Вторая за сегодняшний бесконечный день поездка до дворца показалась гораздо короче. Наверно, всему виной то, что разбуженная Лошадь была принуждена двигаться рысью, а не своим обычным неспешным шагом. Перестук копыт по мощеной улице вливался в шум погружавшейся в ночь, но отказывавшейся засыпать столицы, остывающий воздух проникал под одежду, и Ллорос был рад, что не забыл прихватить сброшенный по возвращении в посольство плащ. Да еще и шпагу по привычке вернул на пояс.
Готовящиеся к предстоящему дежурству, а потому уже заранее сонные стражники встретили его настороженным удивлением, но и только. Потом пришлось долго объяснять слугам цель своего позднего визита. Да, у него вести для ее величества. Да, срочные. Да, важные. Нет, до утра не потерпят. Лица вопрошающих сменялись с потрясающий скоростью, и одни и те же ответы приходилось повторять снова и снова. Вообще, у Ллороса сложилось стойкое впечатление, что все эти люди просто боятся тревожить королеву, вот и ищут, на кого бы спихнуть нежданного посетителя. По крайней, мере у девушки, на которой эта цепочка остановилась вид был далек от счастливого.
Впрочем, Ллороса ее проблемы, если таковые возникнут, не интересовали. Он наконец добился того, чтобы Эленнии доложили о его визите, и теперь осталось лишь дожидаться ответа.
Ответ принесла все та же девушка. Потупив взор, она сообщила, что ее величество готовится отойти ко сну, но примет господина посла в своих покоях. По крайней мере, он ее не разбудил: неприятное бы вышло начало разговора. Можно сказать, соответствующее содержанию.
Вслед за своей провожатой Ллорос проследовал в самое сердце Аларии: личным комнатам монарха.
«И сколько телохранителей будут исподтишка наблюдать за встречей, готовые среагировать на все, что покажется им подозрительным? - с каким-то веселым азартом  подумал Ллорос. - Вдруг Тадан приказал мне внести сумятицу в ряды противника, обезглавив королевство.»
Оставшийся путь до места встречи, посол обдумывал последствия убийства королевы, словно действительно за этим к ней и направлялся. Хотя нет, если бы за этим, то сейчас ему бы предстояло сосредоточиться на способе, а не на целесообразности. Вот о способе и подумаем.
Жаль он никогда не пытался выяснить, как работают королевские телохранители...
Впрочем, независимо от этого, сегодня они могли быть совершенно спокойны: наличие Ламби в Палааре настраивало Ллороса на исключительно мирный лад.
Но обдумывать-то неосуществимое ему никто не мешает.
Ну вот, пришли. Глупые мысли остались за порогом. Посол зашел в покои, возможно, несколько поспешнее, чем следовало.
- Ваше величество, - как же ему надоело кланяться, но что поделаешь, этикет обязывает, - простите меня за столь позднее беспокойство, но я только что получил  известия, достаточно важные, чтобы немедленно быть доведенными до вашего сведения.
Только после этого Ллорос взглянул на хозяйку этих комнат.

Ллорос наклонился, чтобы коснуться губами протянутой изящной ладошки, и с некоторым удивлением обнаружил, что его взгляд так и не добрался до лица королевы, а застрял чуть ниже уровня плеч. Потребовалось ощутимое усилие, чтобы выпутать его из полупрозрачных складок воздушного наряда ее величества, но заживший, по-видимому, своей жизнью взгляд заскользил ниже по тонкому шелку.
Выпрямившись, Ллорос на несколько мгновений прикрыл глаза, а, открыв их снова, постарался сосредоточиться исключительно на лице Эленнии.
Отвлекшись на это внутреннее противостояние с самим собой, посол едва не ответил королеве какой-нибудь привычной вежливо-бессодержательной фразой, но вовремя опомнился: сейчас это было бы совершенно не ко времени и не к месту. Нет, конечно, он не станет в длинном и обстоятельном монологе в мельчайших деталях рассказывать все, что могло бы заинтересовать ее величество — как правило, лучше чего-то недоговорить, чем сказать лишнее, - но уж суть разговора следовало сообщить сразу же.
