Он не обнял её в ответ, хотя жутко хотелось. Только прижался, будто пёс, щекой к щеке и зажмурился. Он знал себя лучше чем кто-либо другой в этом мире. И было прекрасно ясно - двинься он навстречу и душу разорвёт на части. Ведь русалочий возлюбленный, как когда-то его, смеясь, называл младший брат, не сдержит свои эмоции. И без того подточенная скала его уверенности и непрошибаемости, служащая защитой для бессмертной души, расколется. Нельзя снова оставлять её одну, нельзя. Но и отдаваться эмоциям нельзя.
Лейдольв вздохнул, расслабляя руки и сжимаясь внутренне в один комочек, прочный будто алмаз.
- Если бы такое знание было мне подвластно. Я искал, пробовал, ошибался и снова искал. Я молил Богов, - безжизненный голос, в котором метались только намёки на эмоции, - но никто из них не захотел помогать, - как было неприятно ощущать, что один несчастный человечек стал изгоем. Его не замечали, а Астарот просто плюнул. Альбинос не открывал глаз, боясь увидеть печальное выражение лица на любимом лице. - Осталась только Астарта, - алые глаза наконец открылись. Возьми себя в руки, маленький человечек в теле высоко эльфа. Ты прожил столько лет, помогая обездоленным, оставил за собой приличное литературное наследство! "...вырастил чудовище из принцессы", - печальная мысль возникла в голове. Эленния, прекрасная львица, взращённая на сказках. Наверное, хреновые были сказки, раз она стала такой.
Он её всё-таки обнял, спрятав лицо на плече, наверное, единственного родного человека. Только рядом с ней он мог быть таким, каким быть перестал давным-давно - боящимся смерти и любящим жизнь. Даже такое бесчувственное существование. Даже смерть не страшна, но тот миг, когда тебя раздирает на части - нет ничего более жестокого и страшного. Он искал поддержки, закрыв глаза и касаясь руками тела, сжимая его совсем немного, что бы ни в коем случае не поранить девушку, которая столько его ждала. Он боялся встретиться с ней даже не из-за того, что она не узнает. Боялся дать ей ложную надежду. Вдруг ничего не получится, что тогда? Уж лучше бы он никогда не останавливался здесь и не видел её.
Зато так приятно дышать её солёным морским запахом.

Феб снова потерялся. В голове крутился монолог, когда он спрашивал сам себя и сам себе отвечал. Раздвоение личности? Спасите боги - в его голове и без того хватает гостей. Но вопросы были важные и от них никуда не деться.
"Должен ли я взять её с собой? Никто не знает как поведёт себя Астарта, никто не знает её мотивов. Но она ведь просить и я не могу отказать в этом. Но там будет опасно и путь не такой что бы очень лёгкий. А встреча с богом? Я не знаю что она принесёт и не могу гарантировать даже сохранность жизни. Хотя Янши русалка и её защитит Минерва. Минерва? Она не защитит её от гнева Астарты, она только её дочь, пускай и старшая. И что же делать? Я знаю, что там, под сотнями метрами земли, без солнца и луны, мне нужно будет во что-то верить. Если рядом будет она, я, наверное, смогу убедить Астарту помочь мне. Но богиня хитра и коварная, раскусит меня за секунды. Или нет? Я..." - "Она сама выбрала путь - и это решение нужно уважать" - добрый Старик коснулся эльфийского плеча. Не передать как в этот момент Лейдольв был благодарен ему. Пускай и создан он из тысяч душ, пускай и хитёр будто старый лис, а всё равно хороший. Свой, родной, привычный.
Сжать хрупкое тело крепче и глубоко вдохнуть, нахмурившись. А потом отстраниться и кивнуть, открывая глаза.
- Хорошо. Идём со мной... - улыбнуться, не разжимая руки и убирая прядку с лица. Прекрасного и столь желанного. - Надо найти Аласэ - будем надеяться, что от встречи с детьми он не стал ненавидеть меня больше, - улыбка и тихий смех. Альбинос так и видел как дети смешно хмурятся, смотря на дроу, и спрашивают: "а где Красноглазый?". Да, на реакцию своего спутника стоило посмотреть.
А потом эльф поднялся, потянул на себя ту, которой отдал сердце, и коснулся губами лба, обхватив пальцами лицо. Большего он себе не позволил - и так уже сердце стучит будто после короткого бега. Ещё немного и решит, что хватит ему стучать.

Лейдольв рассмеялся, прикрыв глаза и осторожно ступая вперёд, увлекая за собой девушку.
- Что правда то правда. Хотя дети всегда такие - неугомонные и требовательные. Но разве это плохо? - альбинос радовался, что всё обошлось. Ни криков, ни ругани, ни слёз, ни обещаний. Они снова были единым целым и понимали друг друга без слов. Приятное ощущение, но как и всё сейчас - неполное. Неспящий не мог ощутить этого в полной степени и потому позволял себе только чуть-чуть приоткрыться, чтобы не смущать Янши. Но всё-таки он словно читал книгу. Сопереживаешь героям, чувствуешь их эмоции, слышишь слова, однако знаешь, что они не ты. И лишь улыбаешься, спокойно и радостно, представляя очередной счастливый конец сказки.
- Да, сказка. О том как злая колдунья разъединила два любящих сердца, заставив их забыть друг друга. Но в один прекрасный день они встретились и всё вспомнили. А потом направились в обитель злой колдуньи и победили её! - воодушевлённый, эльф вскинул кулак в небо. Застыл, сделал выражение лица попроще и засмеялся. - Надо только придумать конец. Счастливый или нет? - хитро спросил Лейдольв, крепко держа за руку русалку. - Меня зовут Фебом. Или Красноглазым. Наверное, ни к какому другому имени я не привык так сильно.
Они шли по ярко-освещённым улицам, создававшим удивительную игру теней и света. Шли, держась за руки и радуясь каждой минуте, проведённой вместе. На улицах уже появилось большое количество темнокожих жителей - тёмные эльфы здесь были не в новинку, так что ночь являлась для них своего рода "своим временем". Ну а чего ещё ожидать от них? Им куда приятнее пещеры, нежели открытые пространства. До Северных Ворот от Ажурного моста не так уж и далеко и к таверне под вывеской с кружкой и пламенем (и кто бы подумал, что называлась она "Драконья брага"?) двое подошли спустя всего полчаса. Хотя, скажем правду, это было большое время для короткой дороги.
- Ну, я надеюсь, что Аласэ сумел избежать детишек, - с улыбкой проговорил Феб-Лейдольв, открывая дверь и пропуская вперёд Янши.