. И одновременно с другого конца лагеря послышались крики и ругательства - мертвец-человек, полностью мумифицированный, с оборванной петлей на шее и явно плохими пожизненными впечатлениями от дроу, шатаясь, двигался к палатке командира. Из спины у него торчали стрелы, и были они ему явно безразличны.

Слышишь? Ты слышишь, маленькие ступни быстро, легко касаются прелой листвы? Пожалуй, в самом лучше законе жанра эти ступни должны были бы быть босыми. Но густой ковер подгнившей листвы скрадывал и громкий, неестественный здесь звук жестких подошв женских сапог. Стремительная тень готова была затеряться меж тянущихся ввысь кривых, ужасающих своей омертвевшей плотью, деревьев. Ах если бы, если бы. Если бы ее не вел резкий, сладковатый запах, который ни с чем не спутаешь.
Чувствуешь? Ты чувствуешь, как пахнет разложившаяся плоть? Пожалуй, ссоры некромантов и магов крови можно было бы объяснить обыкновенной брезгливостью, врывающуюся в нервную плоть сознания вторых. Ну и, конечно же, в свою очередь некроманты считали магов крови неженками. Терпкий ореол давно омертвевшего существа становился верным другом и самой страстной любовницей для Мастеров Смерти, а те, кто не желал видеть дальше собственного носа, этот самый нос и воротили, лишь бы оказаться подальше от некромантии и всего из этого вытекающего.
На мгновение Амариллос остановилась, прикрыв глаза и ощущая лес всеми своими чувствами. Все было в порядке, показалось. За сотни лет существования в этом бренном мире она привыкла к тому, что стоит доверять робкой в некоторых случаях интуиции, чтобы не лишиться головы или чего-нибудь другого, не менее важного, впрочем. Многие бы удивились, почему Ламия предпочла любимому грону собственные ноги. Старушка еще очень неплохо сохранилась, находясь сейчас в гораздо более развитой форме, чем в молодости. Многие бы удивились, услышав ее мнение по этому поводу. Любое живое существо с самого начала своей жизни использует далеко не все возможности собственного организма, которые развиваются не магией, а лишь тренировками. Нудными, долгими и зачастую мучительными. Ну а если у тебя есть возможность поддерживать свое тело в таком состоянии, чтобы куски плоти не пытались с него отвалиться после долгих лет жизни, возможностей для саморазвития становится несоизмеримо больше.
Алый жгут хлестнул из рассеченного запястья, закрутившись вокруг надсадно хрипящего мертвяка, превратив того в мелко порубленную, отвратительно пахнущую, кучку. Она близка к своей цели, это было самым ярким свидетельством сему. Темная покачала головой, отрицая какие-то одной ей ведомые мысли. Дальше она шла гораздо медленнее и осторожнее. Но то ли он уже знал о ее присутствии (что, впрочем, был не очень удивительно, скрываться не было нужды), то ли ей повезло не встретить весело разлагающихся попутчиков.

Огонек костра робко пробивался сквозь подступающие сумерки и изломанные линии деревьев. Амариллос была слишком расстроена, чтобы заняться собственным запястьем. И только подобравшись к лагерю, она вспомнила об этой досадной малости. Острый язык быстро прошелся по запачканной багровыми всполохами руке, оставляя за собой лишь тонкую розоватую нить. Мгновение, озарившее бледные губы сумасшедшей улыбкой. Кто-то мог бы и испугаться этого выражения лица, но рядом никого не было.
Мягко ступая, не заботясь о том, что кто-то, особо нервный, может и попытаться обезопасить себя путем шального ножа в горло внезапного одинокого путника. Действительно, какой псих будет ломиться сквозь толпы зомби к какому-то обезумевшему, судя по толпе этих самых зомби, некроманту? Только не менее безумный маг крови. Но она была совершенно спокойна, теперь уверена в том, что Муэрто в курсе ее приближения.
Яркий свет костра выхватил из темноты хрупкую, низкую фигуру Ламии, ступившей на место привала. Она остановилась, будто колебалась. Но нет, рассматривала попутчиков Хатимана. И если с молодым дроу она не была знакома, то старый учитель Хатимана все же один раз был ею встречен. Давно, но воспоминания всегда бурным цветом цветут в этой голове.
- Ты знаешь, зачем я пришла, - поджав губы, тихо произнесла Янтарь в спину так и не соизволившему повернуться к ней некроманту. Невежливо было игнорировать Агиллу, но времени было слишком мало. Она должна находиться рядом с Алагосет, Всполох нетерпеливо роет землю на границе леса, оставленный на попечение себя самого. Темная не сомневалась, что грон о себе позаботится за время ее отсутствия, но все же волновалась. Своенравное существо, пошедшее характером в хозяйку, могло направиться следом. И кто знает, скольких истлевших охранников Хатимана он встретит на пути?
Много лет прошло после их последней встречи. Что могло связывать Муэрто и Ламию, кроме силы? Многое, старательно упрятанное в прошлом. Как-то так получалось, что несколько лет им удавалось не встречаться. Странно, с учетом того, что Амариллос находилась подле Алагосет почти всегда, а Хатиман, как сильнейших из Влекомых, был интересен Серой Леди. Вероятно, это можно списать на то, что после того, как Ламия перестала называть свою ученицу таковой вслух, появляться у всех на виду она тоже стала несоизмеримо реже. Впрочем, это не было так важно. Ей почему-то казалось, что дроу вполне способен обвинить и ее тоже в пропаже Кейлаун.