- Ваше величество, мне стало известно, что Тадан Гилану вступил в сговор с Серой Леди, - говорить сразу и о событиях в Фаорделе Ллорос не стал, решив для начала посмотреть, как ее величество отреагирует на этот небольшой кусочек информации. - Поэтому я с сожалением вынужден признать, что сведения, которыми я руководствовался, обращаясь сегодня к вам и Совету, не соответствуют действительности.
Проще говоря, он соврал. То есть, не он, естественно, а Тадан...
И кто же такой умный придумал делать ткань прозрачной? Ллорос старался смотреть в зеленые глаза  королевы, но все равно в поле зрения попадало слишком много... отвлекающего. Так что к концу своей фразы посол уже изучал попеременно монаршую макушку и стену за ней. Может, и невежливо, зато спокойнее.

Отредактировано Ллорос Истир (2012-10-17 19:11:06)

Стоило отдать должное Эленнии, в руках она себя держать умела. Упавшая щетка красноречиво сообщала, насколько сильно взволновали ее его слова, но на этом все и закончилось. Пусть то спокойствие, что читалось на отражавшемся в зеркале лице, было слишком нарочитым, слишком вымученным, чтобы быть настоящим, да и бледность выдавала, но все же Ллорос опасался гораздо более бурного проявления эмоций. Да, конечно, за такую выдержку ее величества наверняка придется еще заплатить: Эленния не из тех, кто склонен забывать о причинивших ей дискомфорт, а тем более такой. И, кто знает, приготовленная на медленном огне сдерживаемого гнева месть, может иметь последствия куда более неприятные, чем яркая немедленная вспышка. Но зато так он мог рассчитывать быть услышанным.
Ллорос подобрал щетку и вложил в протянутую ладонь и, выпрямляясь, не преминул еще раз скользнуть взглядом по скрытой тонкой тканью фигуре, прежде чем перенести внимание на зеркального двойника ее величества.
На недобрую усмешку королевы посол ответил легкой улыбкой, в которой смешались усталость и самая малость иронии. Его всегда забавляло, как много всего можно выразить по большому счету одним и тем же движением губ.
- Ваше величество, я лишь посол, и не моя вина в том, что переданные мне сведения оказались... - Ложными? Нехорошее слово. Ллорос не любил выражаться так категорично, - некорректными. И, как видите, я поспешил исправить невольно допущенную оплошность. Что касается Тадана... Я должен сообщить, что при его участии Фаордел повторил судьбу Алариона. Но только там... не обошлось без жертв.
Сказать сразу, что жителей-людей этого города банально перебили Ллорос не решился. Пока королева еще держится, но что будет, если в один момент вывалить на нее все? Выбирая между возможным взрывом и неизбежным недовольством по поводу чрезмерно затянутого разговора, Змей предпочел последнее.

А пропасть все ближе и ближе...
И Ллорос вежливо и деликатно, но с маниакальной настойчивостью самоубийцы ведет к ней королеву. И ведь не остановишься на полпути: раз уж начал этот разговор — придется довести его до конца. И остается лишь идти дальше и надеяться, что выйдет удержать ее величество на самом краю. Потому что Эленнию, если она сама не успеет за что-нибудь зацепиться, кто-нибудь обязательно подхватит, не даст разбиться, а вот ему монаршее падение будет стоить очень дорого.
И все же Ллорос снова не мог не отметить, что держится ее величество на удивление хорошо.
– Позвольте мне усомниться в этом, господин посол. Сдается мне, что вы весь Совет рассказывали мне байки, вместо того, чтобы признаться в том, что…
«Вы совершенно правы, Ваше Величество. Позвольте восхититься вашей проницательностью».
Вслух он этого, конечно, не сказал. И вообще мысль была из разряда тех глупостей, что никогда не бывают допущены до внешних проявлений, но позволяют отвлечься от серьезности происходящего.
– Впрочем, я все равно не могу этого доказать, не так ли? Пока.
Оставлять такие заявления без ответа, значит с ними согласиться, и пойти на это Ллорос не мог. Пусть он и не рассчитывал переубедить королеву здесь и сейчас, но лишать себя такой возможности в дальнейшем не собирался. Да и неплохой повод оттянуть неизбежное, отвлечь внимание от неприятных вестей.
- Не думаю, что Тадан хотел обмануть меня, - Ллорос особо выделил последнее слово. - Скорее всего, он просто понял, что в этой затее я ему не союзник, - а здесь пауза, чтобы позволить словам в полной мере быть услышанными. И чтобы выпустить на мгновение ярость. Ее не нужно было играть, она и так жила в нем, а он лишь приподнял уголок занавеси, и тут же опустил обратно. - Он сообщил мне об Аларионе. О взятии города темными, - забавно, но формально во всей этой фразе не было лжи. Совсем. Была небольшая недосказанность — от него же не ждут абсолютной искренности, - и если ее величество изволит на нее указать, то он нехотя откроет тайну, которая наверняка уже давно не тайна: об исчезновении Алфана.
- И… каковы жертвы?
Отвечать нельзя — край пропасти уже в опасной близости, остался лишь шаг. Не отвечать — тем более. Врать — глупо. Ллорос задержал дыхание, словно приготовившись к прыжку в неизвестность.
- Фаос может не опасаться наплыва беженцев.
Возможно, необходимость дойти от этих слов до их значения «В Фаорделе были убиты все или почти все» сгладит неизбежный удар.

По мнению Ллороса, он уже и так сказал достаточно, но королева не поняла. Вернее, сначала не поняла, а потом не захотела понимать: этот переход зеркало отразило с дотошностью безразличной ко всему стекляшки.
«Она боится думать от том, чему Ламби был свидетелем».
Неожиданная мысль обухом ударила по голове, и Ллорос едва не пошатнулся. Обошлось. Лишь на мгновение до боли сжались кулаки. До сих пор он не думал о Фаорделе в таком ключе. Он беспокоился за сына, успокаивал его, но принесенные им вести воспринимал лишь в рамках их влияния на настоящее и будущее. А ведь было еще то, что осталось в прошлом. То, что для него — набор слов, из которых нужно сделать выводы, а для Ламби — часть его маленькой жизни.
Это было даже не понимание, а что-то гораздо более глубокое, в один миг родившееся в глубине сознания, словно бы неведомая сила перенесла его на залитые кровью и пламенем улицы города, которые он помнил благополучными и полными жизни. Пусть никогда в своей жизни Ллорос не сталкивался ни с чем подобным, сейчас он был там, вдыхал смрадный дым, видел бесчисленные смерти, слышал наполненные болью и отчаянием вопли и, что хуже всего, знал, что где-то совсем рядом то же самое ощущает эльф, еще только начавший осваиваться на дороге жизни.
Глубокий выдох...
Не здесь. Не сейчас. Потом...
А разговор пора заканчивать. По крайней мере, ту его часть, где он играет роль рассказчика. Что, как и когда заканчивать дальше будет решать Эленния.
- Да, они не могут уйти, - повторил он слова королевы. Голос звучал почти как раньше, разве что обзавелся нотками решительности. - И не смогут. Никогда, - и зачем-то добавил услышанные сегодня от Ламби слова: - В Фаорделе больше нет людей.
Ну вот, послание Тадана прозвучало, пусть и в несколько урезанной форме, и на какой-то миг Ллоросу  сделались безразличны реакция королевы и своя судьба. Он опустил голову и устало прикрыл глаза, уставившись в пол из под полуопущенных век. Словно бы в дань памяти погибшим. Но мысль о спящем в посольстве Ламби не позволяла полностью отдаться на волю событий, и снова в зеркальной глубине полыхнули желтым его глаза.
- Ваше Величество, сотворивший это смеет утверждать, что действует от имени эльфийского народа, но он не более чем спутавшийся с темными мятежник. Марионетка Серой Леди. Его необходимо остановить, - и после небольшой паузы: - Позвольте мне помочь вам это сделать.

Ллорос неподвижно дожидался, когда Эленния оправится достаточно для того, чтобы начать делать выводы и принимать решения. Дала о себе знать совершенно незваная и даже неожиданная мысль, созревавшая видимо весь сегодняшний день, что если королева все-таки изволит взяться за ум, из нее выйдет неплохая правительница. По человеческим меркам, конечно, но все же...
Но тихий голос ее величества растоптал эту мысль на корню и заодно пошатнул его уверенность в том, что он знает, как и что нужно делать. И дело не в язвительных эпитетах, которых Ллорос все равно ждал и был готов пропустить мимо ушей, списав на потрясение, и даже не в вопиюще пренебрежительном отношении к крови Крастера — единственном, что вообще может дать этой женщине право отдавать приказы светлым эльфам, а в маленькой оговорочке.
… повиниться перед моим народом...
Видимо, предполагается, что эльфы к ее народу не относятся. И это, между прочим, позиция Монарха всея Аларии. Так о каком мире может вообще идти речь?
Союз рас, появившийся тысячелетие назад под давлением обстоятельств, уже давно исчерпал себя, и, если только этот факт не был бы повсеместно признан, война рано или поздно должна была разразиться. И стоит ли вообще вставать у нее на пути? Может быть, все идет как должно?
Почему он не может со спокойной душой просто встать под знамена своего народа?
Не в Тадане же дело, в конце концов! Ллорос был уверен, что в случае необходимости, не взирая на нелицеприятное мнение о среднем Гилану, сможет поддерживать с генералом милую беседу и даже идти рядом с ним к общей цели.
И, возможно, мне еще доведется продемонстрировать это на практике... Только сейчас не самое подходящее время для таких мыслей.
Да, сейчас он должен быть полностью уверен в том, что Тадан — враг и мятежник. Другие точки зрения могут появиться не раньше, чем стены Палаара останутся далеко позади.
- Вы понимаете, господин посол, что будет, когда слух об этом распространится?
«Вы понимаете, что будет? - Да, конечно, я все понимаю...» - ужасный диалог. Навевает мысли о том, что кто-то в чем-то виноват. Но ведь это не про нас, верно?
- Что будет, решать вам, Ваше Величество. Судьба народа Аларии в ваших руках. Всего народа.
Все же, эти слова нужно пояснить. А то еще королева, чего доброго, решит, что посол над ней издевается, когда он всего лишь хотел напомнить ей, что для Монарха понятие «мой народ» должно быть несколько шире, чем для остальных жителей многорасового королевства. Поэтому, не позволяя возникнуть значительной паузе, Ллорос продолжил тем же спокойно-смиренным тоном:
- К сожалению, люди имеют обыкновение... превратно истолковывать слухи. И может проявиться неоправданная агрессия в отношении к представителям моей расы, - слово «народ» он решил здесь не использовать: народ ведь у нас один, разве нет? - Но если вы, Ваша Светлость, объясните тем своим подданным, кто не сможет понять сам, что нельзя требовать от целой расы нести ответственность за совершенное по приказу одного безумца, то, возможно, удастся избежать серьезных волнений.
Ллорос не верил, что Эленния будет кого бы то ни было успокаивать, но сделать вид-то она может. Это могло бы сыграть на руку, когда придется убеждать уже эльфов, что Тадан — предатель...
Если он, конечно, станет кого-то убеждать...

Королева приходила в себя на удивление быстро. Ллорос даже подумал, что мог бы и не тянуть, выдавая информацию мелкими порциями, а поступить в полном соответствии с генеральскими требованиями и честно вывалить все разом и еще головой неизвестного несчастного Фаордельца или Аларионца приправить.
Но нет, конечно, не мог бы. Во-первых, несмотря на быстрый спад, пик королевского потрясения вышел весьма значительным. Еще немного - и дальнейший конструктивный диалог был бы невозможен. А во-вторых, эта аудиенция не должна оказаться результатом поручения Тадана. Потому что тогда придется объяснять, с чего это генерал сначала шлет сообщение, в котором умалчивает факт уже состоявшегося и приносящего плоды союза, а потом вдогонку отправляет явное объявление войны с соответствующими атрибутами. Лучше всего, если этот разговор будет отнесен на счет, скажем так, его личной инициативы...
Кстати, что касается вопросов инициатив и обязанностей...
Королева упорно тяготела к совершенно не нравившемуся Ллоросу слову «лгать» и его производным. Нарочитое замещение этого нехорошего слова в собственной речи ее с единожды выбранного пути не сбило, и посол решил зайти с другой стороны.
- Вы называете лжецом того, кто, исполняя свой долг, передает вам вести, сомневаться в правдивости которых он не имеет оснований? - возмущения в голос Змей не пустил: походить на доказывающего с пеной у рта свою невиновность он не собирался. Просто уточнение чужой точки зрения.
Скажете ли вы «да», Ваше Величество? Ведь именно это вы только что утверждали, пусть и не столь категорично.
- Слова, произнесенные сегодня на совете принадлежали не мне, но Тадану Гилану.
Предполагается, что озвучиваемое сейчас генералу не принадлежит.
Станет ли королева спрашивать об источнике новой информации? И что ей ответить в случае, если вопрос все же последует? У Ллороса не было намерений прятать Ламби ото всех в Палааре, но и втягивать мальчика в придворную возню он не хотел.
Эленния запахнула пеньюар, и это действие вызвало совершенно противоположный эффект. Если до этого Ллорос, целиком занятый разговором, и думать забыл, что его собеседницей является красивая и не вполне одетая женщина, то теперь взгляд снова надумал возвращаться к едва прикрытой тканью фигуре при малейшем удобном случае. Змей едва заметно досадливо поморщился и решил не придавать этому значения. Не похоже, чтобы его внимание злило королеву, а раз так, то зачем беспокоиться?
- И не желаю, чтобы кто-либо из живущих в столице эльфов пострадал… до выяснения всех обстоятельств.
Какая очаровательная оговорка! А после, если обстоятельства окажутся не в пользу эльфов, вы решите повторить подвиг Тадана, выместив злость на заведомо невиновных? Око за око?
- Достаточно ли хорошо охраняется посольство, как по-вашему?
И с чего вдруг такое беспокойство? Ллоросу казалось, что, если его вдруг разорвет разгневанная, жаждущая мести толпа, то королева, если и не вздохнет с облегчением, то равнодушно пожмет плечами и для порядка скажет что-нибудь вроде: «Какой ужас!»
И если он решит посетовать на то, что не уверен в собственной безопасности, то... то ее величество скорее всего изволит проявить заботу, и предоставит кого-нибудь в помощь. Неужели у него до сих пор не завелось соглядатаев? Даже лестно немного...
Хотя, может, он и напридумывал тут всякого, но на всякий случай...
На всякий случай стоит предоставить королеве возможность порадоваться успешности своей затеи, а себе — продемонстрировать чистоту помыслов. Все равно скрывать ему в ближайшее время нечего, а если еще и повезет, то может случиться так, что этим слежка и ограничится. Удобно. Но на такое по-хорошему рассчитывать не стоит. Не те времена.
А вообще стоит проверить, есть ли в его предположениях смысл. Если он прав, то Эленния постарается ухватиться за любую возможность впихнуть к нему своих людей.
- Ваше Величество, все зависит от того, что значит «достаточно». Если в городе не случится серьезных беспорядков, то мы справимся. Но если возникнет необходимость именно оборонять посольство, а не просто поддерживать порядок... - вообще-то открыто признаться в своих опасениях ему должна не позволить гордость. Ну и замечательно, пусть не позволяет. - Я не задумывался над такой возможностью... Думаю... Думаю, мы сможем продержаться... Некоторое время... Однако, я надеюсь, до этого не дойдет.

Кажется, буря королевского гнева окончательно миновала. Пусть тучи недовольства еще были далеки от того, чтобы рассеяться, и в любой момент могла полыхнуть запоздавшая молния, но эпицентр уже остался позади.
Эленния посмотрела куда-то в сторону, и Ллорос, машинально проследив за ее взглядом, обнаружил там ранее незамеченную вазу с апельсинами. И почему ее так к ним тянет? Может, какая-нибудь из придворных дам убедила ее величество, что апельсины, скажем, добавляют рыжины волосам?
- ...для вашего личного успокоения, я могу назвать лжецом Тадана...
Проще говоря, монаршего доверия он не дождется, но королева согласна это самое доверие изобразить. Честный бы возмутился, дипломат — промолчал, а честный дипломат? Если, конечно, допустить, что такие экземпляры существуют... Может, стоит согласиться?
...Однако, замечательные определения Эленния подобрала Тадану. Мародер и бандит. Прямо-таки, разбойник с большой дороги...
В конце концов Ллорос решил всю эту реплику королевы оставить без ответа. Он сейчас не в том положении, чтобы неосмотрительно подкидывать поленья в костерок беседы, а то мало ли какие неприятные темы окажутся затронуты.
А касательно желания ее величества разбавить охрану посольства кем-нибудь, вызывающим больше доверия, он, похоже, ошибся. Или королева передумала. В любом случае, жаль.
- ...Но мы посоветовали бы вам, господин посол, позаботиться о том, чтобы все светлые эльфы, живущие в настоящий момент в Палааре, приняли все меры предосторожности, дабы, в случае, если беспорядки все же начнутся, иметь возможность отбиться от толпы. Хотя бы до появления подкреплений.
- Непременно, Ваше Величество. Благодарю вас, за ваше... участие.
Вообще-то, Ллорос хотел бы как можно скорее оказаться в Дорне. Да, конечно, долг обязывает его сделать все возможное, для того, чтобы за выходку Тадана не пришлось бы расплачиваться проживающим на человеческих землях эльфам. Но Змей был уверен, что сейчас его место не здесь. Находясь в Палааре, он мог лишь барахтаться в болоте, прилагая все усилия, чтобы только остаться на плаву, и наблюдать за разворачивающимися у него перед носом событиями, не в силах ничего изменить. Хотя, задержаться, похоже, придется...
А вот и вопрос, которого он ждал, но был бы счастлив, если б он не прозвучал вовсе. Врать нельзя. Сейчас достаточно лишь однажды попасться на лжи, неважно какой, чтобы все рухнуло.
- Гонец прибыл сегодня во время Совета, - несколько невпопад ответил Ллорос. Если он скажет, что новости принес его сын, захочет ли Эленния лично встретиться с мальчиком? Навряд ли она пожелает увидеть Ламби немедленно, а то что именно он и есть гонец все равно очень скоро станет известно. Так может, стоит продемонстрировать честность? - И я полностью уверен в его искренности, - он говорил медленно, аккуратно подбирая слова. - Потому что то, чему я был свидетелем невозможно подделать. По крайней мере, не ребенку, - Ллорос понял, что оттягивает неизбежное, и тихо закончил: - Это мой сын, Ваше Величество.
И тут же, подталкиваемый в спину острым желанием защитить сына пусть и от гипотетической угрозы,  продолжил, чтобы попытаться занять Эленнию другой мыслью.
- Мне неприятно это признавать, но обстоятельства складываются так, что... - ...я больше не в состоянии выполнять обязанности посла. Нет, слишком уж категорично, - ...мое дальнейшее присутствие в Палааре теряет целесообразность. Насколько мне известно, - вообще-то, он мог лишь строить догадки на сей счет, но распространяться об этом не обязательно, - Тадан обманом пытается добиться признания своих действий среди народа эльфов. Мой Дом обладает достаточным влиянием, чтобы этому помешать, но делать это из столицы затруднительно...
Ллорос очень надеялся, что это предложение не будет принято за попытку сбежать от людей, чтобы потом присоединиться к Тадану. Или что Эленния ему хотя бы даст ему возможность объясниться.

И сколько еще королева сможет его терпеть? Пока что она выглядела спокойной. Вернее, она старалась выглядеть спокойной, и Ллорос был удивлен, что она прикладывает к этому так много сил вместо того, чтобы просто высказать все, что думает о Тадане и о всех светлых эльфах в целом,  и послать его, нарушителя монаршего спокойствия, подальше. Собираясь сюда, Ллорос готовился именно к такому, и главной своей задачей видел сделать так, чтобы в область, ограниченную «подальше» не попали темницы. А в идеале, и весь Палаар.
Но королева решила держать себя в руках, то есть поступать именно так, как следует поступать королеве. И это было несколько... неожиданно.
И понять, что следует ждать от такой Эленнии было затруднительно. Потому что, с одной стороны, она сейчас в кои-то веки старалась быть Монархом, а с другой — взбалмошная девчонка позиции сдавать не собиралась: чего стоит хотя бы ее наряд, которого ее величество, похоже, не только не смущалась, но и гордилась им.
Подходя к необходимости открыть личность гонца Ллорос, занятый мыслями о том, что и как нужно сказать, машинально наблюдал, как королева чистит апельсин, пока он сам продолжает изображать столб. Он бы с удовольствием хотя бы прошелся пару раз по комнате, не говоря о том, чтобы сесть, но ситуация совершенно не располагала к вольностям с его стороны.
Когда Эленния, порезавшись, сунула палец в рот, ему показалось, что вот-вот девчонка возьмет верх над Монархом, и это было бы хорошо. Девчонке нет дела до дотошных выяснений, чему именно был свидетелем Ламби, а, стоит признать, об этом Ллорос мог лишь строить догадки. Но... Но поднял голову кто-то третий.
Ллорос настолько не ожидал такой реакции, что на короткое время удивление явно проступило у него на лице. Эленния что, переживает за Ламби? Она ошеломлена тем, что «Тадан позволил детям смотреть на такое», когда множество других детей были вынуждены не только смотреть, но и ощутить все происходящее на себе. Или все проще, и она не до конца понимает, что стоит за словами «убить всех людей в городе»?
Но вопрос ее величества не позволил долго над этим думать.
Это странно. Она не знает об исчезновении Алфана? Нет, не может быть. Что бы ни произошло, случилось это в Эвергарде - королеве не могли не доложить. Возможно, она допускает, что после своего исчезновения Король-Феникс оказался где-нибудь на эльфийских землях. Или хочет подловить его на сказочке о том, скажем, как Алфан обвиняет брата в измене, поднимает против него народ и убеждает его сторонников одуматься... Было бы неплохо, но такая сказочка может стоить послу очень дорого, если только королева действительно ничего не знает, а он сам уверен в том, что покинет Палаар в самое ближайшее время и в обозримом будущем не станет иметь дел с ее величеством...
- Мне это неизвестно, Ваше Величество. Наш Покровитель пропал при весьма загадочных обстоятельствах и именно это обстоятельство сделало возможным мятеж Тадана, - о том, что союз темными затеял еще Алфан Ллорос предпочел не распространяться. К чему усложнять и так непростую ситуацию? - Я допускаю... - посол запнулся, решив, что при подобных предположениях продемонстрировать неуверенность и сомнения будет не лишним, - допускаю, что Тадан мог быть замешан в этом исчезновении.
Да, пусть лучше подумает над этим, чем над тем, что интересного можно извлечь из факта, что о вести о резне в Фаорделе принес его сын.

Время шло, королева разглядывала порезанный палец, дочищала апельсин, а в опочивальню заглянула и решила задержаться тишина. Ллорос, пользуясь случаем, мысленно перебирал версию событий, которую он сейчас пытался выдать Эленнии за истинную. В целом, выходило, по его мнению, довольно складно, и, что Ллоросу особенно нравилось, все расхождения с действительностью можно было не мудрствуя лукаво повесить на Тадана. Был и еще один момент, который Ллорос не уяснил еще даже для себя: почему он остается верен Монарху, когда это явно противоречит воле и исчезнувшего Алфана, и занявшего его место Тадана. Ну, хорошо, про Алфана ее величество не знает и, хочется верить, так и не узнает. Но все равно остается вопрос, с чего это вдруг он решил принять сторону Эленнии. То есть, на словах все просто и понятно: как и любой добропорядочный житель Аларии, он верен в первую очередь своему королевству и его правительнице и прочее в том же духе.  Такие вещи предполагаются по умолчанию и спорить с ними крайне тяжело. Но только, будь он сейчас на месте ее величества, ни за что бы не поверил в свою же лояльность не подкрепленную чем-нибудь, кроме абстрактного понятия «верность королевству». В конце концов, любому в Палааре известно, что Ллорос всегда и во всем действовал в первую очередь в интересах Короля-Феникса. Заговор Тадана против старшего брата мог бы стать неплохим  объяснением, но у Ллороса нет никаких фактов его подтверждающих, а, значит, ссылаться на него, как на мотивацию выбора стороны не стоит. Как догадка сойдет, а вот как причина, побудившая его пойти к королеве якобы вопреки воле Тадана — нет.
Попытки решить, что он обо всем этом думает на самом деле, Ллорос предпочел и вовсе отложить. Иначе он рискует окончательно запутаться.
Наконец, Эленния заговорила. Ллорос немедленно отвлекся от своих размышлений и приготовился к вопросам, но оказалось, королева лишь рассуждала вслух и ответов ей пока не требовалось. Предложение сесть он встретил негромким: «Благодарю, Ваша Светлость» - и хорошо скрытым разочарованием от того, что разговор, похоже, и не собирается заканчиваться.
Все-таки забавно, как мебель может влиять на настрой: оказавшись в указанном королевой кресле, Ллорос немедленно ощутил прилив чего-то, подозрительно напоминавшего совершенно лишнюю сейчас расслабленность. Дошло до того, что следующие слова королевы посол встретил горькой усмешкой, словно говорившей: «Ну что вы, Ваше Величество, право слово, как маленькая». Тут же мысленно обругал себя за оплошность, но, если даже сказанные ненароком слова обратно не вернешь, то с проступившими на лице эмоциями дела обстоят еще хуже... Оставалось надеяться, что королева не оскорбиться на не к месту вылезшую снисходительность.
- Как брат и преемник Алфана, Тадан имеет весьма широкие полномочия... Согласитесь, Ваше Величество, значительная часть жителей королевства склонна выполнять приказы, а не обсуждать их, а для армии Тадан уже давно является неоспоримым лидером. Признаться, я всегда считал это скорее поводом для радости, а не беспокойства, - Ллорос покачал головой. - Ведь хорошо же, когда солдаты преданы своему генералу... Но теперь в распоряжении Тадана находятся воины, готовые безоговорочно следовать за ним куда угодно. - О гипотетическом распоряжении Алфана Змей упоминать не стремился. Пусть лучше, в ряду причин, обеспечивших мятежнику поддержку эльфов, оно окажется последним. Тогда попытки выяснить было оно все-таки или нет будут не так уж и важны. - Конечно, ему пришлось объяснять развязанную войну, но когда под рукой уже имеется верная армия, можно позволить себе не убеждать в своей правоте всех и каждого, но лишь дать формальный повод. Особенно сейчас, когда многие потрясены и растерянны. Этим поводом может стать, как вы и предположили, ссылка на  распоряжение пропавшего Феникса, а может и что-нибудь другое. Вариантов множество. Поэтому сейчас особенно важно пресечь распространение этих ложных сведений.

В словах ее величества определенно имелся смысл, хотя перспектива задержаться в столице на неопределенный срок Ллоросу и не нравилась. А еще ему не нравилось то, что если подойти к вопросу его отъезда с такой точки зрения, то он окажется нецелесообразным до самого окончания этой войны… то есть, простите, мятежа. Посольство должно функционировать, чтобы подчеркнуть, что официально Дорн находится в мире с Монархом. Только вот, кто в этой фразе стоит за словом «Дорн»? Чьи интересы он сейчас должен представлять? Не пропади Орнан, можно было бы заочно объявить его Покровителем и действовать якобы от его лица, но из братьев Гилану остался лишь Тадан. А почему бы?...
- Вы совершенно правы, Ваше Величество, и я признателен вам за приглашение, - и Ллорос не удержался от того, чтобы добавить: - И за оказанное доверие.
Он замолчал, раздумывая над следующими словами, мимолетом поймал себя на том, что смотрит отнюдь не в глаза Эленнии и поспешил исправиться. Благо изумрудные глаза королевы были ничем не хуже… всего остального.
- Я уверен, Ваша Светлость, что являюсь далеко не единственным эльфом, что не разделяет порыв бунтовщиков, - «Да, именно порыв бунтовщиков, а не народа». – Однако я могу понять ваши сомнения. И все же прошу и вас понять положение, в котором оказались мои соотечественники. В данной ситуации Тадан оказался не просто обладателем формального права отдавать приказы, подкрепленного поддержкой армии. Он остался единственным, кто имел достаточно влияния, чтобы взять на себя роль лидера, - Ллорос не был уверен, что это действительно так, он слишком редко бывал в Дорне для таких заявлений. Но, с другой стороны, а когда там была Эленния? Или кто-нибудь из членов Малого Совета? - При обстоятельствах, когда лидер совершенно необходим. Кто-нибудь другой, кто-нибудь верный Вашему Величеству мог бы объединить тех, кто не желает следовать за Таданом, и разрешить эту проблему, не допустив дальнейшего кровопролития. Особенно, если бы он мог рассчитывать на поддержку Короны.
Намек получился, на взгляд Ллороса, ну очень толстым. Впрочем, так и должно быть.  Змею хотелось быть уверенным, что его предложение будет услышано. Даже если королева решит, что таким заявлением посол пытается прыгнуть выше головы, оно может стать неплохим и, главное, понятным способом объяснить, почему это лорд Истир не спешит присягать Тадану Гилану.